Барбара Лайфсон - Ошибка Элис

И тут Алан совершил грубейшую ошибку, сделав вид, что это имя ему не известно.

— Ты сказал Джордан Эдгар? — Он сумел улыбнуться, хотя улыбка и вышла натянутой. — Прости, Стив, но я не помню…

— Вы ходили в одну и ту же школу, мистер Хорн. Вы учились в одном классе, пять лет спали в одной спальне, а затем поступили в Принстон, где специализировались в политических науках. Вы оба.

— Ах да, конечно! Как это я мог запамятовать? — Алан был профессиональным политиком. Он понял, что совершил непоправимую ошибку, и попытался укрепить позиции, которые безнадежно терял. — Мы играли в одной теннисной команде. Джордан был моим партнером на последнем курсе в Гротоне. Потрясающий теннисист, отличный парень!

Алан улыбнулся прямо в камеру, но Ида заметила капельку пота, выступившую у него на лбу и скатившуюся за воротник. Она подумала о тысячах зрителей, которые тоже увидели это.

Стив Стерн повернулся к боковой камере, Алан на время исчез из кадра. Стив смотрел на свою невидимую аудиторию проникновенно и требовательно — так, как он один умел.

— Мы подумали, что многим избирателям должно быть интересно узнать о дружбе господина Хорна и лейтенанта Джордана Эдгара, — сказал он. — Поэтому мы провели небольшое расследование — здесь, в отделе «Интересные люди». Нам удалось найти сестру Эдгара, Кристин, и с ее помощью восстановить историю жизни Джордана Эдгара.

Стив снова повернулся к Алану, которого камера поймала как раз в тот момент, когда он вытирал лоб белоснежным платком.

— На всякий случай, если память вас опять подведет, мистер Хорн, я хотел бы напомнить вам, что Джордан — лейтенант Эдгар — пришел к своему трагическому концу, когда служил на корабле «Дух свободы». Между прочим, на том же судне, что и вы.

Алан пробормотал что-то невразумительное. Ида только расслышала слова «большой экипаж, большой корабль». Стив Стерн попросил зрителей оставаться на своих местах, сообщив, что передача продолжится после короткой рекламы.

Ида приглушила звук телевизора и невидящим взглядом смотрела, как на экране дымилась чашка кофе, а по зеленой шотландской лужайке двигались зайцы, рекламирующие батарейки Энерджайзер.

Улыбайся, приказала она себе. И будь счастлива. Ведь ты этого и хотела. Алан корчится, как на раскаленной сковородке, и тысячи избирателей наблюдают за ним.

Да, но я не ожидала, что программа получится такой жестокой, а Стив Стерн таким… таким злорадным, возразил ей ее внутренний голос.

Почему бы и нет? Он всегда был таким, и ты знала это.

Да, но я, конечно, никак не могла предположить, что команда Стива Стерна найдет одну из сестер Джордана! Боже мой, Кларины материалы были у них всего несколько дней. Когда они успели смонтировать целый фильм? Это никому и в голову не могло прийти!

Ложь. Ты прекрасно знала, что Стив, так или иначе, попытается организовать драматическое столкновение. И сестра Джордана — именно та личность, которая должна была заинтересовать поисковую команду в первую очередь. Если бы расследованием занималась Клара (вернее, если бы она захотела им заняться), она поступила бы точно так же, и тебе это известно.

В любом случае, поработали они на славу, не могла не признать Ида. Прижав к губам костяшки сжатых в кулак пальцев, она приготовилась смотреть дальше.

Реклама кончилась, и на экране телевизора вновь появилось улыбающееся лицо Стива. Ида с помощью дистанционного управления усилила звук.

Стив вновь поприветствовал телезрителей, и на экране начала раскручиваться кинобиография Джордана Эдгара. Ида будто завороженная наблюдала, как разворачивается такая незамысловатая и знакомая семейная история. Но режиссеры пошли еще дальше: они вмонтировали в домашний фильм Кристин Эдгар кадры из профессиональных фильмов о драматических событиях во Вьетнаме и антивоенных протестах. В результате фильм стал настоящим шедевром, где цветные и черно-белые кадры создавали впечатление коллажа, который придавал невыразимую правдоподобность короткой печальной истории.

И, конечно, монтажеры отобрали из домашнего фильма только те кадры о Джордане, на которых был запечатлен и Алан. Двое мужчин обычно стояли рядом, хотя редко касались друг друга. Только в одном коротком кадре Джордан обнимал Алана за плечи. От этих молчаливых сцен веяло духом взаимного расположения и товарищества.

Возможно, зрители решат, что Алан и Джордан были просто друзьями, подумала Ида. Ведь в этом фильме нет ничего такого, что доказывало бы, что их связывало нечто большее, чем обычная дружба! Подумав так, Ида была вынуждена на несколько секунд отвернуться от телевизора, чтобы обрести самоконтроль. Что с ней случилось? Ведь не могла же она, в самом деле, желать и надеяться, что Алан как-нибудь переживет это безжалостное разоблачение!

Весь фильм продолжался не более пяти минут. В последние шестьдесят секунд голос за кадром поведал историю военного суда над лейтенантом Эдгаром. Рассказчица без всяких эмоций пояснила, что отказ Джордана назвать имя своего любовника привел к максимальному сроку заключения. Фильм закончился кадром с фотографией Джордана Эдгара в полной военной форме.

Женский голос за кадром назвал себя: Кристин Валленштейн, младшая сестра Джордана. В качестве постскриптума Кристин добавила последние леденящие душу факты о смерти контр-адмирала Эдгара и самоубийстве Джордана в военной тюрьме на острове Гуам.

Когда камера вернулась в студию, в кадре появилась женщина средних лет и заняла место напротив Алана. Она смотрела на него с отвращением, все ее напрягшееся тело выражало с трудом сдерживаемую неприязнь. Словно не замечая ее присутствия, Алан устремил взгляд прямо перед собой — окаменевшая фигура, скованная болью.

— Это Кристин Валленштейн, сестра Джордана Эдгара, — сказал Стив Стерн в камеру и затем повернулся к Кристин. — Мы очень благодарны вам за помощь. Представляю, как вам тяжело вспоминать о самоубийстве вашего брата, — ведь это трагическая потеря прекрасной человеческой жизни.

— Да, Стив, это действительно очень тяжело. Мой брат был изумительным, сердечным, отзывчивым человеком, но его буквально довели до смерти.

— По закону, применяемому к военнослужащим, приговор, вынесенный вашему брату, был справедливым. Каково ваше мнение? Считаете ли вы, что военные власти решили его дело по справедливости?

— Конечно нет! До того как был принят закон о гомосексуализме, сотни людей с подобными обвинениями были уволены с активной службы, но их не сажали в тюрьму! В худшем случае их предавали военному суду и с позором изгоняли из армии. Другим сотням голубых было даже разрешено остаться на действительной службе и служить Родине, часто с молчаливого согласия их командиров. Мой брат был наказан только по одной причине…