Диана Кади - Отвратительная истина

– Я все время думаю о нем, – произнесла Марта. Она хотела о чем-то поговорить, но сама не ожидала, что первым, что она произнесет, будут слова о Вадиме, о котором она запрещала себе даже думать.

– Ммм… Марта влюбилась. Не ожидала! – с иронией заметила Ольга.

– Почему сразу влюбилась? Да, мне интересен этот человек. Он не похож на тех мужчин, которых я встречала раньше.

– Да? Странно. И чем он же он так отличился?

– Такое ощущение, что я знаю его всю жизнь. Доверяю ему. Говорю то, в чем боюсь признаться самой себе, – сделав небольшую паузу, Марта продолжила: – Но меня это настораживает. Понятно, что между нами и быть ничего не может, но мне кажется, что это мешает мне полностью открыться.

– Что «это»?

– Чувства к нему, – неожиданно для самой себя призналась Марта.

– Да уж… Сходила к психологу. И что теперь?

– Не знаю, – ответила Марта, тяжело вздохнув. – Странно, но мне было легче говорить с ним о своем прошлом, когда он был мне безразличен.

– Так иди к другому психологу. В чем проблема? – сухо спросила Ольга. – Их сейчас, как собак нерезаных.

– Ой, это значит снова привыкать к человеку… Нет, не хочу.

– Тогда не морочь себе голову. Давай уже скорее избавляйся от своих проблем, пока Ходаков не взял на твое место какую-нибудь грудастую телку.

– Я не думаю, что Денис сделает это. Несмотря на его похождения, он профессионал и понимает, что лучше меня ему не найти.

Марта подумала о работе, и это помогло ей снова настроиться на карьеру. Отбросив все сомнения, она решила продолжать сеансы с Вадимом, потому что только ему она могла доверить самое сокровенное. А о чувствах к психологу она пообещала себе больше не думать. Ведь это мешало ей идти к своей цели.

– Марта, у Вас есть кто-нибудь? – спросил Вадим, в глубине души боясь услышать положительный ответ.

– Вы о чем?

– О мужчинах, разумеется. Любимый, любовник, друг?

Ее лицо словно окаменело. Она метнула на Келлера холодный взгляд и твердо ответила:

– Я могу обойтись и без них.

– Можете. А хотите ли?

– Нет, я, конечно, здоровая женщина, и у меня есть любовники. Но они мне нужны исключительно для удовлетворения физиологических потребностей. Что касается остального, в них нет необходимости. Мужчины нужны только слабым женщинам.

Келлер смотрел на Марту и не переставал изумляться. В ее строгости было столько очарования, что порой ему хотелось отказаться от идеи сделать ее женственной.

– Вы считаете, что слабой быть плохо?

– Я уже говорила Вам, как отношусь к слабым. Быть слабой не только плохо, но и глупо. Нужно рассчитывать исключительно на себя. Это миф, что женщины – слабый пол. Все они могут. Только ленятся. Внушили себе, что годны лишь на то, чтоб борщи варить и детей рожать. Если на этом способности женщины заканчиваются, ее ждет участь моей мамы. Как она живет, Вам уже известно. Вот Вам пример слабой женщины.

Каждое слово Марты было сказано четко и убедительно.

– А много еще Вы знаете таких женщин? Сколько еще таких примеров Вы можете привести?

– Достаточно посмотреть на этих девок, которые ждут своих «принцев», ничего не делают и хотят на все готовое. Это еще полбеды. Что с ними будет, когда их вышвырнут на улицу? А они все эти годы только и делали, что рожали. Мужчин достойных нет: стриптизеры, алкоголики и бездари. Сегодня мужчина есть, а завтра его нет. И если женщина будет слабой и безгласной рабыней, то она закончит так же, как моя мама, – стиснув зубы, ответила Марта.

– Вы никогда не любили?

– У меня были одни-единственные отношения в юности.

– Расскажите о них.

– Мы познакомились в кафе. В день рождения моей однокурсницы. Андрей был первым парнем, который подарил мне цветы. Он передал через официантку розу. Тогда я была очень скромной. Точнее, закомплексованной. Отец называл меня шлюхой, когда мне было двенадцать. Постоянно оскорблял меня, и все это вылилось в комплексы. Я впервые поцеловалась только в двадцать – с Андреем. А этот называл меня шлюхой! – отчаянно воскликнула Марта. Затем, мысленно отчитав себя за проявленные эмоции, она взяла себя в руки и успокоилась. В воздухе повисло молчание. Спустя некоторое время Марта добавила:

– Он был моей первой любовью.

– Все-таки любовью?

– Не знаю. Мне сложно судить, любовью были наши отношения или нет, но Андрей был первым мужчиной, которому я рассказала об отце. Тогда мы весь вечер, обнявшись, плакали. Мне кажется, что Андрей был единственным, кто знал меня настоящую. И любил такой, какая я есть. То есть была…

– А Вы любили его?

Она отвела взгляд и задумчиво прикусила губу. «Какие же совершенные и чувственные у нее губы», – думал Келлер. Ему было тяжело оставаться собранным и не поддаваться чувствам, когда Марта была рядом.

– Не знаю. Может, это было благодарностью. За то, что он принял меня. Поддерживал, давал то, чего у меня никогда не было, – заботу и любовь. Он постоянно повторял, что любит меня. Называл меня «моя маленькая». Только с ним я чувствовала себя слабой, маленькой девочкой, – задыхаясь от волнения, говорила она. – Я училась и работала, но мне не хватало этих денег, чтобы платить за все. Мне было нечего есть, а Андрей как-то привез мне продуктов. Это были макароны и овсяные печенья. Да, это, конечно, не ужин в дорогом ресторане, но он сам был студентом, и такая его забота была несоизмерима ни с какими деньгами.

– Почему вы расстались?

– Все было хорошо до того момента, пока наши встречи не превратились в мое постоянное нытье. Я плакала на каждом свидании. Он делал мне сюрпризы, дарил цветы, а я в ответ рыдала, как ненормальная.

– Почему? Ведь Андрей давал Вам любовь и заботу, которой Вам так не хватало.

– В том-то и дело. Мне казалось, что он слишком хороший для меня. Что я недостойна такого красивого, доброго парня. Недостойна его любви. Я считала, что у такого парня должна быть другая девушка – из приличной семьи, а не такая ущербная.

– Вы считали себя недостойной? Почему?

– Наверное, потому, что отец с детства внушал мне, что я никто, что никому не нужна, называл разными гадкими словами. И поэтому каждое «люблю» Андрея было пыткой для меня. Я испытывала дикую боль в сердце. Мне пришлось солгать ему, что я его не люблю, что встретила другого и переехала в Москву. С тех пор мы не виделись.

«Как же мне хочется подойти к ней. Крепко обнять ее и сказать: «Ты достойна любви, Марточка! Я люблю тебя! Я буду заботиться о тебе. Ты моя маленькая девочка»», – думал Вадим, но никак не мог на это решиться. Для него было просто невыносимо знать, что его любовь совсем рядом, а он не может подойти и сказать, как она, Марта, нужна ему. Сможет ли он когда-нибудь признаться в своих чувствах – ему самому было неизвестно. Он был не в состоянии сделать всего один шаг, сказать всего несколько решающих слов, которые могли бы изменить сразу несколько судеб.