Norsebard - Пробуждение Сюзанны

- Возможно, твоя ром-кола слишком крепкая?

- Да, возможно, – Сюзанна снова повернулась к художнику. – Огромное спасибо. Никто никогда не говорил мне ничего подобного… и я действительно имею в виду «никогда».

Глубокие синие глаза с теплотой и искренностью встретились с изумрудно-зелеными в сотый раз за вечер. Какая-то часть Сюзанны требовала перейти к поцелую, пока их связь так сильна, но другая часть нашептывала ей на ухо, что нужно замедлиться. В конце концов, до сих пор осторожность помогала ей приблизиться к успеху.

- Всегда пожалуйста, Сюзанна. Каждое слово было правдой. Эй, хочешь послушать музыку?

- О, конечно.

- Джаз? – Клер поднялась с кушетки, подошла к буфету, выбрала один из дисков с подставки и зарядила им проигрыватель.

- О, ну, вообще-то, джаз… я не совсем…

- Думаю, это альбом тебе понравится… он глубоко затрагивает меня при каждом прослушивании, – сказала Клер, увеличивая звук.

Нажав «плей», художник вернулась к дивану, но замерла, так и не сев на него. Когда началось вступление песни, Клер аккуратно отодвинула журнальный столик в сторону. Потом туда же были сдвинуты оба кресла и, наконец, женщина села на индийский коврик, оперевшись спиной на диван.

- Давай… устроимся по-настоящему удобно, – сказала она, похлопав по коврику рядом с собой.

Пока Сюзанна опускалась на коврик, Клер взяла с подноса их напитки и передала гостье ее ром-колу, как только та устроилась, вытянув ноги перед собой.

- Спасибо, – Сюзанна сделала глоток.

- Пожалуйста, – промурлыкала Клер, боком прижимаясь к гостье.

Инструментальное вступление постепенно стихло, сменившись голосом – вокалистка речитативом читала стихотворение таким глубоким чуть хрипловатым альтом, что мурашки пробежали по груди Сюзанны, заставив напрячься соски. К декламации скоро присоединился далекий приглушенный голос тромбона, который подчеркивал некоторые строки и противодействовал другим.

- Ничего себе… кто, блин, это? Никогда не слышала ничего подобного, – сказала Сюзанна, уставившись на проигрыватель.

- Маленький женский джазовый ансамбль под названием «Сестра Вульф». Две сестры и их лучшая подруга по музыкальной академии. Они пытаются прорваться… к сожалению, в наш беспокойный день и век для джаза больше нет места.

- Ты говоришь так, будто знакома с ними?

- Так и есть, я встречалась с ними несколько раз. Вообще-то как раз я помогла им профинансировать диск, который мы сейчас слушаем. Они как правило играют в очень небольших местах… ну, знаешь, прогрессивные бары и места, подобные моей студии.

- Ну, честно говоря, я не хожу в такие бары. Что за стихотворение она сейчас читает?

- О, это из журнала – написано одной поэтессой в 1960-х, когда она путешествовала по Индии… Все время забываю ее имя. Признай, что тебе нравится, – Клер шутливо толкнула Сюзанну в бок.

- Да…

Песня расцвета и к вокалистке скоро присоединился гораздо более чистый голос, заполнивший фон плачущими созвучиями, отлично смешивающимися с тромбоном.

- Эта солистка… она ведь не натуралка, так?

Клер хихикнула, взяла свой бокал с подноса и прижала к груди, оставив на коже след из небольших капелек влаги.

- Ни одна из них.

- Ничего себе… обе сестры?

- Да.

- Хм!

На этой фразе удовлетворенная тишина упала между женщинами. Сюзанна посмотрела на Клер, которая сидела так близко к ней, что журналист могла ощущать жар ее тела через рубашку. Чувствуя необычную смелость, она обняла художника за тонкую талию и притянула ближе к себе.

Клер отнюдь не стала возражать, напротив, она наклонилась и положила голову на плечо Сюзанны. Журналист закрыла глаза и позволила замечательной музыке и уютному настрою успокоить ее душу.

Ближе к концу компакт-диска музыка становилась все более энергичной, и заключительная песня была перепевкой старой доброй композиции, которая заставила Сюзанну и Клер раскачиваться на месте и радостно подпевать, держась за руки.

Приглушенный «туу-туу» трубы отметил конец песни, и Сюзанна откинула голову назад на кушетку и рассмеялась.

- Ничего себе... Не думаю, что когда-либо прежде слышала «Когда святые маршируют» в такой аранжировке... Милостивый Сэмми Браун, у этой солистки такой сексуальный голос.

- Я передам ей, что у нее появилась новая поклонница, когда увижу ее в следующий раз, – Клер прижалась ближе к Сюзанне.

- Ты не знаешь, их музыка есть в онлайне?

- Не думаю... хотя, теперь не угадаешь. Возможно, кто-то их ограбил. Я точно знаю, что они выпустили только ограниченную серию компакт-дисков.

- О.. у меня нет CD-плеера, – хихикнула Сюзанна.

Клер отодвинулась и уставилась на свою гостью.

- Так ты слушаешь музыку только по телефону или онлайн?

- В основном, да. А ты нет?

- У меня даже нет компьютера, – ответила Клер и снова опустила голову на плечо Сюзанны.

Теперь была очередь журналиста с разинутым ртом потрясенно пялиться на собеседницу.

- Мм, я... ты... ух ты. Не думала, что такое возможно в наши дни.

- Проклятье, ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто мне пятьдесят! – Клер смущенно хихикнула, спрятав лицо на плече Сюзанны. – У моего спонсора несколько компьютеров в особняке, которыми я могу воспользоваться, когда пожелаю... чего не случается практически никогда – с ними вечно что-то не так, когда я рядом. Ах, я им просто не нравлюсь... и это чувство взаимно!

- О, – ответила Сюзанна, остро осознавая, что великолепная женщина находится настолько близко к ней, что платиновая копна волос щекочет ее шею.

Слова о том, что у Клер нет компьютера, заставили Сюзанну оглядеться внимательней в поисках того, чего еще тут нет. Она еще раньше заметила, что у художника нет телевизора, но теперь ее зацепил факт отсутствия личных безделушек, типа фотографий или небольших памятных сувенирчиков, которые, казалось, собирали все. Две фарфоровые вазы на буфете были единственными объектами, которые выделялись из общего стиля, хотя, вероятно, книги и журналы спрятаны в ящиках буфета.

- Эй... – произнесла Сюзанна, слегка сжимая Клер в объятии, чем вызвала легкий вздох. – Могу я задать личный вопрос?

- Эммм... конечно.

- Почему тут нет никаких фотографий? У меня дома, думаю, пара дюжин семейных снимков развешаны по стенам.

- Ну... у меня нет семьи, – ответила Клер, прижимаясь лицом к плечу Сюзанны.

Спокойный тон голоса Клер заставил Сюзанну поднять взгляд к небесам и мысленно отвесить себе хорошего пинка за то, что подняла эту тему.

- О... о, блин, мне так жаль, Клер. Я не хотела лезть не в свое дело.

- Да ничего. Ты не могла знать. У меня был младший брат, но он погиб в аварии, когда был еще совсем маленьким. Отец отказался от меня из-за того, кто я есть и чем занимаюсь... а мама умерла от рака, о, уже лет девять назад. Эти две вазы были единственными ее вещами, которые отец позволил мне забрать. Кстати, внизу висит ее фотография.