Марина Попович - Любовь играет в прятки

— Я знал, что тебе нравлюсь! — поднимая на руки свою тяжелую ношу, сарказничал Женька, надеясь на правдивость своих слов в душе.

— Еще чего! — она прижимая руки за его шеей, небрежно показала язык задев им жесткую бороду, принялась скривившись демонстративно, как среда на пятницу, вытянув язык, поглаживая, приказывала своему единственному органу без костей каждые десять секунд: — Он к тебе приставал? Он на тебя покушение совершил? Бедняшка моя! Хохот Птички заразил прохожих, и еще больше взбесил саму черноволосую девушку. Он не выдержал и случайно уронил ее на землю прямо в лужу, образовавшуюся тут от ночного дождя. Списав минутную слабость в принятии решения заключить пари на ненависть к девушкам подобии Милене, часть маски идеалистки которой жила и в душе Наты, и на прием, где можно обзавестись новыми поклонниками.

— Когда я попросила его руку, — рассказывала Наташа, поглядывая на часы, — Он дал с такой рожей свою волосатую разноцветную клешню, будто час фанфары были час триумфа. Птичка до конца траппа злорадствовал, пока я его не ущипнула… — она довольно посмотрела на сломанный большой палец правой руки. — В машине нас ждала Милено-колено, расфуфыренная доска-треска, помахала ручкой, подбежала такая, поклонилась нам до земли, вывалив искусственных два высший образования. — она замолчала, переведя глаза на левую руку с тремя сломанными ногтями, продолжила: — Хоттаб вернулся оплатить номер, а это чудо-юдо рыба-кит, сделало тупое лицо, ошибалась я до этого, думая, что тупее уже быть не может, хрякнуло что-то неразборчивое и схватило меня за волосы.

— И??? — я просто не слышала раньше, чтоб Наташку кто-то осмелился тронуть за святая святых — ее волосы.

— Не знаю, что оно там пищало мне, думаю не доброе: „Привет!“, губу я ей разбила с первого удара. Оттуда силикон фонтаном пошел! — преувеличила она, показывая необъемный круг обеими руками, — Со второго — она упала, а третьего…она такой неудачный вышел! Женька подошел как раз, когда мои три ногтя не хотели вытягиваться с ее шеи. Вот скажи, не попадос ли это часом?

— Что ты сделала?

— Сделала вид, что это не моя рука и прыгнула в такси, а он запрыгнул за мной с криком: „А меня научишь?“. Всю дорогу этот бородатый комок с запахом ацетона от некачественного алкоголя, разлитого на рубашку, в руках с чемоданом и фирменным кофе, читало лекцию о нормах поведения в общественных местах так скучно и нудно, что я уснула прямо там, где и седела. Проснулась я уже когда эта борода вытаскивал меня с такси. Ну как вытаскивал? Этот придурок не учел, что двери такси нужно держать руками, иначе они сами закроются и они закрылись! — она поохала-поахала поглаживая колено. — Тут был такой синяк и опухло, как словно через мясорубку меня пропустили. Наташа продемонстрировала свой живот со слезлой и сама у себя спросила:

— Почему моя карма счастливчика рядом с ним спит, превращая меня в мазохистку?

Когда Хоттаб получил по правому коленку той же дверцей, он отметил про себя, что в этой чертовке живет определенно садист высшего ранга и сам себя проклял что придется таскать ее за собой еще целые сутки.

Ах, знал бы только Женька, чем закончиться их история! В магазине Наташка собиралась нещадно компенсировать все свои унижения за жизнь разорив спутника от и до, но Хоттаб сам прикупил ей сколько одежды, сколько она перемеряла.

— Ты что все это покупаешь? — изумилась Наташка, делая носом ежика.

— А что не нужно?

— Нужно — нужно! — быстро закричала она и еще жменей доложила украшений, сюсюкая довольно: — Ты такой щедрый!

— Меня моя сестра обучила правилам шопинга три года назад, когда выбирала из двух платьев одно, а потом жаловалась год, что нужно брать было третье.

— Сестра плохому — не научит! — одевая на себя купленный сарафан промямлила Наташа и так же себе под нос, тихо добавила: — Все-таки в его дрыщавой сестричке есть приятные моменты.

— Милая, я все слышу! — ехидно подметил Женька, играя на смартфоне.

— Тогда прикрути свои локаторы! — громко прокричала в ответ Наташа, споткнувшись об свою ж ногу в примерочной.

— Вай-вай! Я просто удивляюсь, как можно быть такой милодушной?

— Я, иногда, сама удивляюсь, какая я лапа!

— Может ты откроешь свою лавку и будешь продавать свой яд? Хорошое настроение — полезный яд в мазь, плохое — для преступлений. Я б купил…

— Убиться хочешь? — Наташа выглянула за ширмы и посмотрела с надеждой на своего спутника.

— Нет, проверить…умрешь ли от своего же яда?

— Не дождешься! Не для того мой цветочек рос и пах, чтоб так глупо окончилась моя история

— Пончик, нужно уехать, давай быстрее. Наташа выглянула снова с примерочной кабинки, в которой одевала купленный наряд, и показав рукой на дверь нежным тоном и доброй улыбкой, сказала:

— О, великий, давай вали отсюда! Женька хмыкнул:

— Что это было?

— Благословление в путь дорожку! Птичка возмущенно поднял брови, спросил:

— А поцеловать в путь?

— Только тапочком, только тапочками!

— Наташ, — Женька, под звуки играющего в магазине радио, исполняющего композицию „Ах, какая женщина“, поднялся и зашел к Наташе в кабинку, взял ее за талию и нежным тоном произнес: — Знаешь, что мне больше всего хочется? Туся насколько растаяла от близости с этим парнем, что потеряла дар речи и просто выкатив глаза смотрела на него пухлые, большие губи.

— Я хочу… — он провел по ее шеи руками, скрепляя на затылке в замок, — Хочу, чтобы… Он приблизился еще больше и коснулся жадно губами ее губ. Юрьева этого только и ждала. Нет, слово „ждала“ не передаст и половины той надежды, это был ее триумф, по крайней мере, она это так назвала Алисе, когда описывала этот момент. В ответ, вместо ожидаемого горячего поцелуя, которому должна была покориться по плану бородатого черноволосая, Наташка просто подула со всей силы, так, что щеки Птички раздулись, как шарики.

— Лети, Птичка, лети! — быстро отстраняясь от раздутых щек, выговорила Туся.

— Тебе хана! — сдув щеки назад, прокричал Женька, вслед убегающей спутнице, столь опустившего его настроение ниже плинтуса. Про себя он отмечал, что она ему нравится своей дерзостью, дикостью и детством, но она его первая со всех знакомых могла вывести с себя одним лишь взглядом с-под бровей. Женька достал назад свой телефон и набрал номер друга:

— Соскучился? — ответил мужской голос на той стороне провода, с очень тяжелым дыханием.

— Прекрати свои приступы нежности! Фу!

— Утютюттю! — засюсюкались в ответ.

— Значит так, ты сделал, что хотел? Я могу избавиться от этой девушки?

— Я думал, она тебе нравится!

— Она меня бесит! Бесит!

— От ненависти к любви один шаг…Хм… — и голос в трубке шепотом произнес, — Милен, ты мож мне подать мою футболку?