Барбара Картленд - Прелестная Ромина

— Скажите, их интересовал только клочок бумаги? И больше ничего? — спросил Мерлин.

Француженка кивнула.

— Они сказали, что среди его вещей не хватает одной записки. А она им очень нужна. И они думают, будто она у меня. Но я, глядя им прямо в глаза, твердила, что не имею понятия, о чем они спрашивают. Потому что была уверена, их прислал за ней не он. Иначе зачем ему предупреждать меня о необходимости хранить бумагу в надежном месте? Да еще ни с того ни с сего давать мне такие деньги! Раз в десять больше того, что он обычно платил за квартиру…

Француженка бросила взгляд на тяжелую, полную продуктов корзинку.

— С тех пор я наконец-то смогла есть более-менее нормально.

— Значит, вы им так ничего и не сказали о записке?

— Нет. А потом, когда они снова пришли и стали спрашивать, твердила одно и то же, мол, у меня ничего нет, я ничего не знаю… Думаю, они мне все-таки поверили. — Женщина с опаской взглянула на окно. — Хотя, похоже, были уверены, что записка в доме.

— Отдайте ее мне, мадам, — мягко, но требовательно попросил Мерлин. — В наших руках она будет куда в большей безопасности, чем в ваших!

Он протянул ей банкноты. Женщина молниеносно выхватила у него купюры, торопливо свернув, засунула в потайной кармашек на поясе платья. Затем подошла к корзине с провизией, достала потрепанный кошелек. С трудом просунув палец между подкладками, она вытащила тщательно сложенный в несколько раз клочок бумаги и нерешительно протянула Мерлину:

— Вот, берите и, пожалуйста, уходите немедленно!

— Благодарю вас, мадам, — произнес Мерлин, взяв записку. — И поверьте, мы вам по-настоящему глубоко благодарны!

— Да, да, спасибо вам, большое спасибо, мадам! — с чувством произнесла Ромина.

Но когда женщина направилась ко входной двери, чтобы их выпустить, Ромина, чуть поколебавшись, остановила ее:

— Простите, пожалуйста, но… не разрешите ли вы нам… мне очень хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на комнату, где он жил! Всего на одну секунду! Прошу вас…

— Там сейчас другой жилец, — ответила женщина. — Вселился три дня тому назад. И вообще-то знаете… представился как друг мистера Хантли.

— Друг? Друг мистера Кристофера Хантли? — резко вмешался Мерлин. — Он назвал свое имя?

— Да, месье. Он тоже англичанин. Его зовут мистер Смит… Во всяком случае, он так сказал.

— Скажите, мадам, как вы думаете, а сейчас он дома? — понизил голос Мерлин.

Француженка покачала головой:

— Вряд ли. Хотя точно сказать не могу… Я ведь с раннего утра была на рынке… Знаете, сейчас так трудно купить хорошие, но достаточно дешевые продукты! Чтобы по карману… С едой в Каире в наши дни стало нелегко…

— И все-таки, мадам, прошу вас, позвольте мне взглянуть на его жилище, — не сдавалась Ромина.

— Ладно, бог с вами, идите, — чуть поколебавшись, разрешила француженка. — Но только как можно быстрее. Вы и так пробыли здесь слишком долго… Если они узнают, то вернутся и начнут задавать вопросы… На которые я вряд ли смогу ответить, и тогда…

— Не беспокойтесь, мадам, мы всего на секунду, — пообещал Мерлин.

Дверь в комнату была слегка приоткрыта, и Мерлин осторожно толкнул створку.

То, что предстало перед глазами Ромины, сначала показалось ей чьей-то дурацкой шуткой. Но, чуть приглядевшись, девушка поняла — это совсем не шутка. Скорее результат бесцеремонного обыска!

Опрокинутый стул, разворошенная постель, пустые ящики комода на полу, сорванные со стен куски выцветших обоев…

А в самом углу… Ромина вдруг увидела… ступню человека!

Оцепенев от ужаса, она молча, будто в кошмарном сне, наблюдала, как Мерлин, ударом ноги отбросив валяющийся на полу стул, осторожно дошел до угла и откинул в сторону большой кусок оторванных обоев, почти полностью прикрывающий… тело светловолосого мужчины.

Он лежал на полу, привалившись спиной к стене, а из груди у него торчала… рукоятка охотничьего ножа!

А затем до Ромины донеслось тихое, трагическое восклицание Мерлина:

— Поль! Боже мой, Поль!

— Пошли, — тихо произнес Мерлин и крепко взял Ромину за руку.

— Но… но мы должны…

— Тихо! Пошли отсюда. Молчи!

Он вывел девушку из комнаты на крошечную лестничную площадку, тщательно прикрыв входную дверь.

Мадам Гоха, нетерпеливо ожидая, когда они наконец спустятся и уйдут, стояла внизу.

— Его, наверное, нет, — начала она, но Мерлин повелительным жестом ее остановил.

— Мадам, слушайте меня как можно внимательней. И постарайтесь делать в точности все, как я вам скажу. Освободите свою корзину, возьмите ее и отправляйтесь опять на рынок. А когда будете проходить мимо соседей, скажите им, будто забыли купить что-то важное. И… и постарайтесь не возвращаться домой как можно дольше!

Спускавшаяся по лестнице Ромина заметила, как мадам Гоха смертельно побледнела.

— Вы хотите сказать…

— Увы, мадам, именно это я хочу сказать. Появилась неожиданная проблема. Причем для вас, боюсь, далеко не самая лучшая. Так вот, наверх не ходите… Самое главное для вас сейчас — как можно дольше оставаться вне собственного дома, мадам. Чтобы, если кто-то из них вдруг захочет вернуться, пусть думает, что вы еще не пришли. Теперь вот еще что… Скажите, у вас очень разговорчивые соседи?

Мадам Гоха неопределенно пожала плечами.

— Нет, не очень. Знаете, здесь все боятся всего… Иногда даже собственной тени!

— Что ж, для вас это хорошо. Наверное, даже очень хорошо, мадам, — по-прежнему задумчиво протянул Мерлин. — Ну а теперь идите и освободите корзину… Мы вас здесь подождем. Выйдете из дома вместе с нами. И пожалуйста, поскорее!

Невнятно бормоча что-то себе под нос, мадам Гоха торопливо взяла корзину, отнесла ее в небольшую каморку под лестницей, которая, очевидно, служила ей кухней, и вскоре они услышали, как женщина шумно выкладывает продукты.

Ромина нерешительно коснулась плеча Мерлина:

— Мне… мне плохо… Я вот-вот упаду в обморок.

Он посмотрел на ее побелевшее лицо, затем, к глубочайшему изумлению девушки, сердито произнес:

— А мне почему-то казалось, у вас больше мужества! Жаль, очень жаль, что я так в вас ошибся!

Девушка почувствовала, как от нанесенного оскорбления в ней нарастает непонятная злость. Вот только непонятно на кого — на него или, может, на себя? Но тут ее мысли и ощущения прервала мадам Гоха, торопливо вошедшая в комнату с пустой корзиной в руке.

— Вы готовы? — спросил ее Мерлин. — Очень хорошо. Тогда делайте все, как я вам сказал. Возвращайтесь на базар, а потом сходите навестите кого-нибудь из ваших друзей. Пусть у вас будут надежные свидетели. И ни в коем случае не торопитесь возвращаться домой, договорились?

— Да, месье, я все поняла. Не беспокойтесь, я постараюсь сделать все, как вы велели.