Татьяна Герцик - Банальная жизнь

— Как ты думаешь, это недостаток преподавания или просто время такое?

Она хмуро пробормотала, не считая нужным дипломатничать:

— Да это школа у нас такая, рабочее-крестьянская. Вы же знаете, что все, кто хотел из своих детей нормальных людей сделать, отдал их в городские лицеи или гимназии, а в нашей школе учат по остаточному принципу — тех, кто остался. Из нашей школы в вузы единицы прорываются. Да и то по блату.

Мои детишки тоже учились в этой школе, и я тяжело вздохнула, приняв ее слова как упрек в собственной родительской нерадивости.

Закрыв библиотеку и сдав ее на охрану, к дому подошла уже в десять часов. Открыла железную дверь подъезда и по нервам ударило неприятное предчувствие. Постаралась поскорее подняться по неосвещенной лестнице, не искушая судьбу. На моем этаже мне навстречу двинулась темная фигура, заставив сердце испуганно забиться. Но прозвучал голос, и от сердца отлегло, но зато захлестнул порыв горячей злости.

— Где ты шатаешься, Яна? Я тебя здесь три часа уже жду.

Михаил, черти бы его драли!

— Какого дьявола ты меня пугаешь? Шел бы к подруге и развлекался с ней! Выпить, что ли, не с кем?

Он нахально возмутился:

— Не хочу я ни с кем пить, я с тобой жить хочу!

Я молча обошла его, как фонарный столб. Это было неосмотрительно, потому что он схватил меня в охапку, притиснул к стене и стал мять, пытаясь добраться до губ. Силой я никогда не отличалась, это ведь не ум, поэтому несколько испугалась. В его напоре были страсть и злость — убийственное сочетание. К тому же от него сильно разило перегаром. Я изо всех сил пихнула его:

— Отстань, скотина! Или кричать буду!

Он даже не шелохнулся. Тогда мне пришлось применить очень неприятный для насильников приемчик. Извернувшись, я ударила его коленом в пах. Он согнулся пополам, а я быстро рванула к себе, на ходу вынимая ключ из кармана и молясь, чтобы экс не опомнился как можно дольше. Стремительно вставив ключ в замок, распахнула дверь. Услышав тяжелый топот ног за спиной, успела захлопнуть ее за мгновенье до того, как в нее ударилось тяжелое тело разъяренного мужчины.

Прислонившись к дверям, с трудом перевела дух. Ну и ну! И часто он мне такие спектакли устраивать будет? Хорошо, что мальчишки у родителей, а то было бы вдвойне противно.

После перенесенного стресса не могла уснуть всю ночь, прикидывая, обращаться за помощью к нашему участковому или нет. Поразмыслив, от этой идеи отказалась: стыдно, тем паче что участковый у нас совсем молоденький, только-только после армии. Решила обойтись своими силами. Представив, как покупаю электрошокер и угощаю подлюгу мощным разрядом нервно-паралитического действия, сразу повеселела. Конечно, вряд ли я когда-нибудь так поступлю, но одна мысль об этом так славненько греет душу!

На следующий день, придя на работу, только положила голову на прохладный стол, надеясь обрести хотя бы минимум покоя, как по коридору громко зацокали каблучки и в кабинет прогарцевала Люда Пирожкова. Радостно воскликнула:

— Яна Ивановна! А на абонемент еще один компьютер привезли! Не такой крутой, как у вас, но весьма ничего! Даже Интернет подцепили! Детей набежала тьма! У нас полный аншлаг! Теперь все нормы по читателям перекроем!

Я хотела пройти с ней на абонемент, чтобы полюбоваться на очередное приобретение, но в коридоре послышался странный шум. Выглянув, увидела продолжение позавчерашней сцены. Парни, принесшие мне компьютер, на сей раз тащили запакованный в плотную бумагу большой плоский ящик. Дойдя до моих дверей, попытались занести их внутрь, но я не пустила.

— А это что такое?

Один из них, белобрысый и весьма упитанный, отдуваясь, пропыхтел:

— Компьютерный уголок. Во дворе еще три коробки. Кстати, они тяжеленные, так что отойдите в сторонку, не мешайте!

Небрежно отодвинув меня плечом, как ненужную табуретку, занесли внутрь сначала один ящик, затем остальные, сноровисто их распаковали и собрали мебель. Если честно, она мне понравилась, большой полукруглый стол с тумбочкой, шкаф с удобными полками и высокое компьютерное кресло были очень симпатичными. Когда парни ушли, вытащив в коридор мою старую мебель, я покрутилась в новом мягком кресле и признала, что он гораздо удобнее старого. Да, похоже, влетел этот гостинец Владу в копеечку. И чего ему от меня надо? Я ведь прекрасно понимаю, что даром такие презенты не делаются.

Весь день была настороже, ожидая дарителя, но он не появился. Обиделся или не смог? В душе появилось странное чувство, напоминающее разочарование. Осознав это, строго приказала себе немедля бросить это глупейшее занятие.

На следующий день в обед всем коллективом собрались в маленькой каморке, оборудованной под кухню. Поскольку перед зарплатой денег ни у кого не было, обедали в складчину.

Я принесла из читального зала магнитолу, выпрошенную у профкома год назад, и включила диск с записями Шарля Азнавура. У Людмилы лицо сразу стало отменно страдающим, будто ей усилено сверлили зубы, но я принципиально не стала ставить столь любимую ею современную эстраду. Нечего эту пошлятину слушать сознательно. Вполне достаточно, что ее крутят без перерыва по всем радиостанциям и, хочешь — не хочешь, а наслушаешься в транспорте или магазине.

Дамы уселись вокруг старенького круглого стола, накрытого прозрачной полиэтиленовой скатертью. На столе стояли овощи со своих огородов, маринады разного рода, варенье. Сначала ели молча, но потом женщины, искоса поглядывая на меня, не выдержали. Первой начала любопытная Людмила.

— Яна Ивановна, а вы что, с Владиславом Владимировичем поссорились, что ли?

Не уяснив суть вопроса, я подняла на ее вопросительный взгляд.

— Почему поссорились? С чего ты это взяла?

Тут вступила Ванда Васильевна. С полным ртом, отчаянно шепелявя, из-за чего я с трудом уразумела ее странную фразу, заявила:

— Да он уже два дня не появляется. То каждый день заявлялся, а тут ни разу.

Мне стало не по себе. Вот болтушки!

— Да с чего он должен каждый день здесь бывать? На службу приходит, что ли? Да и раньше он наверняка приходил по делам. У него же здесь магазин, или филиал, я не в курсе.

Тут дамы откровенно зафыркали. Даже обычно молчаливая Софья с тонким намеком — за дурочек нас держите, что ли? — опровергла мои слова:

— Да ведь в его фирму вход-то вовсе с другой стороны, и делать ему здесь, у нас во флигеле, нечего.

Я разозлилась и встала, заканчивая этот противный моему сердцу разговорчик:

— Ну, ко мне его визиты уж точно никакого отношения не имеют, уж скорее к Людмиле!

Но она удрученно возразила, поглаживая ровно выщипанную бровь:

— Нет, не ко мне, это точно! Я столько раз под него клинья била, а он на меня смотрит с нескрываемой досадой и только про вас и говорит!