Ирина Гончарова - Целоваться с дьяволом

пропела Светлана известную песенку из популярной передачи.

— Береженого Бог бережет! — философски заметила Марина.

Так за разговорами, чтением и едой пролетело время. Когда поезд наконец пришел на перрон и Светлана увидела тучную фигуру встречающего Пьера, она повернулась и радостно воскликнула:

— Маринка, мы в Париже!

Пьер тоже радовался как ребенок. Долгие годы он любил эту женщину, следил за ее успехами, во многом помогал и все еще не терял надежды когда-нибудь стать для нее чем-то большим, чем просто другом. А сейчас он широко распахнул объятия и бросился навстречу молодым женщинам.

После церемонии знакомства они занялись багажом, и, только когда контейнеры на глазах Светланы с тележки грузчика перенесли в машину Пьера, она вздохнула спокойно. Заранее было оговорено, что они остановятся в городской квартире Пьера, которая находилась над его офисом, в самом центре Парижа, в доме, углом выходящем на площадь Ле Заль. Рядом с домом находился большой торговый центр, уходящий под землю на четыре этажа и имеющий выход в метро. Пьер рассказал, что все это построено на месте, которое у Эмиля Золя описано в романе «Чрево Парижа». Вокруг площади сейчас располагалось много хороших ресторанов, в которые было решено заглянуть попозже…

Квартира Пьера была необычной по московским меркам, но традиционной для французов: очень большие комнаты и удивительно низкие потолки. Повсюду на стенах висели картины — очевидно подлинники, и Пьер очень гордился своей коллекцией. Светлана улыбнулась, увидев среди них парочку своих работ…

Марина быстро переоделась и весело сообщила:

— Я готова покорять Париж!

Пьер, когда Светлана перевела ему слова Марины, расхохотался и воскликнул:

— Грандиозно!

И они отправились осматривать город. Марина была в Париже впервые, поэтому многому удивлялась и то и дело вскрикивала, Светлана снисходительно улыбалась и переводила ей слова Пьера, когда он рассказывал о чем-нибудь. Марина удивилась, что француженки почти все маленькие, черноволосые, с короткими стрижками. Прически — никакие, из макияжа — только сильно подведенные глаза. А для нее-то Франция всегда ассоциировалась с Катрин Денев и Брижит Бардо — воплощенной красотой и грацией. Выяснилось также, что здесь мало кто носит кроссовки, в основном туфли и ботинки, и это в ноябре! Они со Светланой отметили, как стильно одеты парижане: сумка, обувь, костюм, шляпка, перчатки — все гармонично. Удивляла и манера носить шарфы-палантины — французы, и женщины и мужчины, обматывали их вокруг шеи, в результате чего получался огромный комок… Много было арабов; пока рядом был Пьер, к девушкам никто не приставал, но стоило ему отойти, как тут же к ним устремлялись черноволосые и длинноносые мальчики.

— Смотри, Светик! — толкнула Марина в плечо подругу. — Сколько магазинов цветов, а никто их не покупает!

Еще через минуту она снова прошептала:

— Ты видела эту тетку в ярко-розовом костюме? Вот ведь смелая какая, у нас так даже на карнавал не придут!

А еще их поразили аккуратные старушки в костюмах пастельных тонов и с аккуратной укладкой.

— Да, вот купишь моей матушке такой сиреневый костюмчик, так она его в лучшем случае два раза в театр наденет, и все, а тут норма — каждый день в светлом, красота! — тараторила Марина.

Наконец Пьер привел их в ресторан, где им подали вожделенное фуа-гра, которое Марина мечтала попробовать именно во Франции. В результате она осталась в полном восторге. А Светлана наконец оценила устрицы, после первого своего визита и жуткого отравления она долго отказывалась их даже пробовать, но теперь уже уверенно управлялась с двузубой короткой вилочкой и научилась есть их с черным хлебом с маслом. Особое удивление вызывал выбор: устрицы можно было покупать, заказывая цвет — темные, светлые, прозрачные, размер и место, где их добывают; к тому же все они имели разный вкус! А потом они заказали пирожные, и им принесли их упакованными в красивые коробочки с бантиками, ну прямо как новогодние игрушки. Везде — и в ресторане, и на улице — их сопровождала музыка, классический французский шансон. В Париже в это время, оказывается, был очень знаменит некий Дю Тронк, шансонье-пародист, который сочинял сатирические куплеты на злобу дня. Они слышали его постоянно. А вот так популярные у нас Пьер Ришар, Бельмондо и Ален Делон вовсе и не смотрели с афиш на каждом шагу. Всех затмил Рикки Мартин!

Пьер рассказал, что в массе своей в характере французов преобладают истеричность и эмоциональность, поэтому среди них так много одиночек. Оказалось, что французы не любят сидеть перед телевизором, много читают и ходят в кино. Причем любят свое, национальное кино, а американские фильмы, в отличие от нас, смотрят очень редко. А еще они заметили, что на улицах почти не видно маленьких детей, зато огромное количество собак, причем в основном той-терьеров.

Рита с Романом тоже открывали для себя Париж. Выяснилось, что здесь нет казино, и игральных автоматов они тоже не нашли. Правда, Роман был небольшой любитель такого времяпровождения, но сейчас ему хотелось как-то отвлечься. А Рита поразилась огромному количеству дансингов. Здесь был платный вход и совсем не было пьяных, и это при том, что кругом в многочисленных кафешках совершенно свободно и недорого продавалось хорошее вино.

— Вот что значит культура! — не без ехидства заметила Рита.

Роман прищурился — для себя он принципиально решил больше не пить. Ему стало намного легче по сравнению со вчерашним, к тому же вечером была назначена встреча с французским заказчиком, и Роман боялся сорваться.

В метро их неприятно поразила грязь и испещренные граффити стены. Зато совсем не было нищих, а только музыканты и танцоры, которые на каждой станции с большим воодушевлением демонстрировали свое искусство. Многочисленные фаст-фуды наперебой предлагали шауму, по-нашему — шаурму: на длинный французский багет, разрезанный вдоль, можно было положить любую начинку — ветчину, сыр, грибы, рыбу, овощи…

Сами французы показались им людьми замкнутыми и холодными. К тому же они упорно не желали понимать английский, который знал Роман, и это его страшно бесило.

— Шовинисты несчастные! — ворчал он, когда в кафе, куда они зашли перекусить, официант отказался разговаривать с ним на английском языке.

Рита понимала, что Роман хочет бродить по Парижу один, а скорей всего, сейчас же помчится к своей ненаглядной Светлане, поэтому с удовольствием давала понять спутнику, что он без нее и шагу ступить не сможет. Она, бегло переговорив с официантом, быстро сделала заказ и предупредила: