Кэтрин Стоун - Блеск жемчуга

На прошлой неделе Алисон призналась ей, что любит Джеймса. И судя по тому, что рассказывала об их ужинах при свечах сестра, Мейлин поняла, что и Джеймс отнюдь не равнодушен к Алисон. Впрочем, Мейлин сама видела, как счастлив он был все лето, как мучился после того ужасного происшествия со снимками Алисон.

Алисон доверила Мейлин свою самую сокровенную тайну, и Мейлин не выдаст ее. Она заговорит об Алисон как бы невзначай, чисто случайно. И затем, словно ей это только что пришло в голову, спросит, собирается ли он исполнить обещание, данное им на вечере в Замке, что он разрешит Алисон отвезти его к заливу Абердин, чтобы поужинать на плавучем ресторане.

Воспоминание об этом обещании пробудило в Мейлин и другие воспоминания об этом вечере: Сэм дважды спас ее от позора, словно он уже тогда знал все ее тайны.

«Все это только ради того, чтобы трахнуть меня!» - напомнила себе Мейлин.

Мейлин не видела Сэма, по крайней мере, последние четыре дня, когда весь Гонконг аплодировал их триумфу. Джеймс как то упомянул, что Сэм скоро уедет, но вернется, чтобы присутствовать на торжественном открытии отеля. Хорошо, может быть, хоть тогда, когда его не будет, она избавится от этих глупых фантазий, от постоянных воспоминаний об их отношениях, словно они не были для Сэма - как и для нее - всего лишь причиной новых разочарований.

Именно в ту минуту, когда Мейлин, погруженная в свои переживания и мечты, вошла в приемную офиса Джеймса, она и столкнулась лицом к лицу с самим ковбоем.

- Ой!

- Привет, Мейлин, - невозмутимо приветствовал ее Сэм.

- Привет, - выдавила она. И тут поняла, что Сэм ожидал увидеть ее здесь, и заметила Тайлера. - Что происходит? - спросила она.

- Мы сами еще не знаем, Мейлин, - ответил Тайлер. - Нас вызвали на ковер.

- На ковер?! - эхом откликнулась Мейлин, и тут за ней открылась дверь кабинета Джеймса.

Мейлин повернулась и наткнулась на стену из гранита. Его глаза, лицо, вся поза была так же холодны и равнодушны, как камень.

- Джеймс? - тихо спросила она. - Что случилось?

Тут его стальные глаза слегка смягчились, но буквально на секунду, и только ради нее. Мейлин была просто жертвой; он хотел осторожно подготовить ее к роковому известию только после того, как поговорит с Тайлером и Сэмом.

И это было бы неправильно, тут же сообразил Джеймс. Она заслуживает того, чтобы выслушать все вместе со всеми.

- Почему бы вам не присоединиться к нам, Мейлин?

- Боюсь, что у нас появились кое какие проблемы, - начал Джеймс, спокойно и холодно. - Полтора часа назад мне позвонил представитель комитета по приемке здания. Он получил два письма, где ставится под сомнение качество материала, использованного для сооружения фундамента и других частей Дворца. - Каких материалов?! - поразился Тайлер.

- Бетона, стали и стекла.

- То есть, все несущие конструкции? - фыркнул Сэм. - Отель сложится как карточный домик при первом ветерке. Можно представить себе - тогда весь Цзюлун будет усыпан зелеными осколками. Наверняка письма не подписаны?

- Они подписаны, хотя пока мне не сообщили фамилий авторов. Оба были официально допрошены и оба клянутся, что говорят правду. Они незнакомы друг с другом, между ними не было никаких косвенных контактов, у обоих безупречное прошлое. Один из них работал на строительстве, другой - в доках, где разгружали суда «Гран при».

- Итак, мы с Тайлером - преступники? - недоверчиво и с чувством отвращения к такому предположению спросил Сэм. - Особенно я, ведь именно я настоял на том, чтобы в качестве поставщика стройматериалов для Дворца была выбрана «Гран при».

- Ты метишь именно сюда, Джеймс? - холодно спросил Тайлер. В его спокойном голосе чувствовался гнев. - То есть ты хочешь сказать, что мы с Сэмом устроили заговор, чтобы фальсифицировать стройматериалы, и я выставил счет на первоклассную продукцию, а поставил какую то гадость? Ради чего? Ради пары миллионов долларов?

- Больше, чем пары.

- Но для чего? Из жадности?

- Причина стара, как мир.

- Джеймс, ты не можешь поверить в это. На лице Джеймса заходили желваки, однако ни его глаза, ни выражение лица не позволяли догадаться о том, что же он думал в самом деле.

- Верю я в это или нет, не имеет никакою значения, - спокойно ответил он. - Учитывая все катастрофы последних лет, произошедшие из за фальсификации строительных материалов, комиссия по приемке вынуждена, опираясь на полученные сведения, остановить все работы по возведению здания. У них есть два абсолютно надежных, с их точки зрения, источника, которые утверждают, что фундамент «Нефритового дворца» ничем не надежнее зыбучих песков.

- Зыбучих песков? повторил его слова Сэм. Он явно был разъярен, и все же ему удавалось держать себя в руках. - Кто нибудь поговорил с Чжань Пэном? Ладно, мы иностранцы, можно подозревать нас с Тайлером, но Пэн то - уроженец Гонконга. Его верность родине вне сомнений. Спроси его, Джеймс. Он подтвердит, что мы строили «Нефритовый дворец» на века.

- Его уже допросили. Он утверждает, что его не было при заливке фундамента. - Джеймс обращался к Сэму, но краем глаза следил за выражением лица Мейлин. - Что такое, Мейлин?

- Пэна действительно не было, - подтвердила она, глядя на Сэма, потому что это он каким то образом приказал ей сделать это. - Он внезапно заболел.

- И я отправил его домой, - ледяным тоном подтвердил ее слова Сэм. - Я убедил его, что справлюсь с заливкой. - Он сделал паузу, и его темно синие глаза пристально следили за Мейлин, напоминая ей, что еще случилось в тот роковой день: он подарил ей ковбойские сапоги, он намекнул ей на то, что неравнодушен к ней, на то, что если бы она захотела, то могла бы стать ковбойкой - его ковбойкой. И когда он убедился, что Мейлин отлично помнит все, все события и переживания того дня, он продолжил: - Может быть, ты думаешь, что это я его отравил, Джейд?

«Неужели ты думаешь, что я холодно и расчетливо уничтожил твою заветную мечту?!» - «Нет, я не верю в это, конечно же, нет!» - откликнулось сердце Мейлин.

Однако пока она пыталась обрести уверенность в себе, набраться мужества и дать понять этому мужчине, который использовал ее как игрушку, что она действительно любит его, в ее глазах читался только испуг, и Сэм интерпретировал это иначе: как уверенность в его виновности.

В этот миг Сэму больше всего на свете хотелось убраться из Гонконга, но выражение его лица осталось невозмутимым, не выдавая его желаний. Он еще некоторое время задержал свой взгляд - иронический и одновременно призывный - на Мейлин и, только вспомнив о ее ранимости - как поразительно жизненно она умела изображать ее! - устыдился и медленно отвел взгляд в сторону.

- Ну и что теперь, Джеймс? - спросил он.

- Что ты предлагаешь?