Пейдж Тун - Люси в небесах

— Ого! — восхищается Нейтан, любуясь видом.

Мы бродим вокруг замка, а затем потихоньку начинаем спускаться назад такими узенькими тропками, что приходится идти друг за дружкой. Приближаясь к реке, мы отчетливо слышим ее шум. Я осторожно шагаю перед Нейтаном, стараясь не поскользнуться на мокрых листьях, что устилают все вокруг. Дорожка заканчивается мостом, что ведет на чудесное зеленое пастбище. Позади нас высятся башни замка на холме. Я перегибаюсь через каменные перила моста, чтобы увидеть, как вода тихонько бежит к нему, чтобы выплеснуться с другой стороны каскадом пены. Смотрю на Нейтана: он опирается на перила, спрятав руки в карманы, и с удивлением глядит на меня.

— Что? — Я становлюсь перед ним.

— Все нормально? — Его лицо вдруг становится серьезным. — Вроде да, но я не уверен.

— Все хорошо. — Я скрещиваю руки на груди. Теперь наконец-то по-настоящему обращаю внимание на его синяк, и на меня накатывает волна нежности. Я отворачиваюсь и глотаю комок. Потом поворачиваюсь к Нейтану снова. — Прости, что он тебя ударил. Прости, что втянула тебя в эту разборку. — Я сердито трясу головой, пытаясь остановить слезы. Если не смотреть на Нейтана, становится легче.

— Эй, да все путем! — восклицает он и, вытащив руки из карманов, просовывает пальцы в петли моих джинсов и притягивает меня к себе, но не вплотную. — Мне очень жаль, что он так с тобой поступил. Невероятно.

Мне приходится глубоко дышать, чтобы успокоиться. «Все хорошо, все хорошо», — твержу я, словно мантру.

Ой, да кого я обманываю? Я попросту не хочу признавать очевидное. Я никогда не узнаю, сколько раз Джеймс меня обманывал и как давно изменял мне с Зои… да и с другими, если то, что Уильям говорил о его репутации, соответствует действительности. Мы прожили вместе четыре года, и теперь я понимаю, что совершенно его не знала. По крайней мере, утешает то, что я никогда ему не доверяла. В другой раз буду прислушиваться к своей интуиции. Но разберусь-ка я со своими чувствами попозже, когда Нейтан уедет. Не хочу портить момент.

Я поднимаю глаза. Нейтан так близко: стоит здесь, опершись на каменные перила, в бежевых плисовых брюках и черном пальто, расстегнутом так, что видно серую толстовку.

— Знаешь, а я ведь все еще храню твою записку, — вдруг прерывает он молчание.

— Какую записку? — не понимаю я.

— Ту, что ты мне написала в первый мой день в Англии.

Он достает из заднего кармана бумажник и вытаскивает из него счет из кафе «Руж». Подпись на обороте гласит: «С любовью, Люси ХОХО». Не могу поверить, что он все это время ее берег.

— Это единственный мой образец твоего почерка, — смущенно объясняет Нейтан. — Знаешь, как я был счастлив, когда получил свадебные фотографии?

— Я тоже! Я так расстроилась, когда поняла, что у меня нет ни одной твоей фотки.

Он улыбается, убирая бумажник в карман.

Мой взгляд падает на черную щетину, покрывающую его скулы, а потом на соблазнительный рот. Боже, эти губы… Я смотрю в его глаза, а он берет меня за талию и привлекает к себе.

Нейтан целует меня, сначала медленно, а потом все более страстно. Я сую руки под его толстовку, и он резко вдыхает от прикосновения моих озябших пальцев. Не думаю, что я когда-нибудь хотела чего-то больше, чем сейчас хочу его, прямо сейчас.

— Я люблю тебя, — выдыхает он, на секунду отрываясь от моих губ.

— Что ты сказал? — Конечно, я слышала, просто хочу услышать это еще раз.

— Я люблю тебя,— повторяет он, покрывая мои губы нежными поцелуями.

— Я тоже тебя люблю, — произношу я в ответ, а мое сердце так стучит от счастья, что я даже начинаю смеяться.

— Что такое? — улыбается Нейтан.

— Я просто люблю тебя, сильно-сильно. И не могу поверить, что это взаимно.

— Ну, я правда люблю, — хмыкает он и опять притягивает меня к себе. Берет лицо в ладони и снова целует меня в губы, но я отстраняюсь, потому что не могу сдерживать смех. — Знаешь, ты мне напоминаешь маму.

— Что, прости? — Я мгновенно прихожу в себя.

— Твой смех. У тебя такой же смех. И то же чувство юмора.

Я с трепетом гляжу на него. Это лучший комплимент в моей жизни.

— Эй, а это что, бамбук? — вдруг говорит Нейтан.

Я вслед за ним смотрю на прибрежные заросли. Этот бамбук не похож на тот, что мы видели в Сиднее на свадьбе: здешний гораздо меньше и растет гуще. Крохотная тропинка ведет нас к зарослям, и вот мы уже стоим в тени стволов.

— Помнишь тот день? — спрашиваю я. — В Ботаническом саду?

— Как я могу забыть?

— Я так хотела, чтобы ты меня поцеловал…

— Я хотел. Но не мог. Не хотел становиться «другим парнем».

— Знаю. — Нежно сжимаю его запястье. — Но теперь ты больше не «другой парень».

— Нет, теперь я «тот самый парень», — смеется он, и я начинаю смеяться вместе с ним, пока он не закрывает мне рот поцелуем. Здесь внизу так темно и безлюдно. Кажется, никто не смог бы нас найти в этой бамбуковой роще.

Вдруг краем глаза я что-то замечаю.

— Гляди, — шепчу я.

— Это… снег? — удивляется Нейтан.

Странно, это прямо идиллия какая-то. Нейтан увлекает меня за собой наверх, к мосту, и, задрав голову, смотрит, как кружатся в вышине и падают на его лицо тяжелые снежные хлопья.

— Я никогда раньше не видел снега! — выдыхает он, и меня переполняет любовь. Он такой милый!

— Давай уже пойдем домой и попьем горячего шоколада у окна, — смеюсь я.

Этим вечером вся моя семья собирается в гостиной поиграть у камина в «Угадай, что нарисовано». И верите или нет: мы с Нейтаном всех сделали! Братья решили, что мы жульничаем, потому что я даже под страхом смерти ничего нарисовать не смогу, но Нейтан как-то угадал, что круг с выходящими из него линиями — это лошадь. Кстати, он сам оказался отличным художником. Не могу не загордиться, думая, что ответы на вопросы викторины можно и выучить, как и набраться книжной мудрости, но истинный талант или есть, или его нет — третьего не дано.

Наконец все расходятся спать.

— Мам, ты нас разбудишь утром? — прошу я. — Мы хотим встать пораньше и покататься, пока снег еще не очень глубокий.

— Конечно, — отвечает она, закрывая за собой дверь и оставляя нас с Нейтаном наедине на диване. Дрова в камине уже прогорели до углей, но все еще видны теплые оранжевые всполохи, и рождественская елка так приятно мигает огоньками. Нейтан целует меня в макушку, а я прижимаюсь покрепче к его груди. Хочется быть как можно ближе к нему, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь оказаться так близко, как мечтаю.

— Ах ты, ловкая какая, — усмехается он, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. Он берет мое лицо в ладони и приникает к губам.

Наш поцелуй становится все глубже, я забираюсь к Нейтану на колени, а он ласкает мою грудь. Я тянусь вниз, чтобы коснуться его ширинки.