Диана Килина - Je taime (СИ)

– Я не злюсь.

– Алиса, я не слепой, – я фыркнул, – И я знаю тебя вдоль и поперек.

– То, что ты меня трахал, еще не значит, что ты меня знаешь, – она придала лицу невозмутимости и изящно повела плечом.

Этот жест вызвал волну смеха, и я расхохотался в голос:

– Да, ты точно злишься. Ты всегда ругаешься, когда злишься.

– Саша, ты попросил час. Строго говоря, ты не попросил, а поставил меня перед фактом – тебе нужен час, чтобы со мной поговорить. Время тикает. Меня ждет муж.

– Это тот, который оставил тебя, разодетую как шлюху и заведенную до чертиков, в ночном клубе? – я недовольно нахмурился, и пообещал выбить зубы ее Никите, если такое повториться еще раз.

Как можно быть таким слепым? Это его юность или просто ему уже голову отбили на льду? Она прижималась к нему всем телом, а он просто взял и ушел куда–то по своим делам. Это же не нормально.

– О, ты опять принялся за оскорбления. Как приятно, когда маски сняты, и можно видеть истинную сущность человека, – прошипела она, прищуриваясь.

Я рыкнул, а потом собрался с духом, и начал говорить:

– Ладно. Да, я не говорил тебе, что женат. Откровенно говоря – я и не должен был, потому что мой брак давно развалился и последние два года до приезда в Таллинн, я занимался разводом. Бывшая жена хотела отсудить у меня все и забрать ребенка. И ей почти это удалось.

Ее глаза округлились. Я сделал глоток кофе, который уже начал остывать и немного поморщился. Потом, я продолжил:

– Когда я познакомился с тобой, мы как раз пришли к соглашению. Я оставляю ей недвижимость в Санкт–Петербурге, половину бизнеса и получаю возможность видеть дочь два раза в месяц. И в августе я уехал именно для того, чтобы подписать это соглашение.

Она начала моргать и сделала глоток воды, в точности копируя мои недавние движения. Как у нее так получается?

– Я знаю, что Сережа, – я запнулся, и быстро вдохнул, – Сказал тебе о дне рождении. Даты совпали чисто случайно, – я сделал паузу, – Он ничего не знал о разводе. Я не привык делиться проблемами ни с кем, и всегда справлялся с ними сам.

– Тем не менее, ты сразу же бросился в объятия Кристины, когда понял, что со мной ничего не выгорит, – поддела она меня.

Видимо, в самолете я сильно ее раздраконил. Одним ужином не отделаешься.

– Я пытался тебе объяснить, – развел руками я в примирительном жесте.

– Плохо пытался.

– Ты не дала мне шанса, – я решил пойти другим путем, и ткнул в нее пальцем.

Лучшая защита – это нападение, так обычно говорят.

– Чушь! Я дала тебе шанс, когда приперлась среди ночи к тебе в гостиницу и призналась в любви, – завопила она, ее щеки залились румянцем, а в глаза подозрительно заблестели, – Вместо этого, я обнаружила там полуголую бабу, в твоей, сука, рубашке!

– Не ори!

Она вздрогнула. На нас уставились посетители ресторана. Опустив глаза на белоснежную скатерть, Алиса начала теребить ее краешек под столом. Тут на стол опустилась чашка с густой белой пеной и коричным сердечком на ней. А потом появился кусок пирога с запеченными дольками яблок. Я невольно улыбнулся, вспоминая, как мы сидели с ней в Кадриорге в той уличной кафешке.

Это была моя первая и единственная прогулка по парку. Вместе с ней.

– Ощущение дежавю, не правда ли? Merci, – поблагодарил я официанта, и он удалился.

Алиса сглотнула, а потом растянулась в удивительной мечтательной улыбке.

– Почему ты улыбаешься?

– Скажи что–нибудь на французском, – ответила она, поднимая глаза.

В них уже начал светиться тот самый удивительный огонь, который присущ только ей. От ее взгляда, меня начало окутывать приятное тепло, и я сказал:

– Chacun est entraоnй par sa passion.

Она напряглась всем телом, и едва уловимо дернулась на стуле.

– Еще, – попросила она, и ее зрачки расширились.

– Face а la vйritй.

– Еще, – она прикрыла глаза.

Я чуть не растекся под столом, и вцепился в свое бедро, чтобы немного прийти в себя.

– Je t'aime, – я заглушил это признание, отпивая свой остывший кофе.

Под столом звонко стукнули ее коленки. Я готов поклясться, что она сейчас накалена до предела. Неожиданно для меня она выпалила:

– Саша, я не хочу изменять Никите. Он не заслужил этого.

Я попытался взять себя в руки, и отвлекся на скатерть, приглаживая ее рукой.

– Разведись, – вырвалось у меня, и я посмотрел на нее.

– Д–д–для чего? – она опять стала заикаться.

– Чтобы не делать того, чего не хочешь делать, – смог выдавить из себя я, перед тем, как мой голос окончательно сел от возбуждения.

– То есть, ты настолько уверен в своей неотразимости? – она вскинула бровь, и я оказался на грани.

Собираясь с силами, я отпил еще кофе и попытался придать телу более–менее расслабленную позу.

– Нет, я просто знаю, что произойдет дальше, – сказал я.

– И что же? – она прищурилась, и отставила пирог в сторону.

– Ты изменишь ему. И причинишь боль.

– Черта с два! – взвизгнула она, – Даже не думай.

Мне стало смешно. Мы оба знали, к чему все приведет. Женева слишком маленькая для нас двоих, да что уж там – весь мир маленький, при желании. Я не выдержал, опустил руку под скатерть и дотронулся до ее ноги. Она вздрогнула и снова заерзала на стуле.

Твою дивизию! Так нельзя…

– Алиса, это не я думаю о сексе, с тех пор как увидел тебя в самолете.

– Гонишь, – выругалась она и попыталась отодвинуться, но у меня длинные руки.

Это правда.

– Ну да, немного приврал. Я тоже об этом постоянно думаю, – я подмигнул ей, и она невинно покраснела, – И готов поспорить, что не я один.

Она одернула мою руку, и я разочарованно убрал ладонь от нее подальше. Потом зазвонил мобильник. На весь ресторан и голосом Ивана Дорна.

Она полезла в сумочку и победно вытащила оттуда телефон. Я прислушался к ее разговору.

– Да! Да, все хорошо. Я просто… Знакомую встретила.

Я растянулся в улыбке и прикрыл рот рукой, чтобы не заржать.

– Никита, все в порядке. Я скоро буду, – она по–детски грозно посмотрела на меня.

– Я тебя тоже, – сухо сказала она, и переключила внимание на меня, – Мне пора, Саша.

Я пожал плечами и попросил счет. Выходя из ресторана, я снова накинул на нее свой пиджак, и пробормотал что–то невнятное. Когда мы сели в машину, и она сказала название гостиницы, я думал только о том, что мне делать дальше. И имею ли я вообще право на какие–либо действия?

– Я заеду, завтра в два, – сказал я, когда она собралась выходить из машины, – Если ты не будешь ждать меня, я поднимусь к тебе в номер.

– Ты не знаешь, в каком номере я ост… – начала она, но сразу перебил:

– Мне не составит труда узнать.

Когда я добрался в особняк, был второй час ночи. В гостиной шумно гоготала толпа совершенно чужих мне людей. Я остановился перед большими дубовыми дверьми, а потом развернулся и ушел на кухню. Достав из холодильника две бутылки пива, я поднялся на второй этаж и зашел в свою спальню.