Оксана Сергеева - Ты у меня одна (СИ)

Ему не понравилось… не хотел, чтобы она доводила себя до такого состояния. Теперь даже ее тело говорило, что все изменилось. Не пережитые эмоции, что тихонько бурлили где-то на дне, снова всколыхнулись кипящей лавой. Как их погасить, не знал. Как избавиться…

Подтолкнул ее в душевую кабину. Она покорно встала под каскад горячей воды, которая дождем полилась на плечи и голову.

Черт, она же накрашена… Алёна намылила руки, смыла косметику с лица. Быстро омыла свое тело. Собираясь выйти из душевой, но Шаурин прижал ее к себе и начал целовать тем поцелуем, от которого подкашивались ноги.

— Пойдем в кровать… — коротко вздохнув, попросила она. Не хотела, чтобы они продолжили в ванной. После первого раза и так еле на ногах держалась. А тут скользко. Они оба мокрые.

— Нет.

Не поняла его «нет». Что-то насторожило, но сейчас Алёна не могла разобрать – что. Непреклонность какая-то непонятная. Как-то по-другому все сегодня. Он действовал рывками. То топил ее в нежности, то сдавливал в агрессивном напоре. И совсем ее не слышал. Хотя неудивительно. Сама тоже едва что-то соображала. Находилась в прострации, и дело совсем не в алкоголе. Да и не так уж много она выпила. Пару коктейлей. Шаурин до невменяемости пьян тоже не был. Но ему, по-видимому, хватило, чтобы потерять контроль.

— Ваня…

Вот опять что-то появилось в его взгляде. Что-то злое. Пугающее.

Его ладони плавно скользили по стройному телу. Пальцы касались самых чувствительных мест. Знал, что ей нравится. Как трогать, ласкать, чтобы она совсем потеряла голову.

Но он не ляжет в ее кровать…

Сильные руки легко приподняли ее над полом.

Если это было здесь, кровати, он ее придушит. Поэтому не спрашивал. Ничего не спрашивал.

Они все-таки вышли из ванной. Вернее, Ваня Алёну оттуда выволок. Твердой рукой направил в гостиную. Сбросил все подушки на пол, опрокинул ее на диван.

— У меня ногу свело.

— Где?

— Подожди, не могу… — тронула икроножную мышцу.

Шаурин распрямил ее ногу и укусил под коленом.

От неожиданности Алёна вскрикнула. Возмутиться не успела. Боль в ноге начала отпускать.

— Все? — спросил Иван.

— Почти, — выдохнула и откинулась на спину.

Укусил ее еще раз.

— У меня будет синяк.

— Не будет. — Поцеловал бедро. Легонько лизнул внутреннюю сторону. Кожа здесь нежная. И горячая.

— Это что за способ такой…

— Главное, работает.

Он приподнялся над ней. Ее тело напряглось в ожидании.

Она послушна, терпелива, спокойна. Она ждет. Проводит горячими ладонями вверх по рукам, растирает капельки воды на его широких плечах.

Легко поддавшись нежным рукам, Иван пригнулся, жестко вдавливаясь в ее тело. Она обняла его за плечи и медленно поцеловала в губы. Уже можно никуда не торопиться. Замереть без дыхания, не боясь задохнуться.

А дышать, да, плохо получалось. Его пальцы гладили набухшую грудь. Губы покрывали живот короткими поцелуями. Ловили ее дрожь.

Нет, Шаурин точно хочет, чтобы она сегодня умерла.

Он раздвинул ее колени. Лизнул влажную горячую промежность. Много раз ласкал ее там, между ног. Знал, как быстро довести до наивысшей точки наслаждения. И как заставить мучиться от удовольствия. Сегодня будет изводить до тех пор, пока у нее не останется сил даже стонать. Соскучился по ней, хотел почувствовать ее удовольствие на кончике языка. Слышать ее стоны, крики. Хотел, чтобы она стала мокрая от испарины.

— Ваня, пожалуйста…

Ее ненадолго хватило. Позволил разойтись в криках и отпустил разбиться в ярких судорогах. Она сжала дрожащие колени, но он снова развел ее бедра. Одним движением мягко вошел в нее.

Болезненный стон прозвучал протестующе. Конечно, все отдала и ничего не хочет. Внутри у нее туго. Она сжата, как пружина. Но это на несколько минут. Пока кровь не разгонится по телу. Потом ей станет хорошо. Очень.

Он не наваливался на нее. Двигался осторожно, входил неглубоко.

Она тяжело дышала, потом немного расслабилась. Стала податливая. И снова дрожащая от возбуждения.

— Ты можешь меня не ждать, — прошептала.

— Сама доброта, — усмехнулся. — Нет уж, давай моя девочка, я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Тебе и не представить, как мне уже хорошо. — Крепко сжала его ногами. — Ложись. На спину.

Он, не противясь, перевернулся на спину, позволив себя оседлать. До чувственной развязки ей еще точно далеко, потому что двигалась она очень уверенно. Размеренно. Любила его с усердием. Вздрагивая и постанывая от удовольствия. Изредка прижимаясь грудью и влажно целуя в губы.

Когда любимая женщина сверху, удовольствие невозможно оттянуть. Не сдержать, не проконтролировать. Откуда в ней столько силы так притиснуть его к постели. Забрать волю, чтобы не смог вырваться.

Она довела его до сладких судорог. И сама изошла дрожью и влагой. Но не от их физического контакта, а от его экстаза. Никогда так ярко его не чувствовала, не слышала. Всегда в собственной истоме пропускала, как само собой разумеющееся. А теперь, целуя, почувствовала губами. И глубоко в себе…

ГЛАВА 22

Воздух в комнате перестал звенеть от страсти, жаркое дыхание остыло.

Они так и улеглись спать в гостиной. Черт его знает, почему…

Укладывались под утро, и Алёне было уже глубоко плевать, где упасть. Только бросила на диван махровую простынь и принесла одеяло из спальни. Но заснуть крепким сном не смогла. Пролежала несколько часов в полудреме. То ли спала, то ли нет…

Трудной получилась первая встреча, легко и быстро пролетела эта ночь. Не сомневалась, что тяжелым будет совместное утро.

Они лежали в неловком, но тесном сплетении. В этот раз у Ваньки не получится открыть глаза и просто убрать руку с плеча, сделав вид, что ничего не произошло.

Алёна легонько провела по его спине, коснулась шеи, жестких коротких волос на линии роста… и выбралась из-под тяжелых, расслабленных шауринских рук. Села на диване, натянув одеяло на грудь. Последняя ночь на Майорке оставила слишком горькое послевкусие. Не хотела повторения. Чтобы Шаурин одним холодным жестом разорвал завесу чувств из нежности, любви и страсти.

Рассвет струился в окно, заливая комнату молочной белизной. По стеклу мерно и тонко стучал дождь. Наконец-то спала аномальная жара последних августовских дней. Как будто и внутри что-то жечь перестало.

— Хотя бы сделай вид, что смотришь телевизор, — глухо сказал Иван.

Не спит? Как она пропустила момент, когда он проснулся. Прислушивалась же к дыханию. Оно было размеренным и тяжелым. Как у глубоко спящего человека.

Алёна перегнулась, пошарила рукой на полу около дивана, нашла пульт и включила телевизор. Динамики взорвались громким звуком. Пришлось убавить громкость. Шаурин лениво перевернулся на живот, словно собирался спать дальше.