Наталия Фелиз - Что такое любовь?

– Правда? Ты так быстро убежала, – никак не мог поверить Ник. – Ты ведь больше не сердишься? Я вёл себя, как полный кретин!

– Я и не сердилась, Ник, – качнула головой девушка. – Это я виновата. Я должна была тебе всё рассказать…

Ник вдруг наклонился и прижался своими губами к губам Наталии. Она ответила на поцелуй, что окончательно убедило молодого человека в их перемирие. И через минуту ему совсем не хотелось прерываться, когда Сэния напомнила о своём присутствии:

– Ник, Наталию ждёт встреча с музыкальным продюсером, так что вытащи свой язык из её рта и не мешай репетировать.

– С каким музыкальным продюсером? – удивился молодой человек, выпрямляясь.

– С крутым музыкальным продюсером, – расплывчато объяснила Сэния, беря Ника за руку и провожая его к двери. – Наталия тебе потом всё расскажет, – добавила она, прежде чем закрыть перед его носом дверь.

После его ухода в классе на некоторое время воцарилась гробовая тишина. Наталия всё продолжала смотреть на дверь, как будто дожидаясь, что Ник вновь войдёт в кабинет. А Сэния терпеливо ждала.

– Если бы он не извинился, мне было бы гораздо легче уехать, – наконец, произнесла девушка, переводя взгляд на подругу.

– Понимаю, – ответила Сэния, дожидаясь следующего шага от Наталии. Подруга могла передумать, а могла всё оставить, как есть, но это должно было стать лишь её решением.

И по первым аккордам уже знакомой ей мелодии, Сэния поняла, как Наталия поступит.

Они расстались лишь три дня назад, но Нику казалось, что он не видел Наталию уже вечность. Часы в компании родителей тянулись невыносимо медленно, и с каждой минутой ему становилось нестерпимо тяжко терпеть их общество. С каждым мгновением он терял самообладание и в его речи всё чаще проскальзывал холодный сарказм, а в глазах и жестах – равнодушие и скука. И вместо того, чтобы поддержать деловой разговор отца с очередным инвестором, Ник безразличным взглядом смотрел на своё отражение в окне, иногда ловя краем глаза то и дело тянущуюся руку матери к графину с виски. Вечер затягивался, и молодой человек мог лишь позавидовать ей, хоть именно это пагубное пристрастие и являлось одной из причин, которая с самого рождения отняла у него мать. Но он не мог винить её за это, ведь только так можно было спокойно пережить постоянное присутствие отца рядом.

– Я уверен, нам не о чем беспокоиться! – донеслось до ушей Ника. – Нам на замену растут сыновья, и совсем скоро они будут решать эти вопросы. А мы с Вами расслабимся где-нибудь на Бали со стаканом бурбона в одной руке и Gurkha [6] Gurkha – одна из самых престижных, известных и качественных марок сигар. – в другой, – рассмеялись мужчины, в то время как мать залпом опрокинула в себя целый бокал золотистого горючего напитка.

Ник перевёл взгляд на инвестора и нахмурился.

– Вы, молодой человек, наверное, уже знаете, чем займётесь после окончания школы…

– Решил поколесить по миру несколько годков, – пожал плечами Ник.

– Как? – удивился мужчина, бросая недоумённый взгляд на отца, от чего тот моментально покраснел от злости, но скрыл это за снисходительной улыбкой – мол, дети, что с них взять.

– Конечно, когда удостоверюсь, что компанию можно оставить без присмотра.

– А! Понял, понял, – одобрительно закивал головой инвестор, поднимаясь с кресла. – Вы вырастили превосходного последователя, Исаков! – обратился он к отцу Ника, обмениваясь с ним крепким рукопожатием. – Мне, безусловно, приятно будет иметь дело с вашей компанией! Каких-либо проблем с договором я не вижу, поэтому давайте завтра же окончательно всё и уладим.

– Как Вам будет угодно, – рассмеялся отец. – Мы безмерно рады принимать Вас в нашем доме! И, когда бы Вы ни решили подписать договор, мы всё равно не отпустим Вас до конца недели.

– Я такой же деловой человек, как и Вы, Исаков, Вы же понимаете?

– Может тогда до пятницы?

– До пятницы, – уступил инвестор. – Доброй ночи, Исаков! Прекрасная Мария, всё было восхитительно, спасибо, – обратился он к матери Ника, которая до сих пор сидела на диване, крепко сжимая в руках бокал с виски. – Никита, надеюсь, в будущем ты поразишь меня ещё больше. Доброй ночи.

Мужчина поднялся по лестнице на второй этаж и скрылся за одной из дверей. И как только в гостиной осталась лишь семья, отец подскочил к жене и, наклонившись, посмотрел в её мутные глаза.

– Хватит пить! – зашипел он. – Иначе вкус виски станет последним, что ты почувствуешь в этой жизни.

– Ты мне угрожаешь? – спокойно поинтересовалась женщина.

– Тебе не стоит это проверять.

Исаков выпрямился и перевёл взгляд на Ника, который равнодушно наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Отец медленной плавной походкой стал приближаться к сыну, пока чуть ли не столкнулся с ним носом. Глаза его пылали огнём, краснота до сих пор не сошла со щёк. Он зашипел, как кобра, готовящаяся к атаке:

– Малейшая оплошность, одно неверное слово и мы могли бы лишиться многомиллионного контракта, ты это понимаешь?

– Да, – последовал краткий ответ.

– Тогда какого чёрта ты тут выпендривался?! Похоже, ты забываешь, с кем пытаешься мериться одним местом. Компания принадлежит мне и, если я захочу, тебе она никогда не достанется. Хочешь показать, что ты крутой? Пытаешься что-то доказать? Так стоит ли рисковать?! Я и так могу сказать тебе, что ты ничто и звать тебя никак! Делай, как я тебе велю, иначе останешься тряпкой навсегда, ясно?

– Мне ничего от тебя не надо, – отчеканил Ник.

– Ты думаешь, что у тебя всё есть?! – взбесился отец, но за тоном продолжал усердно следить, так и не повысив его ни на йоту. – Всё, что ты имеешь, – моё! Ты ни черта в этой жизни не заработал! У тебя ничего нет и быть не может! Без меня и моих денег ты ничто!

– Я отработал каждую копейку, сохранив в секрете, какой ты никчёмный отец!

– Тебя пожалеть? – усмехнулся отец, складывая руки на груди.

– Мне ничего от тебя не нужно.

– Вот и отлично. Тогда, что ты здесь до сих пор делаешь?

– А мне можно уйти?

– Конечно, – лаконично протянул отец после небольшой паузы. – Но завтра утром, чтобы был за столом и ел блинчики со счастливой улыбкой на лице, – добавил он в приказном тоне.

Ник выбежал из дома, в чём был, и тут же запрыгнул на заднее сидение машины. Его знобило, но не от холода, а от ярости, бушевавшей внутри. Ему хотелось успокоиться и взять себя в руки, но молодой человек не понимал, как это сделать, как будто всю свою жизни прибывал в таком состоянии и не знал иного. Желание набить морду собственному отцу было сейчас в сто крат сильнее!

– Ты как, Никит, нормально? – поинтересовался с переднего сидения водитель, который таки не дождался ответа на первый вопрос: «Куда едем?»