Кэрол Мортимер - От любви не спастись

Грейс одарила его радостной улыбкой.

Рафаэль не покривил душой. Его дружба с Цезарем зародилась еще в школьные годы, поэтому он без труда заметил, как любовь Грейс изменила Цезаря: заполнила в душе мучительную пустоту одиночества, смягчила острые углы, порождавшие недоверие и отчужденность, научила радоваться жизни.

Разве не так же благотворно общение с Бет повлияло на характер самого Рафаэля?

Глядя на Грейс и Рафаэля, стоящих рядом в дальнем углу холла, Бет непроизвольно нахмурилась. По непринужденной беседе и смеху нетрудно догадаться, что ее сестру связывали с Рафаэлем теплые, дружеские отношения, о которых самой Бет оставалось только мечтать. Она испытывала к Рафаэлю гораздо более сильное и глубокое чувство, чем простое физическое влечение. Однако ночь в гостинице показала, что он не питал к ней любви, хотя определенно находил соблазнительной.

Острая боль в сердце почти заглушила спазмы в боку. Бет не понимала, чем вызваны приступы боли, вызывающие тошноту и головокружение, но маловероятно, чтобы они имели отношение к ее неразделенной любви к Рафаэлю!

Продолжая обнимать Эстер за талию, Бет слегка отстранилась.

– Не возражаете, если я поднимусь в комнату и ненадолго прилягу? Последние дни были настолько… эмоциональными, что у меня почти не осталось сил.

– Я пойду с тобой, – предложила Грейс.

– Спасибо, буду рада, – повернулась к сестре Бет.

Быстро глянув ей за спину, она обнаружила, что Рафаэль исчез.

– Куда ушел Рафаэль? – не удержалась она от вопроса, постаравшись, чтобы голос звучал ровно и небрежно. Судя по прищуру, обмануть сестру не получилось. Бет никогда не удавалось долго скрывать что-либо от Грейс, обладавшей сверхъестественным чутьем на потаенные чувства близких ей людей.

– Кажется, у него накопились кое-какие срочные дела, – медленно ответила Грейс, продолжая задумчиво глядеть на Бет.

Бет не сомневалась, что дел у Рафаэля в ближайшие дни будет достаточно, чтобы благополучно избегать встреч с ней. Хотя он и переложил полномочия по охране Бет на Родни, он по-прежнему оставался главой международной службы безопасности Цезаря со всеми вытекающими отсюда обязанностями.

– Конечно, пойди отдохни. Мы увидимся позже, милая. – Улыбнувшись, Эстер нежно погладила Бет по щеке.

– Дорогая, – тепло поцеловал ее Карлос в другую щеку.

– Брела. – Цезарь поднес к губам ее руку и нежно коснулся ладони.

Бет чуть не задохнулась от прилива чувств. Не только любимая сестра Грейс останется с ней рядом навсегда, теперь ее окружает собственная замечательная семья. Кто сказал, что стакан полон наполовину? Его содержимое плещет через край!

Если только забыть о том, что мужчина, которого она любит, не отвечает взаимностью…

Как только сестры уединились в спальне, которую делили с того дня, как Бет поселилась в квартире Цезаря в Буэнос-Айресе, Грейс проницательно взглянула на Бет:

– Рассказывай, что происходит.

Они расставались всего на несколько дней, но как жизнь Бет переменилась за это время!

– Происходит? – с показным недоумением переспросила она, укладываясь на кровать. По скептическому выражению лица Грейс было понятно, что уловка не удалась.

– Между тобой и Рафаэлем, – кивнула Грейс, присаживаясь на другую кровать. – Он ходит кругами, мрачный как туча, и старается не глядеть в твою сторону слишком часто. У тебя на губах фальшивая улыбка, и ты старательно избегаешь смотреть на него.

Бет состроила гримасу:

– Ты все придумала.

– Не играй со мной в кошки-мышки, Бет, – пожурила сестра. – Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы прошел этот номер. Вы оба, ты и Рафаэль, притворяетесь, что не существуете друг для друга.

Как обычно, Грейс попала в самую точку.

– Вот тут ты ошибаешься, Грейс. Я как раз очень даже замечаю Рафаэля, только он игнорирует меня.

– Почему?

Бет непроизвольно сморщилась от острого приступа боли в боку.

– Он не любит и не одобряет меня ничуть не меньше, чем четыре дня назад.

– Мы обе знаем, что это не так, – покачала головой Грейс.

– Разве?

Сестра вздохнула.

– Вижу, ты сейчас не расположена говорить на эту тему, – продолжила она, прежде чем Бет успела почувствовать облегчение, – Когда будешь готова поделиться, я буду рядом и выслушаю тебя.

– Как всегда, – слабо улыбнулась Бет.

Грейс кивнула:

– Постараюсь понять и не судить.

Глаза Бет наполнились слезами – уже, наверное, в сотый раз за сегодняшний день.

– У меня сейчас такой стресс, что мысли путаются и все плывет перед глазами, – неохотно призналась она.

– Сама вижу, – сказала Грейс, поднимаясь. Она успокаивающе потрепала Бет по плечу. – Ты действительно совсем белая.

– Только не начинай! – обиженно скривила губы Бет. – Рафаэль весь день не уставал повторять, как ужасно я выгляжу!

– Боюсь, ты снова неправильно истолковала его слова.

– Восхищаюсь твоим оптимизмом!

– Вернемся к этому разговору позже, ладно? – постаралась успокоить ее Грейс. – Надеюсь две недели разлуки помогут вам разрешить… ситуацию, которая явно выбивает из колеи вас обоих.

– Но Рафаэль всего лишь отказался охранять меня и поручил это Родни, – небрежно махнула рукой Бет. – Он по-прежнему будет мелькать перед глазами в этой квартире.

Грейс неуверенно посмотрела на нее:

– Он не сказал тебе?

– Что именно?

– Попросил две недели отпуска, начиная с сегодняшнего дня. – Грейс нахмурилась, услышав, как Бет тихо ахнула. – Честно говоря, я не удивлюсь, если он уже уехал.

Уехал?

Рафаэль уехал из квартиры Цезаря? А возможно, и из Буэнос-Айреса?

Не сказав ей ни слова, не попрощавшись…

Бет разбудил пронзительный крик. Громкий и душераздирающий. Скорее всего, вызванный болью, а не страхом.

Она ждала, что он смолкнет.

Ей хотелось снова погрузиться в сновидения, в беспамятство, чтобы не терзаться обидой, не думать о том, что Рафаэль уехал…

Но крик не прекращался, а становился все пронзительнее.

– Бет, проснись! – Панический возглас разогнал последние клочки сна. Грейс трясла ее за плечи. – Проснись. Скажи, что с тобой?

Бет поняла, что кричит она сама. И действительно не от страха, а от режущей боли.

Как будто чудовищная, рваная рана открылась в боку и охватила огнем живот.

Она открыла глаза. Над ней склонилось перепуганное лицо сестры.

– Мне больно, Грейс! Господи, как больно! – прошептала она из последних сил, прежде чем боль стала нестерпимой, и провалилась во мрак…

Сначала Бет услышала голоса. Она узнала Грейс.

– Уже два дня, доктор.

Почему Грейс разговаривает с доктором? И голос такой беспокойный?

– Вы сказали, она скоро проснется. – Тревога зазвучала явственнее.