Лина Дорош - Весло невесты

Интерьер зала концепта в себе не содержал. Он, как и название, отражал предназначение: столики со стульями, барная стойка с барными стульями, эстрада для музыкантов, арка на кухню и место для танцев. На столах были скатерти, наборы «соль-перец-салфетки» и пустые вазочки для цветов. И, конечно, между столиками чинно ходили официанты: молодой человек и две девушки. Девушки еще как-то иногда улыбались, а молодой человек играл неподдающегося. Он понимал, что является украшением и гордостью заведения, а потому старался не забывать о своем высоком предназначении и нести себя среди этих скатертей и пустых вазочек достойно, с высоко поднятой головой и серьезным выражением лица, чтобы клиенты не расслаблялись. Иногда он смотрел на себя в зеркало, оценивал: достаточно ли серьезно выражение его лица, — оставался доволен или добавлял серьезности. Делал он это не зря: ему всегда оставляли хорошие чаевые, в отличие от девушек. Девчонки тоже пытались время от времени серьезничать, но на их чаевых это сказывалось в сторону уменьшения, поэтому от экспериментов они отказались и ближе к счету начинали интенсивно улыбаться клиентам. Они всё время играли в одну и ту же игру: угадай, кто будет платить. Новенькие всегда проигрывали, а наработав стаж пару-тройку месяцев, начинали выигрывать. Просто все клиенты к этому моменту были изучены, как таблица умножения, равно как и даты активного отдыха шмелевцев в ресторане. Поэтому счет без наводящих вопросов приносили тому, кому надо, и получали свои законные чаевые. Не за улыбки, как думали они, а за понятливость, как объясняли своим дамам платежеспособные клиенты.

Я присела за свободный столик. Официанты на противоположном конце зала оперативно провели производственное совещание и делегировали к моему столику молодого человека. Заведение решило с гордо поднятой головой принять гостью в бейсболке. Гарсон чинно подошел и протянул мне меню.

— Добрый вечер, — интонации в его голосе не было.

— Добрый, — я сделала вид, что погрузилась в меню.

— Вы кого-то ожидаете? — гарсон начал разведывательную операцию, продолжая демонстрировать выправку по неотмененной команде «смирно».

— Как Вас зовут? — я предприняла молниеносную контратаку.

— Макс, а что? — контратака удалась — в его голосе прозвучал интерес.

— Отлично, Макс. Я буду ужинать одна, — закрыла меню и подняла глаза на Макса, — что Вы можете мне предложить из еды?

— Меню перед Вами, — он попытался вернуться в положение «смирно».

— Мне трудно читать — буквы не все еще знаю, — не отпуская его лица своими глазами, — так что Вы можете мне предложить?

— Желаете мясо, птицу, рыбу? — Максу хотелось свериться с зеркалом — достаточно ли «одето» его лицо, но он не мог выскользнуть из-под моего взгляда и нервничал.

— Рыбу, — ради победы в этой «схватке» я даже перестала моргать.

— Салат? — он слегка изогнулся вбок, думая, что таким образом сможет выскочить.

— Да, — мой взгляд спокойно говорил, что фиг проскочишь.

Первый раунд остался за мной, потому что он попросил внеочередной перерыв:

— Я понял, сейчас всё принесу, — Макс, не поднимая на меня глаз, рванул на кухню.

Начала играть музыка. Показалось, что людей в ресторане много, хотя из десяти столиков заняты были всего пять. Публика, как и говорила, нарядная — это про женщин. У мужчин другой дресс-код: в основном без галстуков и в большинстве своем без пиджаков. Главное требование местного дресс-кода к мужчинам — наличие денег. А вот как меня такую, по местным меркам «облезлую», пустили — загадка. Значит, большим городом прет за версту, а принадлежность к большому городу говорит о потенциальном наличии денег, что автоматически снимает проблему ненарядности и вопрос половой принадлежности.

Макс через минуту сервировал стол. Делал он это быстро и молча. Опять стремительно умчался на кухню, почти на ходу бросив:

— Минералку или напиток? — ухо как хобот слегка вытянулось, чтобы услышать ответ, только бы телу не задерживаться у столика.

— Минералку.

Еще через минуту на столе стояла бутылка минералки и бокал, а Макса опять стремительно не было. Еще через пять минут он принес салат и задержался на десять секунд:

— Это лучший салат из сегодняшнего меню.

— Спасибо, Макс, — медленно развернув салфетку, взялась за приборы. — Вы уже начинаете мне нравиться.

— Второе будет готово минут через тридцать. Сразу подавать?

— Сразу подавать — начинаете читать мои мысли.

Макс окончательно понял, что, будучи снобом, он ничего на мне не заработает и начал избавляться от «маски величия».

— Долго планируете здесь пробыть?

«Вот и заговорил как нормальный человек», — промелькнуло в голове.

— Еще минут десять, Макс, и мы в Вас влюбимся.

— Вы — это кто? — он уже не удирал от стола как ошпаренный.

— Забавно, а «влюбимся» Вас не смущает?

— Я ж не президент, мы не на моей пресс-конференции, и Вы не из Владивостока, чтобы я засмущался. Надеюсь.

— На что?

— Что Вы не из Владивостока.

Скорость его адаптации к меняющимся обстоятельствам меня поразила.

— Отличный ответ. Так вот, если вино не разбавлять, то минут через десять нас будет уже двое. Мне очень нужна компания, Макс — не разбавляйте вино, плиз. Просто посчитайте за два бокала, а принесите один бокал вина и один стакан воды, не смешивая.

— Не понимаю, о чем Вы.

— Вот и прекрасно. Значит, договорились: бокал белого вина, а вода у меня уже есть.

Салат был почти съеден, когда опять заиграла музыка. Медленная и громко. Какая именно звучала песня, я не отразила. Расслабилась. Точно, что пел Челентано. Вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Внимательно смотрит. И взгляд этот начинает приближаться. Подошел довольно молодой и слегка подшофе человек.

— Разрешите на танец? — сказано было бодро.

Формального повода для отказа не нашлось. То, что свитер на нем никакой, штаны — барахло, а ботинки, блин… Простите, но комментировать дальше не буду, потому как это еще по инерции автоматически включается внутренний калькулятор.

— С удовольствием, — салфетка легла на стол.

И тишина. В смысле, разговор прекратился с началом танца. Музыка звучала хорошая — Челентано явно старался. «Танцует он не очень, не Челентано, мышцы как струны натянуты», — внутри молчать я не могла, поэтому паузу заполняла разговором с самой собой.

— Вы ждете кого-то? — вопрос прозвучал на пике мышечного напряжения моего партнера.

Про себя я успела только задать вопрос: «Имеет ли смысл врать?» Обдумать ответ не успела, потому что затягивать такое мышечное напряжение рядом с собой — просто опасно.

— Нет.

Ему сразу стало легче. И моей руке тоже.