Эль Море - Нити Жизни

— Браво! Ну и кто это существо, не обученное манерам?

— Э… ну, в общем-то, брат Майкла.

«Черт!» — воскликнула не впервые я в уме. — Скоро буду, — я нажала на отбой. Постаралась придать лицу спокойное выражение, повернулась.

Нейл — темноволосый, волосы взъерошенные, смуглый от природы или загорелый, не худой и не перекаченный — с довольно таки хорошей фигурой, ростом около двух метров, если сравнить, я ему примерно дохожу где-то до груди — чванно загорал с невозмутимым видом. «Ну и тип» — проскользнуло в голове. Предполагается, что братья должны быть похожи, но тут на сходство и малейшего намека не было. Полная противоположность — внешне и характерно. Неудивительно, что его дружок именно Джастин, кретинизм — это вирус, заразный и притягивающий своих носителей друг к другу.

— Может, все же вернешь то, что взяла и уберешь свои глазки с меня?!

Я злобно стиснула зубы, моргнула и, зажав в ладони айпод, направилась к нему. Поравнялась, вытянула руку и демонстративно разжала пальцы — «сенсорный» плюхнулся ему в руку.

— Полегчало? — съехидничал он.

— Намного.

— Тогда, пошли, — кинул он через плечо, отдаляясь.

Он подвел меня к старой знакомой — «Ламборджине». Уселся за руль, скинул десяток компакт-дисков с переднего сидения и, опустив стекло, выглянул:

— Ты садишься?

— Может, откроешь мне дверь? — заартачилась я.

— Я понял, ты дойдешь пешком, — он повернул ключ зажигания.

— Стой! — крикнула я и бесцеремонно уселась в салон. — Не сомневаюсь, — проворчала.

Мы дали задний ход и вывернулись на трассу — порулили по шоссе. На первом же повороте попали под грозящийся светофор, а когда он усмирился и дал добро — поменяв цвет, мы двинулись дальше.

Я откинулась на спинку сиденья, глядя, как проносятся мимо дома, банки, страховые компании. Как стелятся кварталы и витрины павильонов, утопающие в предрассветной оранжево-синей прослойке, напоминая праздничный пудинг. Как солнце поднимается из-за горизонта, отсылая ночь. Как преломляются его лучи разноцветными бликами — желтыми, янтарными, лиловыми, — пляшут по сонному городу. И пухлые, тучные облака уступают место — легким, невесомым, перистым.

Ехали мы, как глухонемые, молча. Атмосфера раскаленной сковородки медленно поджаривала нас, просто подрумянивала: то один бочок, то другой. К этому было психологически трудно привыкнуть, у меня возникло чувство, что надо, хотя бы, попытаться завязать разговор. И тут я вспомнила переадресованный вопрос Майкла к кузену.

— Почему именно «Ламборджине»? — предприняла я попытку. Неуклюжую и неудачную. Меня тут же наградили почетно презрительным взглядом. Я сделала заключение, что этот типаж ненавидел всех без исключения, кто находился в радиусе пяти метров от него. Но больше всего задевало то, что он напоминал мне меня же.

— Это не мой выбор. Отца.

— Ему нравится эта марка?

Тишина и беззвучие, пока мы не проехали еще один квартал, только потом слова все-таки нашлись и он произнес:

— Пафос и показушничество — вот его удел.

— А твой отец?

— Узник на Уолл-стрит.

— Ого. Многие туда стремятся. По-моему, ты можешь им гордиться.

Я украдкой взглянула на Нейла, но он не удостоил меня даже недовольным взглядом из своего фирменного репертуара. Мы снова молчали.

Я попробовала зайти с другой стороны:

— По мне, так Уолл-стрит прекрасна. На ней пахнет не только большими деньгами, но и пирожками, которыми торгуют мексиканцы.

Каменная рожа. Да, на контакт он не шел. Поэтому понять, что творится в его душе, было невозможно. Бог знает, что скрывалось за этой непробиваемой баррикадой. У всех у нас свои скелеты в шкафах. Кому, как не мне, знать об этом.

Рядом промчалась «Тойота» с поцарапанным бампером и подбитой фарой. После чего скрылась из вида, увозя своих пассажиров в таинственную неизвестность. Я уставилась в зеркало заднего вида и не отрывала от него глаз, пока двигатель машины не стих.

Едва мы остановились у фасада моего терема, как дверь с грохотом отварилась, ударяясь об стенку, и по ступенькам сбежала сестра.

«Мой персональный конвой» — подумала я и вылезла. Меня сразу обняли. Вот чего-чего, а телячьих нежностей я не ожидала. Но старалась быть терпеливой.

— Объясни-ка, что произошло? — потребовала она, отпустив меня.

В этот момент в дверях появился Майкл. — Ничего, — попыталась отвязаться я. Он спустился к нам.

— Боже, да у тебя порез! — в голосе сестры послышались пронзительные нотки.

Я и не заметила, что около локтя была сбита кожица и красовалась неглубокая рваная ранка, наверно зацепилась за что-то, когда пикировала с кровати. Тоже мне, подумаешь, пустяки.

— Я просто… просто… — залепетала я, соображая отговорку.

— А что с платьем?

«Черт» — выругалась я, заметив, что оно все мятое и надорванное в некоторых местах по шву. Пробормотать что-то уклончивое уже не выйдет, но суметь заставить себя признаться, невозможно — это как ударить в грязь лицом. Мне не подходило подобное самоуничижение.

— Боже, — взмолилась сестра. — Этого не может быть! Скажи, что это не правда?!

Две пары глаз уставились на меня, а другая точила во мне дырку где-то между лопатками.

— Все нормально, — стандартно ответила я. — Я упала. Ясно. Ну же, скажи им? — произнесла я, намекая на персону позади.

Майкл пристально посмотрел на брата, но тот и бровью не повел.

Я застыла на месте, мысленно пытаясь придумать, как можно правдоподобней это объяснить, чтоб не осталось сомнений, придумала, но ответить не успела.

— Это я виноват. — Нейл высунул голову из окна машины.

Несколько секунд все смотрели на него с недоумением, включая и меня, но потом я поняла, в чем дело — он поможет, поддержит. Но будет защищать вовсе не меня, а своего друга.

— Зажал дверцей машины, а она дернулась, ну и грохнулась.

— Случайно, — добавила я с невинным видом, кивнув. А сама подумала: глупее отговорки я не слышала, но сейчас и эта сгодится, чем ничего.

— Вот видишь, — сказал Майкл, обойдя и похлопав меня по плечу. — Всё просто.

Но серо-голубые глаза не верили и продолжали сверлить пытливым взглядом, настраиваясь на продолжение тирады. А я-то уже понадеялась провести эту встречу с минимальными потерями для себя. Она начала что-то говорить, но, к великому огорчению сестры, её перебили.

— Ну, я поехал, — вклинился надменный голос в разговор.

— Эй! — рука Майкла соскользнула с моего плеча. — Имей совесть, меня-то подбрось. — Ну и достался же мне братец, да? — сказал он, подмигнув мне и быстро чмокнув сестру в щечку, обогнул тачку.

Заревел мотор. Механически активированный откидной верх — поднялся, превратив машину в кабриолет. Куда Майкл и запрыгнул.