Татьяна Дубровина - Все или ничего

— Ключи, — коротко сказал Владимир, протягивая руку.

Петька потупился и протянул ему пульт и связку ключей.

— Садись в машину.

Петька послушно исполнил приказание, как примерный мальчик.

— Где же твои друзья? — с усмешкой спросил отец, выруливая на проезжую часть. — Как шкодить, так вместе, а отдуваться тебе одному, да?

— Да у них это… дела еще… — смешался мальчишка. — Они раньше вышли…

— А амазонка почему на трамвае катается? Мотоцикл по дороге потеряла?

— Ка-кая амазонка? — прикинулся дурачком Петька.

— Ирина.

Петька вытаращил на отца удивленные глаза.

— Ты чего, па? Я никакой Ирины не видел…

— Не ври. Я не слепой.

— Ей-богу, па… Честное пионерское…

— Ты не пионер, — оборвал его Владимир.

Петька мучительно соображал, как отвертеться.

— А… эта… — протянул он. — Рыжая… Да она здесь на углу стояла… Мы просто парой слов перекинулись…

— Вот как? — прищурился Владимир. — И каких, если не секрет?

— Не помню… Ну типа: нельзя брать без спроса… Обычная тягомотина…

Владимир усмехнулся:

— Ясно. Значит, то, что я собирался тебе сказать, — тягомотина?

Петька поерзал и деликатно возразил:

— Не совсем… Ты слишком буквально понимаешь…

— И что же она делала на углу? Тебя поджидала, чтоб мораль прочесть?

— Кто?

— Не придуривайся.

— А… Да мне какое дело? Просто гуляла… Человек имеет право ходить, где ему вздумается?

— Пешком… с мотоциклетным шлемом…

— А чего это тебя так волнует?

Петька нащупал слабину и решил перейти в нападение. Как известно, это лучший способ защиты.

Он рассчитал верно. Отец заметно растерялся.

— Да мне все равно, где она ходит! — сердито сказал он.

— И мне тоже, — быстро поддакнул Петька.

— И все-таки странно… Она поехала за вами…

— А с чего ты взял? — фыркнул Петька. — С какой стати ей за нами гоняться? Я сын ее? Или это ее машина?

Владимир пожал плечами, и Петька воодушевился:

— И вообще, может, она по своим делам моталась… Нужны мы ей, как собаке пятая нога! У нее своих проблем навалом.

— Каких? — быстро переспросил отец. — Ты что-то знаешь? Откуда?

Петька возмущенно насупился.

— Да я ее второй раз в жизни вижу! Просто… у каждого свои тараканы… Может, она на свидание опаздывала! — дерзко предположил он и покосился на отца.

Тот помрачнел и коротко бросил:

— Может быть…

Они ехали молча до самого дома. И только когда машина остановилась у подъезда, Петька решился задать мучивший его вопрос. Как можно небрежнее, словно невзначай:

— Ну… и какие будут репрессии?

— А ты как думаешь?

— Не знаю… Тебе виднее… — скромно потупился Петька. — Ты же отец…

— А ты ждешь репрессий?

— Вроде как… положено, — вздохнул мальчишка.

— А если я велю со двора носа не высовывать и гулять только до девяти?

— Все лето? — ужаснулся Петька.

— Так август уже…

— Все равно! Целый месяц!

Он подумал и решил, что еще легко отделался. Поэтому скорчил серьезную рожицу и быстро добавил:

— Я согласен.

Просто гора с плеч свалилась… Кажется, обошлось…

— Хорошо, Ирочка! Еще немного, и ты будешь в полной форме! — похваливал Ирину Константин Иннокентьевич. — Я рассчитал нагрузку так, что к осени у тебя будет самый пик…

Ирина только усмехалась про себя: он рассчитал! Можно подумать, это он содрал с нее гипс, поставил на ноги, что это он плакал от боли, заставляя себя совершать невозможное…

Но все равно приятно, что тренер уверен в ее победе на чемпионате мира. Ирина и сама была абсолютно уверена.

Кто знает, может, если бы не травма, она не смогла бы Открыть в себе новый, неизвестный резерв выносливости и стремления всем доказать, что рано еще сбрасывать ее со счетов?

Зато на Вику Костик орал так безобразно, что Ирина не выдержала и вступилась за девчонку:

— Это я показала ей этот выпад.

— Но она его не отработала! — тут же нашелся тренер. — Не знаю… Может, я погорячился, заявляя Соболеву на такой ответственный чемпионат?

— Вы ее просто загоняли, Константин Иннокентьевич, — едва сдерживаясь, заметила Ирина. — Так она выдохнется к осени.

— И что ты предлагаешь? — взвился он. — Предоставить Соболевой отпуск? В самый разгар? Сборы на носу!

— Ну и что? Неделя передышки не повредит.

— Нет-нет, — испугалась Вика. — Я не устала. Я учту все замечания…

Ирина с какой-то жалостью смотрела, как худенькая — кожа да кости — Вика одевается после душа. Даже под глазами у девчонки появились синие круги… А ведь совсем недавно ее упругим щечкам можно было позавидовать — кровь с молоком…

Бедная фаворитка, усаженная на пустующий трон королевы — и безжалостно низвергнутая вновь на самую нижнюю ступеньку…

— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила Ирина.

— Нет, — быстро сказала Вика. — Все хорошо.

— Но ты правда какая-то вялая… Я же вижу.

— Все нормально.

Вика отвернулась и стала натягивать узенький кокетливый сарафанчик. Потом, обдумав что-то, вновь повернулась и в упор глянула на Ирину.

— Ты серьезно говорила насчет недели? Чтоб мне отдохнуть?

— Абсолютно, — подтвердила Ирина. — Если мы вдвоем на Костика насядем, он сдастся.

— А я… потом в ритм войду?

— Наверстаешь. Я вон месяц провалялась, — подбодрила Ирина. — И ничего, как видишь.

— Тогда… Поговори с Костиком. Ты его убедишь. — Она вздохнула и неслышно добавила: — Недели мне хватит…

Выйдя из ворот спорткомплекса. Вика бросила быстрый взгляд в сторону и почему-то заторопилась:

— Ладно, мне пора… Меня ждут…

Какая Ирине разница, кто поджидает после тренировки молодую симпатичную девушку? Она бы и внимания не обратила на то, что Вика торопливо оглянулась и уселась в новенькую, недавно купленную машину Андрея Галибина, если бы рядом с ней не стоял на стоянке у ЦСКА знакомый до боли «сааб»…

Ирина круто повернулась и размашисто зашагала в сторону метро. Она не оглядывалась, она спиной чувствовала, как что-то невидимое, словно волна горячего воздуха, приближается к ней, неумолимо сокращая расстояние…

Шагов не слышно… Только поток неизвестных науке частиц пронизывает все ее тело… и это излучение всесильнее, все нестерпимее…

Ирина резко остановилась и обернулась.

Лицом к лицу с ней стоял Владимир.

— Ты за мной гонишься? — Она вскинула голову и глянула на него в упор.

— А ты убегаешь? — ответил он вопросом на вопрос.

Опять за свое?!

Она независимо пожала плечами:

— Я не знала, что ты здесь.

— А почему повернулась?

— Инстинкт.

— Основной, надеюсь? — ехидно уточнил Владимир.

Ирина покраснела так, что крупные веснушки на носу превратились в темно-коричневые кляксочки.