Людмила Зенкина - Порочный треуогльник

Весь мир будто умер: пропали стены и пол, исчезли удивлённо глядящие на разыгравшуюся сцену прохожие, померк солнечный свет, бьющий через стеклянную крышу — всё потемнело и растворилось за этой до боли знакомой демонической улыбкой. Ева замерла в оцепенении, ощущая, как горячая рука уже притягивает её ближе к ненавистному телу, видя, как приближаются горящие дьявольским огнём глаза. Чужое дыхание обдало шею, зашелестел невыносимо близко тихий голос, скрывающий в себе неистовый гнев:

— Ещё хоть слово, сучка, и я забуду о своём решении отпустить тебя. Поверь, твой Ромео меня не остановит, если захочу снова владеть тобой, — кончик горячего языка противно защекотал ухо. — Так что, уходи с миром и не буди во мне зверя.

Девушка не могла дышать от страха, внезапно парализовавшего тело. Окружающее безмолвие нарушил хрип динамиков, и женский голос снова объявил, что друг ждёт потерянную спутницу у информационного пункта. Сильные пальцы напоследок больно сжали тонкое запястье беглянки и Трой, с ядовитой улыбкой коснувшись бледной кисти губами, произнёс достаточно громко, чтобы услышал Киран:

— Давай, расстанемся друзьями, забудем о прошлом, — и добавил снова шёпотом. — Я уже понял, что ты больше любишь боль. И нежный Ромео не сможет дать тебе желаемого. Так что, если передумаешь, я всегда буду ждать тебя в нашем сладостном аду.

Девушка ощутила, как остывает кожа в том месте, где руки только что касалась горячая ладонь, как лёгкий ветерок от пронесшегося мимо плеча едва заметно шевельнул её распущенные волосы, как в спину ей был брошен прощальный, полный неистового пламени и скрытой душевной муки взгляд. В сердце разливался жгучий холод, страх постепенно отступал, покоряясь уже забытой непреодолимой дрожи во всём теле, но Ева её не желала, ей было снова тошно от этого ненавистного возбуждения. Единственным желанием, рождаемым неожиданным подобием порочной страсти, было кинуться в нежные объятья Саши и честно рассказать обо всём произошедшем. Чтобы он прикоснулся к ней ласково, пригрел на груди, перебрал пальцами пряди её волос, дотронулся губами до раскрасневшихся щёк, чтобы снова смахнул с трепещущей души прах воскресших воспоминаний, запретил слезам безудержно литься из глаз, вернул в сердце покой и радость! И она бросилась вперёд без оглядки, оставляя позади своё прошлое в глаз двух мужчин, каждого со своей печалью, глядящих ей вслед. Она бежала вниз по металлическим ступеням, почти не различая дороги от текущих ручьями слёз, пробивалась через толпу равнодушных прохожих, преградивших своими сумками и рюкзаками ей дорогу к спасительному свету. Не пытаясь скрыться от любопытных глаз, не извиняясь за случайные толчки, просто спешила вперёд, ощущая, что стоит задержаться хоть на миг и прошлое, следующее за ней по пятам леденящим морозом, захватит душу, вернёт скованные чувства назад, утащит в негреющее пламя преисподней и навсегда закроет тяжёлые двери, ведущие к единственному настоящему счастью.

Саша едва устоял на ногах, когда из толпы позолоченной молнией развевающихся волос вылетела Ева и повисла на его шее, до боли крепко обхватив её ледяными руками. Он, ещё не понимая происходящего, попытался поставить вновь обретённую спутницу обратно на пол, улыбаясь с наигранной строгостью и говоря тихо, чтобы не слышали проходящие мимо люди:

— Глупенькая! Что ты делаешь? Куда ты вдруг пропала?

Но вместо виноватого взгляда ему открылись заплаканные, по-детски напуганные глаза.

— Ева?! — мужчина в волнении схватил её за плечи. — Что-то случилось? Почему ты плачешь?! — он вдруг перестал обращать внимание на окружающих, смотрел лишь в зелёные глаза, наполненные страхом и грустью.

— Я… мне, — девушка пыталась сказать что-то, но дыхания не хватало, голова начинала кружиться.

Вдруг, мир перевернулся перед глазами, и она почувствовала, как крепкие мужские руки подхватывают беспомощно дрожащее тело, несут куда-то, прижимают к часто вздымающейся груди. Уткнувшись лицом в тёплое плечо друга, она продолжала ронять бесконечные слёзы на ткань его рубашки. Было всё равно, куда Саша несёт её, зачем. Главное, что это он. При виде этого доброго ангела, ледяной ад пошатнулся и отступил, не догнал, не поймал беглянку, растворился с ядовитым злобным шипением и больше не посмеет возродиться перед обжигающе нежным и нерушимо уверенным взглядом тёмных глаз.

— Милая, девочка моя, что с тобой? — взволнованно шептал спутник, усадив всхлипывающую девушку у высокого длинного окна с видом на взлётную полосу. Объявили посадку на какой-то рейс, и народ отхлынул из этой части зала ожидания, стало даже как-то удивительно тихо. — Я так переживал, три раза объявляли на весь аэропорт. Что случилось?

— Я, — дыхание прерывалось, не давая говорить. — Я расстроилась, когда ты… когда она… и… и, — слёзы снова задушили дрожащий голос.

Мужчина догадался, что Ева стала свидетельницей его неприятного общения с девушкой в очереди, попытался оправдаться.

— Любимая, ты про то странную барышню? Я же с ней случайно познакомился, потому что на один самолёт билеты забронировали, она из нашего города оказалась. Я подумал, что это забавное совпадение, а потом она на мне повисла, целоваться полезла. Я же сказал ей, что не один, и она ушла! А ты… Ну что же ты так переживаешь? Почему сразу не подошла?

Блондинка, задыхаясь, приложила пальцы к его губам, чтобы собеседник дал ей договорить, зашептала прерывисто:

— Я не сержусь. Я тогда расстроилась и встретила… Их встретила.

— Кого?! — не сразу понял мужчина.

— Ииих, — девушка закрыла лицо руками, продолжая реветь. — Я хочу домой.

— Милая, — Саша обхватил ладонями её голову, прижал к себе, обнял за плечи, зарываясь носом в растрёпанные золотые волосы, — да почему же меня всё время нет рядом? — со злостью и горестным сожалением прошептал он. — Боже, я больше не отойду от тебя ни на шаг! Больше не оставлю тебя никогда! Прости, прости меня.

— Я люблю тебя, — раздался еле слышный голос и тонкие холодные пальчики скользнули по колючим от короткой щетины щекам. — Я так тебя люблю.

А что же было дальше? Нельзя так просто всё закончить.

Был упоительно долгий и нежный поцелуй после неожиданного, первого в жизни настоящего признания. Саша неустанно целовал немеющие губы девушки, шептал ей на ушко о своих чувствах и клялся в вечной любви и верности. Всё было до смешного сказочно — отважный и добрый принц (читай «идеальный»), о котором когда-то в беспамятстве посмела мечтать Ева, сошёл-таки с книжных страниц и воссоединился со своей прекрасной принцессой. Так казалось самой писательнице, когда их самолёт отрывался от земли, и её хрупкую ладошку сжимала тёплая рука заботливого спутника.