Тара Пэмми - Скандальный брак

В глубине души он знал, что все этим кончится: в конце концов он разобьет ей сердце. Он отвернулся от нее:

– У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе, Лив.

Она обняла его за плечи и поцеловала в затылок:

– Неужели ты правда так считаешь и не видишь того, что твою жизнь до сих пор контролирует Изабелла?

– Ты не права. – Он весь напрягся. Слова рвались наружу, но Алекс совладал с собой в последнюю секунду. – Я сам не хочу, Оливия, не хочу чувствовать, я просто не смогу жить с этим.

Она гневно посмотрела на него и отстранилась.

– Тогда уходи сейчас, пока у меня есть силы отпустить тебя, – выпалила она, смахивая со щек слезы.

Алекс вновь подошел к ней, поцеловал ее в лоб и обнял. В этот момент он хотел только одного – забрать свои слова назад. Алекс поцеловал Оливию в губы, плавно перемещаясь к шее, сводя ее с ума. Он не мог ничего поделать, да и к тому же ему было все равно, он уже упал в собственных глазах.

Боковым зрением Алекс заметил вспышку, затем еще одну. Он почувствовал всепоглощающую ярость и быстро повернулся, чтобы загородить Оливию, но было поздно. Репортер, на которого в упор смотрел Александр, щелкнул затвором еще пару раз и скрылся прежде, чем тот пошевелился. Он застыл на месте, медленно осознавая весь ужас произошедшего.

Почувствовав прикосновение Оливии, Алекс взъерошил волосы. У него дрожали руки, ярость зашкаливала. Это он виноват – он не должен быть забывать о ее вчерашнем инциденте с прессой.

Алекс потерял контроль, расслабился и поплатился за это. Все, чего он добился за двенадцать лет, теперь под угрозой.

– Иди внутрь, Оливия. И никуда не выходи, – приказал он.

Алекс направился к своей машине, по дороге давая Карлосу по телефону инструкции. Нужно было найти этого репортера как можно скорее. Но даже сейчас, в момент опасности, Алекса тянуло к Оливии. Больше всего на свете он хотел вернуться к ней и поцеловать ее. Но не мог. Ему нужно исправить свои ошибки, он должен убедиться, что его сестра в безопасности, и подготовиться к сражению с матерью. Вот только он никак не может забыть слова, произнесенные Оливией…

Оливия не могла думать, не могла даже двигаться. Она стояла посреди комнаты, обхватив себя руками и дрожа от холода. Медленно до нее начала доходить вся суть случившегося. У нее вырвался крик, слезы полились из глаз, и она упала на кровать. Все кончено.

Открыв глаза, она огляделась. Оливия понятия не имела, сколько прошло времени. Кажется, уже рассвело. В сумке надрывался телефон. На дисплее высветился номер Ким.

– Ты где? – без предисловий начала Ким.

– Дома. – Оливия глубоко вздохнула. Она должна все рассказать сестре прежде, чем она прочтет утренние газеты. – Ким… мне нужно кое-что сказать тебе обо мне и… Александре. Я…

– Боже, Лив, я все знаю.

Оливия вздрогнула.

– Нет, позволь мне объяснить. Все произошло после вашего разрыва. Я бы никогда не причинила тебе боль. Пожалуйста, поверь мне. – Оливия запиналась, с трудом произнося слова.

– Лив, я верю тебе. Я знаю, что ты никогда бы не причинила мне боль. И в общем-то весь этот беспорядок начала я. И теперь они называют тебя… Просто никуда не выходи, оставайся дома.

Прежде чем Оливия успела что-то ответить, Ким отключилась.

Оливия сидела на кровати, прислушиваясь к шуму за дверями и с улицы. Следуя порыву, она встала и подошла к окну, от которого тут же отскочила как ошпаренная. Возле ее дома толпились сотни репортеров. Это был худший из ее кошмаров. Это не может происходить с ней… она ведь ничего не сделала… она всего лишь влюбилась…

Слезы катились по лицу. Оливия села на пол и заставила себя дышать. Теперь она поняла, почему Ким была так встревожена. Репортер заснял их с Александром поцелуй. Оливия осознала всю ужасную правду.

Эмили… Изабелла…

Нет, Эмили не должна платить за ее ошибку. Оливия встала и умылась. Внутренний голос приказывал ей затаиться и никуда не выходить, но она, не обращая на него внимания, быстро оделась, схватила сумку и солнцезащитные очки и вышла из квартиры. Толкнув ржавую металлическую дверь, она вышла на улицу. На нее тут же обрушился шум толпы. Оливия старалась как можно незаметнее проскользнуть мимо них, но тут к ее ногам упала газета с фотографией на первой полосе. Они с Алексом выглядели счастливыми и далекими от всего мира. Но тут ее взгляд упал на заголовок: «Новое увлечение Оливии Стэнтон: муж ее сестры». Она задохнулась от боли. Вокруг щелкали камеры, ей в лицо совали микрофоны, но Оливия продолжала идти, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться.

– Оливия, ваша сестра знает о том, что вы сделали?

– Он спит с вами обеими?

– Что вас привлекло в нем?

Она почти добралась до ожидающего ее такси, но тут один из них выкрикнул наихудший вопрос:

– Как вы считаете, он влюблен в вас?

Спустя несколько ужасных часов Оливия наконец достигла своей цели – жилого комплекса в престижном районе Манхэттена, где жила Ким. Она с облегчением вздохнула, не увидев ни одного репортера возле дома. Но это был лишь вопрос времени.

Оливия прошла в дверь, открытую швейцаром, с любопытством смотревшим ей вслед, и направилась к лифту. Оттуда вышел ее отец.

Оливия замерла. Первой мыслью было бежать прочь. Она оглянулась, про себя взвешивая шансы.

– Снова сбежишь? Я не сомневался, что ты поступишь именно так, ты всегда была копией своей матери, – произнес отец.

Его слова больно укололи ее, и Оливия заставила себя повернуться к нему и встретиться с ним взглядом.

На нем был серый костюм, на манжетах рубашки поблескивали его любимые платиновые запонки, которые она всегда хотела стереть в порошок.

– Привет, папа, – с трудом выдавила она. Она не хотела объясняться перед ним, но на этот раз должна была. – Я знаю, как все это выглядит, но…

– Как тебе не стыдно, Оливия? – прогремел он на весь холл. – Ты ничем не лучше шлюхи. Так предать собственную сестру. Неужели ты так низко пала?

Ее руки дрожали, каждое его слово было словно пощечина.

– Перестань, папа. Дай мне шанс…

– Неудивительно, что ты не можешь добиться успеха в работе.

Оливия задыхалась, его слова причиняли ей почти что физическую боль.

– Я много работала и получила…

– Ты думаешь, я поверю, что ты достигла чего-то благодаря упорному труду и таланту? Единственное, что ты хорошо делаешь, – это позоришь свое имя.

– В таком случае я вообще ничего не умею. Ты постоянно заставлял меня делать те вещи, которые мне неинтересны, ты лишил меня всего, что было мне дорого…

Неправильный выбор карьеры, мужчин – она все делала неправильно лишь потому, что занижала свое достоинство. Оливия всегда считала, что недостаточно хороша.

В том числе и для Александра.