Эль Море - Нити Жизни

— Ну, а вы когда порадуете нас племянниками? — пропела Алина на ухо жене своего деверя.

Девушка смущенно покраснела, но загадочно улыбнулась и инстинктивно приложила руку к животу.

Но та всё поняла, у нее даже дыхание перехватило от столь благословенной новости. Она открыла рот. Но девушка приставила палец к губам.

Алина хлопнула глазами:

— Он не знает?

Кристина покачала головой:

— Уже пять недель. Я подозревала, но не была уверена. Вчера была у врача. Всё подтвердилось. С нашим образом жизни, когда с показами я мечусь между Россией, Италией и Нью-Йорком, а он со своими репортажами мотается по всему свету. Это просто чудо, я так счастлива. Я собираюсь сказать ему сегодня. Как думаешь, он обрадуется?

Алина снова обняла и горячо поцеловала подругу:

— Хотела бы я посмотреть, как он будет прыгать от радости. У Майкла буквально крышу снесло, когда я сообщила. Он мне даже по лестнице запрещал спускаться. — Девушка хихикнула, вспомнив много забавных моментов.

— О чем вы тут шепчетесь? — влез Майкл в разговор, как будто, знал, что речь ведут о нем.

— Подслушивать нехорошо, — урезонила его жена.

— Для выявления правды все методы подходящие, — оправдался он.

— Вот же, — она сдавила губы. — Одним словом — адвокат.

Они посмотрели друг на друга.

— Я люблю тебя.

— И я, — сказал Майкл и примкнул к губам своей суженой.

София, наблюдавшая в сторонке эту сцену, подошла и поучительно заявила:

— И не стыдно вам, здесь, вообще-то, дети!

Все члены семьи уже собрались вокруг неё и на раз зажали в свои объятия. Что поделать, она была любимица.

— Ну, что вы творите! — Девочка выпуталась и отбежала, спряталась за ближайшим стволом дерева.

Спустя время, семейный клан вышагивал по расчищенной дорожке по направлению выхода, когда мужчина опустился на одно колено и положил у основания надгробия бутон нераскрывшейся чайной розы. Поднимаясь, он тихо прошептал:

— Дождись меня, придет время, и мы обязательно встретимся.

— Это доктор Миллер? — обратилась к дочери мать, заметив знакомую фигуру.

— Да, мама. Он бывает у неё каждую неделю.

— Откуда ты знаешь?

— По розам, они всегда свежие. И я часто с ним сталкивалась.

— Столько лет прошло. Он её до сих пор помнит.

Дочь резко остановилась:

— Мам, неужели ты до сих пор не поняла?

— Что?

И тут она поняла, что пора раскрыть тайну, которую сестра доверила ей в том письме, что некогда написала для каждого из них.

— Он любил её и как видишь — любит. И она любила его.

— Ох, — выдохнула мать. — Неужели, это правда?

Дочь в подтверждение кивнула. И тогда женщина посмотрела в сторону мужчины, лик которого время абсолютно не затронуло. Он был таким же, как в первую их встречу. Знала ли она тогда, что он окажется тем, кто займет определенное место в сердце её дочери?

Мать прослезилась. И слёзы эти были наполнены радостью и безмятежностью.

Поднялся ветер, Итан потер слегка обветренные руки.

— Вам холодно, мистер? — спросил голос за спиной.

Он обернулся и увидел девочку, подкравшуюся незаметно. Она в задумчивости наклонила голову и разглядывала его большими глазами. Теми самыми глазами цветом — леса, мха и изумрудов.

— Немного.

— Тогда, — говорит девочка и стягивает с руки варежку, — я поделюсь с вами ею, и вам будет теплей.

Он оглядывает вязаное изделие, но девочка, не дожидаясь, натягивает варежку ему на кисть, но она налезает лишь до середины ладони.

— Мала… — делает заключение зеленоглазое создание.

Он смотрит на неё и нежно улыбается. Его рот украшают мелкие морщинки.

— Идемте?! — говорит она, протягивая ему оголенную руку.

Он был тронут доверием. И они пошли. Нагнав её родных и приветствуя их, он указал на державшую маленькую лапку в своей, спросил:

— Вы не против?

Две матери одобрительно покачали головой, старшая сказала:

— Рады вас снова видеть. Не хотите ли заехать к нам на чашку чая?

Он перевел взгляд на малышку, чью руку держал. Та подняла на него сверкающие глаза и улыбнулась. Он ответил тем же. И согласился.

И сейчас у них новый жизненный этап, у каждого из них свой… и у меня.

Я знаю.

Почему?

Я иду рядом с ними, держу за руку человека, которого люблю, и пусть даже сама «я» об этом еще ничего не знаю. Но, сердце-то не обманешь.

Моя душа была рождена для них, и никто этого у меня не отнимет. Никогда.

Мы навечно принадлежим друг другу.

Моя семья, мои друзья, моя любовь, моя жизнь.

Я с вами.

Я вернулась.

И раз за разом я буду начинать заново.

Ведь теперь я знаю, что жизнь не кончается.

Всё можно начать заново.

Всё, что потеряно, можно снова обрести.

Потому, что это — жизнь.

Жизнь сквозь все пределы…

Наше время на земле ограничено. Но, даже за этот короткий срок мы встречаемся с разными людьми, их истории вплетаются в наши, а наши — в их. И все мы — словно империя единого мира.

Каждый человек, проживая свою жизнь, выполняет своё предназначение. Кто-то открывает планеты, кто-то изобретает новые платформы для смартфонов, кто-то открывает лекарства от неизлечимых болезней, кто-то дарит людям шедевры в мире искусства, кто-то дарит миру — рождая и воспитывая этих великих людей. И все мы приносим в эту жизнь какую-ту важную частичку. Кто-то более значимую, кто-то менее. Так мы оставляем свой след.

Она никогда не была «рядовым» человеком. Ну, знаете, из тех, кто повторяет миллиарды чужих судеб. Она была такая в единственном экземпляре. Она не осознавала этого, но была способна создавать свой собственный свет. И, входя в комнату, «освещала её, как луч солнца». И такой она была и будет всегда. Она жива в каждом, кто был рядом с ней.

В этом мире есть множество людей, которые хотят жить, но не могут. Одни — «физически», а другие — «морально». Мне часто приходилось видеть таких людей. Даже я была одной из них. Для меня жизнь не представляла чего-то особенного. Я никогда её не ценила. Я лишь предъявляла ей претензии за то, чем она меня обделила. И мы с ней в этом были похожи. Но она изменилась, а за ней все, кто её узнал. История её жизни научила нас самому важному.

Каждый из нас должен — сначала прочувствовать, понять, как с этим обращаться, узнать, насколько это важно для нас, воспользоваться, потерять, и вновь обрести…

Нет ничего предопределенного и бесперспективного. Мы сами лепим свою судьбу. Из «черной» и «белой» глины. Но, именно, эта смесь и позволяет создавать неповторимые формы в изгибах нашей жизни. И это нормально, чувствовать страх перед грядущим и искать поддержки в близких людях. Не надо ни о чем сожалеть. Потому что, важно то, что мы живы. Здесь и сейчас. Мы все плетем свою паутину жизни в этом огромном мире. Вот так. И мы можем идти вперед. Радоваться, грустить, встречаться с одними и прощаться с другими, обещать и забывать, проживать дни в слезах и, смеясь, входить в новые, уходить и возвращаться, отчаянно любить, стремиться, ошибаться и исправлять.