Дебора Смит - Голубая ива

— Все в порядке, — с достоинством бросил Майкл. — Мы, Коулбруки, всегда попадаем в переделки.

Элис с печальным обожанием подняла глаза на Джеймса. От этого взгляда ему стало не по себе: не такой уж он замечательный… да и вообще не жаждал он никакого обожания, а хотел бороться и побеждать.

— Я знаю, ты не виноват, — без тени сомнения произнесла она.

— Возвращайся, а то учителя заметят твое отсутствие.

— Меня это не волнует, я пришла поговорить с тобой.

— Уходи.

На нее было жалко смотреть, и в душе он ругал себя за непростительную грубость. Родители девушки умерли, жила она с выжившей из ума старой теткой. По словам бабушки, эта старая леди уделяла больше внимания своим любимым кошкам, чем Элис. Джеймс наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

— Не хочу, чтобы у тебя из-за нас были неприятности. Поняла?

— Элис! — появившись в холле, гневно крикнула директриса и схватила девушку за руку. — Элис, ты меня удивляешь. Что скажет тетя, если ты к ним присоединишься?

— Отпустите ее, — сквозь зубы проговорил Джеймс.

— Я останусь здесь, — не сдавалась Элис.

— Ладно, ты сама так решила. Хочешь, чтобы они тебя осрамили? Что ж, оставайся и отвечай вместе с ними.

— Да, мэм.

Директриса ушла. Кассандра тут же спросила:

— Ты что, дурочка?

— Замолчи! — прикрикнул на нее Джеймс и положил руку на маленькую поникшую голову Элис. Она подняла печальные глаза, в которых светились безграничная любовь и уважение.

— Теперь я останусь с тобой в любом случае. — Она высказалась так храбро, что ему захотелось порвать с этой проклятой школой и всеми ее элитарными глупостями ради нее, а также ради самого себя и своей семьи. Но он не мог. Он хотел стать Артемасом.

Стрелки часов еле ползли. За весь день они не съели ни крошки и не присели.

Огромные входные двери с треском распахнулись, и появился Артемас! Как и положено, с кадетской фуражкой в руке, он держался прямо и гордо: ни дать ни взять генерал в серой униформе академии. «Уж не случилось ли чего-нибудь», — подумал Джеймс и в тот же миг растаял от любви к брату.

Младшие в отчаянии бросились к Артемасу, повисли на нем с криками радости и вздохами облегчения. Выражение его лица смягчилось, он обнял всех разом, одобрительно кивнув Джеймсу:

— Ты все сделал правильно.

— Тебе позвонила бабушка?

— Да. Пойдем.

Он поднял Джулию на плечи, а Майкла — на руки.

— Вот так взять и уйти?

— Мы с бабушкой разберемся со школой, — ответил Артемас.

Элис пробормотала:

— А я уйти не могу.

Джеймс потащил ее за собой.

— Можешь. Я сам поговорю с твоей тетей.

В ответ она лишь улыбнулась.

Артемас пригнал большой старый автомобиль садовника дяди Чарли и посадил всех в салон. Глядя на его уверенные, спокойные движения, казалось, что с детьми возится взрослый человек, а отнюдь не семнадцатилетний мальчишка. Он отвез ребятишек в столовую и накормил гамбургерами.

— Что скажет дядя Чарли? — прошептала Элизабет.

— Я забочусь о семье, а не о дяде Чарли, — ответил Артемас.

Джеймс кивнул ему и улыбнулся. Артемас никогда не позволит им упасть.

Лили сунула очередное письмо Артемаса в задний карман рабочей одежды, а книгу «Паутина Шарлотты» [10]— в другой карман.

Она пробиралась вдоль каменного выступа основания старого особняка, слегка касаясь фанеры, которая закрывала окна первого этажа пальмовой комнаты Голубой Ивы. Она нашла место, где фанера прогнила и отвалилась.

Лили забралась внутрь и постояла на грязном кафельном полу, привыкая к сумраку. Приглядевшись, она увидела большой полутемный зал, огромные стеклянные двери, заколоченные снаружи листами железа.

Пальмы упали, прогнившие стволы и большие расколотые керамические горшки валялись на полу, подобно кораблям, дрейфующим в грязи. Паутины по углам комнаты было столько, что хватило бы удержать даже лошадь.

Посередине располагался фонтан: прекрасная мраморная девочка лила воду из вазы. Дожди, омывающие ее в течение десятилетий, породили черные ручьи у пьедестала, казалось, фонтан расплавился в основании.

В первый раз, когда Лили обнаружила открытое окно и побрела по нежилым комнатам особняка, ее охватил какой-то животный страх. Это была забытая сказочная земля, и кто знает, что скрывается в тени у окон и стен, где фанера загораживает голубое небо и горы? Но, к счастью, ее опасения не подтвердились. Только шорох ветра сквозь разбитое стекло нарушал таинственную тишину.

Она примостилась на основании фонтана, скрестив ноги на белых кафельных плитках с изображением голубых ив. Рукавом фланелевой рубашки расчистив место рядом, она мечтательно решила стать здесь хозяйкой и позаботиться об усадьбе ради Артемаса.

Лили извлекла из карманов книгу и письмо. Артемас приезжал сюда, когда она была еще маленькой. Теперь ей — десять.

Она жадно пробежала глазами по строчкам на школьной бумаге с золотым вензелем наверху:

«Учись и не придавай особого значения словам учительницы, для которой ты очень умная из выгоды. Ты просто такая умная для нее, вот и все. Скажи парню, который назвал тебя „здоровым рыжим прыщом“, что он дурак, когда-нибудь еще пожалеет об этом. И хорошенько запомни, что я не просто доверяю какой-то маленькой девчонке позаботиться о Голубой Иве. Я доверяю это единственной в мире девочке».

Лили радостно вздохнула и прижала письмо к груди. У нее была цель в жизни: делать все правильно. В лесу прогремел выстрел. Лили, пригнувшись, подбежала к разбитому окну и осторожно выглянула наружу. У холма на заброшенном лугу среди высокой травы и сосняка бродил Джо Эстес в охотничьей одежде с маленьким старым ружьем на белку. Лили пренебрежительно фыркнула.

Родители этого взрослого парня имели в городе свою фирму. По словам матери, это были приятные и порядочные люди. В разговоре родители Лили упомянули, что Джо как сумасшедший увлекался коллекционированием машин, в связи с чем каким-то образом проштрафился. Теперь же он полюбил охоту и часами бродил по лесу с раннего утра и до позднего вечера. Но сейчас он охотился в чужом поместье! Лили в ярости распихала книгу и письмо по карманам, выскользнула из окна, незаметно подобралась к холму, скрываясь под ветвями деревьев. Казалось, сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди.

Достигнув кустарника на краю леса, она присела на корточки и зарычала, рассчитывая, что Джо испугается рычания медведя. Ведь вокруг такие дремучие леса, а у него какое-то никудышное беличье ружье!

Она трясла куст, издавала ужасные гортанные звуки, то понижая тон, то завывая громче, и украдкой наблюдала за Джо, чтобы посмотреть, как он побежит. Парень повернулся и внимательно присмотрелся.