Эль Море - Нити Жизни

Кое-кто сказал мне: «В тебя трудно не влюбиться. Именно потому, что я такая, какая есть».

Я не желаю большего, чем то, что у меня есть сейчас.

Я желаю — пусть это длится и длится…

Всегда…

Я ощутила это явственно, что-то близкое к отчаянию. В сердце кольнули иглы тревоги.

Не это ли было то самое — шестое чувство?

Эта действительность действенно беспощадна. Когда доходишь до определенного пункта в своей жизни.

Я простонала от неожиданно нахлынувшей боли, у меня перехватило дыхание и ослабели колени, и я упала на асфальт, корчась от боли, которая чувствовалась всё сильнее: грудь раздиралась на части, сердце бешено билось в груди, словно прося, чтоб его выпустили, а голова закружилась с новой силой, выдирая меня из этого мира…

Глядя с больничной койки, размытые лица близких становились узнаваемые.

Я уставилась на темный экран ноутбука и испугалась отражения. В темно зеленых глазах — боль, тревога, отчаянье.

На сайте я вывесила запись:

«Ну почему все должно рушиться в самом конце.

Страшно умереть и заново не родиться».

«Я хочу быть чем-то более значимым во вселенной и за её пределами».

Я стала сильнее, но мой организм начинает умирать. Эта боль, которая постепенно обладает всем моим телом — ноет, ноет, ноет во мне.

И что мне делать этими страшными ночами в этой глухой бездонности?

За мной смерть ведет слежку.

Я пытаюсь заглушить свой страх. Но он растекается по всему телу.

Если приложить руку к моему сердцу, нельзя почувствовать стук. Можно почуять, как будто, что-то перекатывается внутри, медленно, с треском…

Да. Моё сердце уже не стучит. Оно тихо влачит своё существование.

Хватит бояться. Хватит!

Комната наполнилась звуками: в желудке неприятно заурчало. Завибрировал телефон. Ноут издал пищащий, настойчиво-жалостный звук, потребовав зарядки. Где-то внизу кто-то кого-то окликнул. Птица ударилась о стекло, упав замертво. Таксист снес пожарный кран, вода залила «Хаустон-стрит».

Смерть играет на моих нервах.

— На кого я похожа? Нет. Не надо отвечать. Я и так знаю. На законсервированный труп.

Мама взяла мою руку и ободряюще сжала её.

— Я не отпускаю… — прошептала она и поцеловала меня в щеку, без сомнения оставив на ней пятно помады. — Не отпускаю!

— Мама, — говорю я ей, — ты никогда не потеряешь меня, отпустить меня не значит попрощаться.

В больнице пахнет омелой, смеются медсестры, дети шуршат обертками от сладостей.

Страна празднует Рождество.

И я молю о чуде… для каждого в этом мире.

Санта Клаус дарит мне ящик Пандоры…

И я открываю его.

«Всё покрыто снегом: город, я и моя душа».

Где-то бьют куранты.

И в моем сердце они слышны, даже на другом конце света.

Я должна… должна кое-что еще написать.

Это мой последний пост в группе.

Сайт отображает:

«Хотите «рецепт на счастье»?

Это для всех, кого раскритиковали, оставили и позабыли.

Выберетесь живыми!».

Хоть бы не свихнулась, хоть бы выжила, хоть бы дожила. Не могу. Не знаю.

Ожидание. Злость. Неужели, я не продержусь неделю? Только неделя!!! Немного!!! Каждая секунда ударяет молотом по голове.

Итан целует мои губы, и я шепчу ему:

— Прости, но, кажется, я не смогу сделать тебя счастливым…

Он плачет. И не верит. Он борется за нас. И поэтому, я держусь.

Сегодня я слышала его голос или мне показалось.

Нейл, он говорил со мной:

— Ты не позволяла мне любить себя. Если б только позволила, если б только разрешила… я любил бы тебя, как никто другой. До последнего удара сердца, до последнего вздоха, до последней капли крови. Нет, я уже люблю настолько сильно. Живи. Пожалуйста, только живи. Ты мне нужна. Ему. Ты всем нам нужна.

— Прости, — отвечала я, хрипя собственными легкими, — за всё.

Я просыпаюсь с восходом солнца…

Я спасаюсь от бесконечной темноты, называя их имена…

Я скрещиваю пальцы с надеждой, что все сбудется…

Сколько всего в голове. Кадры, как в фильме. Это мои шаги во времени. Но, почему всё так быстро? Мелькает, дребезжит, кружится и взрывается. Бал недоразумений. И я лечу сквозь него на сверхзвуковом реактивном самолете. Но, это моя жизнь и я встречаю её с улыбкой на губах.

Мои первые шаги; отцовские руки, подкидывающие меня; мамин смех; бабушкино варенье; сладкая вата; косички Алины; топот её ножек; шум прибоя; глаза любимого; велосипедные прогулки; джинсы клеш; клавиши пианино; первые «пятерки»; ракетки; розетки; зеленая трава; ландыши; роса, роза…

Поездки, встречи, расставания, друзья, враги… старые деньки. Я не сожалею ни о чём в своей жизни. Ибо, каждая минута моей жизни ценна для меня, как глоток воздуха и даже больше.

Теперь я знаю, что самые важные моменты в жизни, обычно, кажутся незначительными, поэтому-то осознавать их позже так сладостно.

И до скончания времен я не забуду их никогда. Всё это принадлежит мне — навсегда.

И тут время останавливается, всё замирает и… всё рассеивается…

Словно целый мир ускользает сквозь пальцы.

Это происходит. Это касается меня. Это забирает меня.

Я ничего не в силах поделать.

Часы, минуты, секунды… растворяются во вневременном пространстве.

Картины… звуки… запахи… голоса… прикосновения…

Кто же я? Кто?

Я слышу странные голоса. Они зовут меня куда-то далеко. Они кажутся такими знакомыми, но кому они принадлежат, я не могу вспомнить.

Но, почему тогда я чувствую, что где-то что-то подобное было…

Я бегу… коридор… двери… одна, вторая, третья… их так много.

В одну, в другую…

Вспышки, свет… видения.

Я перемещаюсь в подсознании.

Так близко и я тянусь к самой себе.

Всё началось в тот день. Реальность предала меня без колебаний. Я упала. Крик. Голоса. Меня доставили в больницу. У меня нарушился сердечный ритм, вызвав аритмию. Даже забавно, Итан просидел у постели несколько часов, выясняя, какое лекарство мне лучше подходит для восстановления сердечного ритма. Он повторял: «ты будешь в порядке!». Но, вот беда, за одним нарушением последовало другое — отек легких. И этот месяц я провалялась на аппарате искусственной вентиляции легких, а потом, ко всему прочему, развился инфекционный эндокардит, который разрушил в пух и прах мой сердечный клапан. Я продержалась три операции подряд, но на четвертой… Я так и не дождалась донорского сердца, которое везли для меня…