Алекс Савчук - Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Спустя четверть часа, зал, еще недавно пустой, стал понемногу заполняться клиентами, народ прибывал парами, группами, целыми компаниями; а мы с Серегой от нечего делать придирчиво оценивали всех вновь входивших дам.

Вскоре послышались первые музыкальные аккорды, это оркестранты настраивали свою аппаратуру. Я бросил беглый взгляд на сцену и… едва не расхохотался. Все пятеро музыкантов были одеты в точно такие же, как у меня замшевые пиджаки красного цвета. «Убью Володьку, если это его работа», – решил я, после чего немедленно снял свой пиджак, свернул и повесил на спинку кресла. Теперь мне стало понятно, почему швейцар пропустил меня внутрь, даже не спросив билета – он наверняка принял меня за музыканта.

К нам подошел официант с блокнотиком в руках, и вскоре наш столик был уставлен закусками и бутылками, затем в течение примерно часа, до тех пор, пока не началась собственно программа, мы с Серегой пили маленькими порциями водочку, заедали принесенными закусками, в процессе чего слегка захмелели – сказался, видимо, довольно хлопотливый и напряженный день. Утолив голод, я стал выискивать в зале симпатичные женские лица, и если обнаруживал таковые, давал указание нашему официанту отнести за тот или иной столик бутылку шампанского.

Когда я проделал это в пятый или в шестой раз, официант, посмотрев на меня как-то странно, ушел, после чего вернулся уже не один, а с администратором – той самой женщиной, которую мы раньше видели в зале с тележкой. Она подошла, представилась, и вежливо меня спросила:

– Скажите, молодой человек, все то, что заказываете, вы сумеете оплатить?

– А что, кто-то в этом сомневается? – спросил я. – Вы, или, может быть, официант?

– Ну… – замялась администратор, – понимаете, мы должны быть уверены…

– Хорошо, скажите официанту, чтобы принес счет, – сказал я. – А вас попрошу, чтобы в счете все было указано, как положено, копеечка в копеечку, без обмана и чаевых, которых он не заслужил. Мы его немедленно рассчитаем, а вы нам чуть позже пришлете другого официанта. Все.

С этими словами я достал из кармана толстую пачку мелких купюр, администратор тем временем подозвала официанта, который, увидев в моей руке внушительную пачку денег, слегка изменился в лице, поняв, что ошибся во мне. Однако было уже поздно, и на робкую просьбу администратора, не желаю ли я и дальше обслуживаться у этого же официанта, я ответил отказом, после чего к нам, спустя четверть часа, пришла официантка, симпатичная молодая женщина с располагающей улыбкой на лице.

Она принесла за наш столик еще одну бутылку водки, напитки и закуски, а остатки убрала, – в общем, полностью, что называется, освежила стол.

Заиграла танцевальная музыка и в зале начались хождения: кавалеры приглашали дам, те, в свою очередь, приглашали кавалеров, одним словом, начался обычный кутеж-балдеж, отовсюду слышались бестолковые вскрики, глупые разговоры, смех, женский визг, стук приборов, звон посуды, все это временами перекрывалось мощными звуками оркестра.

Затем, спустя какое-то время, по просьбе ведущего все уселись на свои места, и началась собственно программа: четыре стройные девушки, каждые несколько минут сменяя туалеты, стали исполнять на сцене короткие танцевальные миниатюры. С первой же минуты появления девушек на сцене Серега уперся в них мутным неотрывным взглядом и больше ничего и никого вокруг не замечал, даже на мои замечания не реагировал, только изредка сам себе наливал, опрокидывал рюмку, затем ставил на место, – во время возлияний он обычно не закусывал.

Девушки из варьете оказались действительно неплохи: та, что выходила первой (я для себя назвал ее «выводящей»), была среднего роста стройной темной шатенкой с хорошо развитым телом, динамичная и в то же время весьма пластичная; вторая тоже хоть куда – женственная, несмотря на хрупкие формы, и при этом грациозная, внешне даже чем-то похожая на первую, только волосы у нее были посветлее.

Серега, насколько я понял, все время наблюдал за выводящей, я же все чаще останавливал свой взгляд именно на второй из девушек – она была изящна и гибка как пантера, и ее владение телом выгодно отличалось от хаотичных и угловатых движений двух оставшихся танцовщиц. И вообще – лишь две первые девушки из четверки заслуживали внимания – две оставшиеся были просто худощавыми, их нельзя было назвать ни грациозными, ни изящными. Позже один из музыкантов объяснил мне, что они наши, местные, бывшие спортсменки-гимнастки, тогда как две первые оказались, как, впрочем, я и предполагал, профессиональными танцовщицами, приехавшими в Кишинев из Черновиц.

– Савва, знаешь, я хочу эту… девушку, ну, ту, которая всегда выходит первой, – пробурчал Серега угрюмо.

– Хотеть не вредно, – автоматически ответил я, затем, поглядев на своего товарища внимательнее, осторожно добавил: – Ты считаешь, это реально?

– Может и нереально, а я все равно ее хочу, – капризно повторил он, и я понял, что теперь он не успокоится, пока не попытается заговорить с девушками, а те, естественно, не пошлют его куда подальше.

Подумал, и тут во мне словно что-то сработало. Секундочку, подумал я. А почему, собственно, они должны нам отказать? Пожалуй, мне стоит проявить активность и хотя бы попытаться. Вернее, я просто обязан с ними поговорить. Ведь спят же эти девушки с кем-то, так почему же этими избранными парнями не могли бы стать мы с Серегой, хотя бы на одну ночь? Конечно, подзадорил я сам себя, тебе несложно было снимать ресторанных шлюшек, с которыми так славно отдыхалось в рижских ресторанах, вот и прояви теперь свои лучшие качества, продемонстрируй мастерство, подкати к этим девушкам. А что? Это было бы весьма достойным завершением всей поездки – эдаким финальным мажорным аккордом: снять этих девочек и провести с ними веселую и бессонную ночку. Поездки на Ригу, которую наши более опытные коллеги – «профессионалы» называли «голодной». Если им все рассказать, что да как у нас во время этой самой поездки было, сдохнут ведь от зависти. Пожалуй, нет, все равно ведь не поверят, и рассказывать не буду. Жаль только, что напарник у меня сегодня – не ахти! Эх, не хватает мне сейчас в партнеры Кондрата. Мы бы с ним живо обыграли красивый и достойный финал.

– А знаешь что, я, пожалуй, попробую, – сказал я Сереге, хлопнув товарища по плечу, – однако лишь в том случае, если ты перестанешь пить и начнешь закусывать. Тогда я обещаю тебе, что я очень постараюсь. – Я ободряюще улыбнулся ему.

– Эх, ничего у нас не выйдет, – сказал он безнадежным голосом и махнул рукой. – Они на таких, как мы, и не посмотрят.

– Зря вы так, товарищ, – засмеялся я. – Вы просто цену себе не знаете.

И действительно, Серега был довольно привлекательным, вернее, я бы даже сказал, красивым парнем: среднего роста, хорошо сложен, благородной формы голова, шикарные волнистые черные волосы, умные живые черные глаза, аккуратные усы; он был хорош лицом, да и одет прилично – чего стоил один только его итальянский кожаный пиджак! Ну а себя я тут описывать не стану, само собой – «красавец», к тому же с наглой мордой и соответствующими манерами, что немаловажно для привлечения девушек.