Савански Анна - Английский сад. Книга 1. Виктор.

- У нее были на то свои причины, - Артур поцеловал жену в плечо, - успокойся, уже ничего не исправить.

- Я никогда так не поступлю со своими детьми, - прошептала она.

- Я знаю, - она успокоилась в его нежных и теплых объятьях, понемногу забываясь, - все приходит, все уходит, милая моя.

Дождь шел не переставая в это утро, больше не было сил ждать, когда он закончиться, Урсула вышла из-под маленького навеса, быстро перебежав Олд-Бромптон-роуд, она зашла в маленькое французское кафе, где ее ждали Аманда и Диана. Они уже пили кофе, при этом бурно что-то обсуждая, Урсула села за столик, заказывая себе кофе со сливками и миндальное пирожное. Сестры долго молчали, Урсуле было тяжело сказать о том, что она узнала. Она знала, что тот день значил для них. Аманде пришлось вырасти, она стала взрослой ради них, она стала им матерью, не смотря на то, что сама оставалась наивным ребенком. Диана была совсем еще крошкой, ей нужна была мать, возможно поэтому она так тщетно старается быть опорой для мужа. Все это было скверно, но они должны знать правду, ибо от этого знания она сгорит, если только она одна будет ее хранить.

- Мне нужно кое-что сказать вам, - она торопливо все рассказала, стараясь не смотреть на сестер.

- Скажи, что это не так, - потребовала Аманда.

- Это так, - Урсула печально вздохнула, - Диана почему ты молчишь?

- Отец ведь тоже нас обманул, - Диана опустила глаза, глядя на руки лежавшие на коленях.

- Да, - протянула Аманда, - паршиво.

- Это точно, - подтвердила Диана.

Чтобы не случилось, но они всегда будут вместе, так им тогда казалось, но, как мы знаем, что показало время. Тогда им многое виделось простым, большое видится на расстоянье. Они, поговорив по душам, решили, что не за что обижаться на мать, она сама сделала такой выбор, а чужой выбор, как учил их отец, нужно уважать, даже, если он так плох. Они уже давно не были теми девочками и жизнь оставила на них свой отпечаток, кого-то она отметила в большей степени, кого-то в меньшей, но прошли годы. Отец воспитал их сильными, а любовь превратила их в настоящих леди. Чтобы не случилось, они поклялись быть вместе. Но кто знает, как все сложиться дальше.

₪

У него появилось опять новое увлеченье. Она думала, что Париж все изменит, но в Париже все закрутилось вокруг нее. Каждый вечер она была рядом с ним, блистательная, ослепительная рыжеволосая фея, но совсем не нужная своему мужу. Мария тосковала по Лондону, она хотела увидеть Кэтлин, которая чувствовала себя плохо, хорошо что за ней присматривал Рамсей и друзья, мечтала увидеть своего племянника, и поболтать со своими подругами. Но Вильям не пускал ее в Лондон. Дни занимали дети, они росли, хотя они нуждались в ней все меньше. Старшему Кевину скоро должно было исполниться восемь, а Джастину этим летом – четыре. Кевин терял свое детскую невинность, Мария вспоминала себя в этом же возрасте, как она бегала беззаботно по малахитовым полям, подставляя ветру лицо, вдыхая запах свежескошенной травы. Сын менялся все больше начиная походить характером на своего отца, младший же Джастин был полностью ее сыном. Любимец отца такой же черноволосый с такими же фиалковыми искрящимися глазами, в которых она читала упрямство Вильяма. Джастин же был таким же как она: сильным, стойким и рассудительным. Она подолгу гладила его мягкие ярко-рыжие волосы, проводя по векам, заглядывая в его синее глаза, пытаясь в них найти свое утешение.

Только на душе у нее скреблись кошки. Что-то надломилось в ней, когда она увидела мужа в одном из парижских кафе с великолепной молодой блондинкой. Мария старалась унять дрожь в теле, внушая себе, что это просто обед, и ничего более, ничего же такого страшного она не увидела. Через пару дней Мария нашла любовное письмо от этой дамы к ее мужу. Ее звали Одри Веймер, она была дочерью французского политика из ФСП[15], многие мужчины мечтали о ней, поклоняясь, словно древнегреческой богине. Но она выбрала ее мужа. Мария не сомневалась, что они встречаются в отелях, где она была для него минутным или часовым наслаждением.

Зачем ему нужна была Мария? Ей было больно, когда ночь за ночью она получала отказ, он больше не хотел ее. Ей еще не было тридцати, она была молода и красива, мужчины замирали при ее появление, только не ее муж. Вильям перестал целовать ее по утрам, больше не подходил к ней, когда она стояла перед зеркалом внимательно изучая свое лицо. Он забывал о ней. Мария теряла его. Она понимала, что нужно что-то делать. Но что? Разве женщина обязана унижаться перед своим мужем? Как же она ненавидела себя в эти минуты, поэтому она бежала от него загород Парижа, где жили их знакомые. Только чтобы не видеть его, только чтобы не думать о том, что он в эту самую минуту с другой. Ей уже казался лучшим выходом ее измена, но кем после этого будет она? Неужели, она так же слаба и падка на соблазн? Разве, она опуститься до этого. Мария не Каролина, она не хотела быть похожей на мать.

Она помнила, как в тот день возвращалась в их парижский особняк, как дети ушли к себе в комнаты, а она пошла принять ванну. Мария робко толкнула дверь, и… Ужас застыл у нее на лице. Она хотела бежать, но ноги ее не слушались, она зажала рот ладонью. Как он посмел привести к ним домой, в их постель эту женщину!? У нее просто не укладывалось в голове. Она попятилась назад, стукнув локоть, Вильям заметил ее. Он оттолкнул любовницу, но Мария уже убежала вниз.

- Мария, - крикнул он задыхаясь.

Позже он нашел ее в саду, она украдкой стирала слезы, думая лишь о мести. Он сел рядом с ней, но она встала, оборачиваясь к нему и с ненавистью смотря на него. Вильям не видел той ненависти, он видел хорошо ему знакомую холодную ирландскую сдержанность.

- Уйди, - прошептала она, - прошу тебя, уйди. Я уезжаю завтра в Лондон.

- Дорогая моя…

- Не называй меня так, - оборвала его она, - не подходи ко мне!

- Мария, послушай меня…

- Ничего я не буду слушать! Ты так со мной расплатился за все годы нашего брака?! – казалось воздух раскалился, от Марии исходили волны гнева.

- Это ты должна благодарна мне! – ответил он, - за то, что я вытащил тебя из того клоповника, за то, что принял тебя после Манелла!

- Что!? – она вздернула бровь, - да, как ты можешь такое мне говорить. Ты был мне никем до той встречи! Я ничем тебе не обязана! Я дочь лорда Хомса, черт возьми! У меня есть гордость!

- Шлюха, - Вильям впервые бросил ей такое обвинение. Она открыла рот, но тут же закрыла его, - я знаю, что когда мы были первые раз в Париже ты спала с тем итальяшкой. А до нашего отъезда сюда у тебя был роман с моим другом Стивеном Хэрстом.

- О, боже мы с ним просто друзья! – Мария судорожно хватала воздух, слезы предательски подступали к глазам, - что с нами случилось?! Я же простила тебе ту шлюху из Лондона, но если я сделаю это еще раз, я не смогу простить себя. Прости, но я уезжаю с детьми в Лондон.