Наталия Фелиз - Что такое любовь?

– Они отлично справляются, – как-то невпопад произнесла Сэния, что раньше с ней никогда не случалось, но сейчас она чувствовала, что надо сказать хоть что-нибудь, чтобы Ник смог немного расслабиться.

Но вопреки всему, молодой человек угрюмо ответил:

– Ты знала, кому какую роль дать.

– Мы тоже могли бы с Сержем сыграть двух друзей, у которых вдруг вспыхнули чувства, – встряла в разговор Мари, за что моментально была награждена испепеляющим взглядом Сэнии.

А на сцене Балу, наконец, убедил Николь, что любовь – это дружба, горящая на огне и после страстного поцелуя парочки, занавес медленно пополз вниз. За кулисами тут же все пришли в движения, заменяя одни декорации другими, пока на сцене Сэния развлекала зрителей философскими размышлениями на тему любви. Но на этот раз она не стала дожидаться музыки, чтобы уйти. Девушка объявила четвёртый акт и для всех за кулисами именно это и стало знаком начинать.

В зале неожиданно погас свет, и стало темно и тихо, как в пещере. Слаженный механизм пришёл в движение, и тяжёлый занавес стал подниматься, открывая взорам зрителей новые декорации. То тут, то там мерцали неоновые огоньки, будто светлячки, то гасли, то загорались вновь, издавая при этом мерный потрескивающий звук. Тёмная комната была почти пустой: шкаф, кровать, занавески на окне, настольная лампа на тумбочке, рядом с которой фотография в рамке. Но невероятное напряжение сквозило от каждой мелкой детали и давило на сознание. Когда молодой человек ступил в тёмный ареал интерьера, то на первый взгляд казался совершенно не к месту в своём белом одеянии. Но в руках у него был зажат букет чёрных роз, перевязанный лентой, и с ним совершенно идеально вписывался в окружающую обстановку, сливаясь в одно целое.

Ник некоторое время просто стоял посреди комнаты и смотрел в пустоту. Рука с букетом подрагивала. Как вдруг, в одно мгновение, он оказался уже на коленях перед рамкой с фотографией, на которой было изображено улыбающееся лицо девушки.

– Любовь моя, – начал свой монолог Ник, – уверен, ты не забыла какой сегодня день. День Святого Валентина – день любящих сердец. Я знаю, нам не обязательно отмечать его, ведь для нас все триста шестьдесят пять дней в году являются таковыми, но позволь мне лишний раз сказать тебе… Милая моя, я люблю тебя. Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни. Ты – бесценное сокровище, посланное мне судьбой. Я не смогу жить без тебя…

Несколько минут в зале царила гробовая тишина. Зрители, затаив дыхание, ждали, что произойдёт дальше. За кулисами атмосфера стала напряжённой.

Когда из рук Ника выпал букет роз, это было сродни разорвавшейся бомбе. Его рука взметнулась вверх и тонкие длинные пальцы мёртвой хваткой вцепились в рамку с фотографией.

– Почему ты молчишь? – тихо задал он вопрос бездушной картинке, которая продолжала издеваться над израненной душой молодого человека и жестоко улыбаться. И по мере задаваемых вопросов, голос Ника становился громче, отчаяние в нём читалось чётче, пока и вовсе не сошёл до яростного крика:

– Почему ты мне не отвечаешь? Что с тобой? Сколько можно меня мучить? Сколько можно притворяться, что всё хорошо?! Ты хоть понимаешь, что я больше так не могу?! Ты понимаешь, что я умираю?!!

Ник швырнул рамку об шкаф и замер, наблюдая, как стекло разлетается в разные стороны по комнате.

В зале послышались прерывистые вздохи и всхлипы.

Вскоре Ник пошевелился. Сначала он опустил голову вниз и дотронулся рукой до лепестков роз, потом поднял взгляд туда, где секунду назад стояла рамка и вдруг прерывисто произнёс:

– Где ты? Почему я тебя не вижу? Почему перестал чувствовать? Когда случилось так, что мы отдалились? Или это отдалилась лишь ты, а я всё продолжаю за тобой бежать? Почему сразу не сказала, как тяжело тебя любить? Почему я не думал тогда, как будет тяжело притворяться, что не люблю тебя? – Ник медленно поднялся на ноги и, нетвёрдой поступью подойдя к кровати, на секунду замер. – Сколько ещё я смогу терпеть эту боль? И как долго она будет жить в моём сердце?

Ник лёг на кровать и закрыл глаза. На его лице появилась улыбка.

– Я помню тот день, когда впервые встретил тебя. Как будто это было вчера. Я храню в сердце каждый день нашей жизни вместе. И хоть они сложились в долгие пятьдесят семь лет, из памяти не утерян ни единый фрагмент. Я помню, как мы клялись жить долго и счастливо и умереть в один день, но ты не сдержала обещание. Ты ушла раньше. Оставила меня одного. Без надежды. В одиночестве. С единственным желанием заснуть и больше не проснуться.

В уголке глаз молодого человека сверкнула слеза и исчезла в волосах. Ник замолчал. Для него сцена была завершена, но не по сценарию Сэнии. По залу, наконец, поплыла красивая мелодия, а через секунду её подхватил и голос:

– Где же ты прячешь мечты, что продлят тебе жизнь? Как же ты сквозь время бежишь, догоняя миг? Вечность в руках тает, как снег, но я верю – время замедлит ход, чтоб встретились мы вновь раз и навсегда.

Ник лежал с закрытыми глазами и мог только догадываться, что происходит на сцене, и кто это поёт. Ещё он мог слышать возгласы из зрительного зала, но не мог даже и представить, что так могло удивить или восхитить. И, конечно, Ник не мог видеть, как в мерцающий свет вошла Наталия в белоснежном платьице, босая, с распущенными волнами волос. Она была, словно облако – воздушной, словно снежинка – мимолётной и словно звёздочка – прекрасной. И она пела:

– Пусть летит мелодия сквозь дни и ночи в рай, передать, как сильно я тебя люблю! Пусть хранит печаль в глазах мой верный рыцарь – страсть, что развею я при встрече!

Наталия лёгкими невесомыми шажками, переступая осколки разбившейся рамки, приближалась к Нику, держа в руках точно такую же целую рамку с фотографией. У кровати девушка остановилась и долгим пристальным взглядом ласкала «спящего» молодого человека. Через некоторое время, она качнулась, наклонилась вперёд и нежно провела ладонью по щеке Ника. И тогда молодой человек, наконец, понял, чьи пальчики касались его, и чей голос будоражил сердце. Ему стоило огромных усилий не вскочить с кровати, не обнять её, не поцеловать… А девушка, будто дразня, наклонилась ещё ниже и замерев в сантиметре от его губ, исполнила новый куплет песни:

– В тот рассвет, что влечёт нас, путь тяжёл и суров подчас. Не пытайся бежать зря от боли сердечной, что чувствую и я.

Её поцелуй был, как дуновение ветерка, но Нику было достаточно и этого, чтобы надеяться, что по завершению акта Наталия не исчезнет вновь.

А девушка в это время подошла к тумбочке и вернула рамку на прежнее место. Последний брошенный взгляд на молодого человека и Наталия стала медленно пересекать сцену, допевая последние строчки: