Наталия Фелиз - Что такое любовь?

– А отец знает?

– Нет.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и столкнулся с настойчивыми серыми глазами молодого хозяина. И, качая головой, автомобиль всё-таки тронулся с места.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Наталия, когда огороженная охраняемая территория таунхаусов осталась позади них.

– Увидишь, – коротко ответил молодой человек, на этом прекращая всякие разговоры.

Водитель доставил ребят к высотному зданию. Ник первый вышел из машины и помог выбраться Наталии. Девушка подняла головку вверх и попыталась разглядеть верхушку дома, но то ли этажам не было конца, и они уходили далеко в небо, то ли это небо так низко нависло над землёй, соприкасаясь с верхушкой здания.

Ник взял девушку за руку и повёл внутрь здания.

– Куда мы идём? – поинтересовалась Наталия, надеясь на этот раз всё-таки получить ответ.

– Скоро увидишь, – вновь повторился расплывчатый ответ, приправленный лишь таинственной улыбкой.

Они зашли в просторный светлый лифт и под аккомпанемент Антонио Вивальди «Времена года» медленно и плавно поднялись под самую крышу – на последний сорок девятый этаж. Наталия нерешительно переступила через порог и оказалась перед своим двойником – отражением в окне. Своё лицо ей не слишком понравилось. Оно было изумлённое и казалось ей чужим. И девушка отвела взор. Но в огромной комнате больше посмотреть было не на что, так как она была совершенно пустой.

– Ник, что мы здесь делаем?

Молодой человек прошёл в центр комнаты и, обведя всё пространство вокруг него взглядом, гордо заявил:

– Это мой дом, Наталия. Это принадлежит мне.

– Твой дом?

Наталия впервые видела Ника таким воодушевлённым. Она вновь окинула всё пространство взглядом, подмечая на этот раз высокие потолки, со встроенными тусклыми лампами, махровый ковролин на полу цвета красного вина, светлые стены с плавными изгибами и невероятный вид на ночную Москву из огромных во всю стену окон.

– Это удивительное место, Ник, – улыбнулась Наталия, встречаясь взглядом с серыми глазами молодого человека.

– Да.

Отражение в окне манило её, и Наталия медленно двинулась навстречу к нему. Огни ночного города были невероятно впечатляющими на расстоянии и смотреть на них сверху вниз было настолько страшно, что захватывало дух. Девушка почувствовала, как теряет опору – голова закружилась, ноги подкосились, в глазах потемнело, и она повернулась к окну спиной. И тут же оказалась в кольце рук. Ник смотрел на неё сверху вниз, окутывая вожделением, а позади расстилалась сияющая пропасть, утопающая в огнях Москвы, и Наталия задалась вопросом, чего она боится сильнее: переполняющего желания, которое ей передалось от Ника, или высоты?

– Ник…

– Я совсем забыл спросить у тебя, – гулко заговорил Ник, медленно приближая свои губы к губам девушки. – Как тебе Голливуд?

– О, – растерялась Наталия от неожиданного вопроса, – всё нормально… вроде бы…

– Это хорошо, – прошептал Ник, сливаясь с Наталией в нежном трепетном поцелуе.

Дыхание Наталии участилось и стало прерывистым. Головокружение и слабость вернулись в удвоенном размере, и она поняла, что вовсе не вид из окна так повлиял на неё, а близость молодого человека. К девушке вдруг пришло чёткое осознание того, что она больше не сможет быть без Ника, что будет скучать по его прикосновениям, взглядам, словам, дыханию, биению сердца, молчаливым призывам, поцелуям… Она была наполнена им и чувствовала, как его страстные объятия и томный поцелуй похищают её сердце. И больше не было сил обманывать саму себя… Больше не возможно было скрывать очевидного!

– Я люблю тебя, – выпалила Наталия прерывистым шёпотом.

И Ник замер: его руки застыли на её лице, губы в миллиметре от её губ, серые испуганные глаза пронзили её затуманенный взор. В комнате повисла гробовая тишина до тех пор, пока дыхание обоих не выровнялось, и молодой человек не отступил на пару шагов назад, оставляя девушку в щемящем одиночестве. Наталия растерянно смотрела на Ника, в одно мгновение ставшего таким далёким и таким чужим, и судорожно пыталась подобрать подходящие слова, но беда была в том, что она не знала о существовании таких слов, которые могли бы оправдать её чувства к нему. И она стала говорить то, что вертелось у неё на языке, не думая о последствиях, а лишь надеясь на понимание:

– Я люблю тебя, Ник. Но я не тороплю тебя и не жду ответных признаний… Я понимаю, что огорошила тебя, но слова вылетели быстрее, чем я подумала… я почувствовала это… так…

– Ладно, – вдруг грубо прервал молодой человек, поворачиваясь к девушке спиной, и быстрым шагом направляясь к дверям лифта.

Он нажал на кнопку вызова и застыл. В воцарившейся тишине, казалось, застыл и сам воздух, остановилось время, замер весь мир. Лишь сердце Наталии продолжало бешено биться, и девушка надеялась, что этот бешеный ритм уловит и окаменевшее сердце Ника. Но молодой человек сейчас был не тем, кем каких-то пять минут назад. Чужой, равнодушный, жестокий… И когда двери лифта открылись и Ник вошёл в кабину, он лишь молча дождался, когда Наталия сама догадается, что ей тоже надо идти, что вечер подошёл к концу.

Молодые люди в тяжёлом молчании спустились на первый этаж дома, у входа которого их продолжал дожидаться водитель в недремлющем Bentley.

Мысли Наталии путались. Глядя на непроницаемое лицо Ника, ей хотелось разрыдаться. Она не жалела о сказанном, но хотела вернуться назад в прошлое, чтобы не говорить их, чтобы сказать в другой раз… Голова шла кругом. Ей хотелось извиниться… возможно, сказать, что пошутила… Но поможет ли это снести с лица Ника защитную маску спокойного равнодушия и растопить оледеневшее сердце?

На протяжении всего пути они молчали, не проронив ни единого звука, но атмосфера, которую, казалось, можно было разрезать хорошо наточенным тесаком, говорила сама за себя. И Наталии уже начинало казаться, что у неё заканчивается воздух в лёгких, когда автомобиль, наконец, остановился напротив её подъезда.

Ник вновь вышел первым и галантно подал девушке руку, но впервые Наталии показалось, что его рука была словно выточена из камня – холодная и неживая. Они вновь оказались лицом к лицу и их глаза схлестнулись в молчаливой схватке. Но если девушка пыталась отыскать за остекленевшим взглядом родную душу, то Ник, казалось, вообще смотрел сквозь неё. И сколько бы они так стояли – сложно было сказать, если бы из соседнего подъезда не вышли не очень трезвые мужчины, державшиеся друг за друга, как за соломинку, и напевавшие себе под нос «Я встретил девушку…». Ник как будто очнулся. Он вздрогнул и поёжился. Несколько раз моргнув, молодой человек сфокусировал-таки взгляд и тут же отвёл его от девушки в сторону, как будто перед ним стояло безобразное чудовище.