Оксана Сергеева - Палитра счастья (СИ)

— Просто я даже не помню, в чём ты была. Вообще.

— Ты был злой.

— Нет, я был просто в шоке.

Они помолчали. Кроме шума дождя ничего не нарушало этой тишины. Она допила вино, но так и продолжала держать пустой бокал в ладонях. Подняла на него глаза. Стало совсем тепло. Жарко. Смотрела ему в глаза и уже перестала слышать шум дождя.

Он взял её за лицо. Пригнулся. Она сразу отставила бокал в сторону. Не почувствовала теплоту его рук. Потому что щёки горели от выпитого вина. Сомкнула руки на его запястьях.

— Согрелась… — он сказал. Ладошки её были горячими.

И губы тоже. И сладкие. И от неё пахло корицей. Целуя её он попробовал.

— Это очень вкусно… — от этого тона её пробрало. Всегда пробирало. Всегда возбуждало.

Эти его словечки… Сказанные таким тоном…

Вся многозначительность интонации и обещание в одном слове…

Сейчас это было намного острее.

Так соскучилась… Так сильно…

Он снова поцеловал её. Не напористо, но терпеливо. И всё-таки с жадностью.

Так соскучился… Так сильно…

Это был уже другой поцелуй. Её мягкие слегка приоткрытые губы. Податливые. И дерзкий язычок. Острый. Остро, потому что так чувствительно. Каждое соприкосновение с ним. Каждая дерзкая ласка.

Она была совсем открыта. Кажется до последнего вздоха. Пока хватало дыхания. Потом он остановился. Чуть отстранился. Она облизнула губы. Хотелось улыбнуться…

Она улыбнулась. Убрала руки и переместила их на его талию. Притянула его к себе и съехала чуть на край стула, чтобы быть ближе.

— Ещё…

Он засмеялся.

— Ненасытная…

— Сам такой…

Обнял её за плечи. Притянул за затылок. Сначала слегка коснулся. Приник и облизнул. Всё та же сладость на её губах. Всё та же мягкость и малейший отклик. Они снова слились в поцелуе. В этом уже нетерпеливом поцелуе.

И уже не вино кружило голову. Его покусывания и поглаживания… и скользящие откровенные движения языка.

И шум дождя за окном. Почти темнота и раскаты грома.

Она вздрагивала. Потом поняла, что дрожит всем телом. Поняла, что это уже по-другому. Она стала совсем чувствительной, и каждое его лёгкое прикосновение било словно током. Маленьким возбуждающим разрядом.

— Я хочу попробовать тебя всю… — произнёс он спокойно. Только дыхание выдавало его и сиплый голос.

Наверное она ненормальная. Реагирует на голос.

— Что тебе мешает?

— Платье.

— Да, это трудная задача. Не знаю, как ты справишься… — невинно проговорила она. — А у меня ручка болит… — но дыхание совсем сбилось.

Он положил ладони на её бёдра. Чуть сжал. Ткань была тонкой. Она чувствовала. И очень сильно. Руки его жадные. Ползли вверх, задирая платье. Чем выше он поднимался, тем тяжелее становилось её дыхание.

У него всё было написано на лице. Она читала в его глазах, что он хочет сделать с ней. Возбуждало не меньше, чем его движения. Она положила руки ему на ладони останавливая. Он приподнял бровь в немом вопросе.

Зачем слова? Она потянулась к его плечам и обняла за шею. Он прижал её к себе и приподнял. Стащил со стула и она крепче вцепилась.

— Куда-нибудь… — прошептала прикасаясь губами к щеке.

— В гостиную. Там целых два дивана… — усмехнулся он.

— Твоё плечо… — она вдруг вспомнила об этом и отпустила его, собираясь соскользнуть на пол.

— Не дёргайся, Эва. Не делай резких движений. Замри.

Она послушалась, крепче обхватив его ногами. Он ухватил её за ягодицы и направился, куда и говорил. Жилка у него на шее бешено пульсировала. Она прикусила кожу в этом месте. И улыбнулась тому как он резко вдохнул.

— Помнишь? На винодельне? Ты меня вот так же нёс…

— Помню. Ты проигралась мне в карты…

— Это было феерично… — она продолжала дразниться. И уже не только покусывала. Целовала, вдыхая запах его парфюма. Его кожи. Такой знакомый и родной. Такой ей во всём подходящий.

Двери на террасу были открыты и прохладный ветер врывался редкими порывами, принося с собой уличную влагу и запах грозы.

— Не закрывай… — попросила она.

Он сел на диван вместе с ней и расслабил руки. И дышал тяжело.

— Больно? — скривившись спросила она, дотронувшись до плеча.

— Терпимо, — вздохнул и прижал её к себе.

— Я проигралась тебе в карты… — она проговорила ему в губы, — …поэтому ты женился на мне в Лас-Вегасе?

— Очень символично, правда? — он смачно и крепко поцеловал её и сразу подался назад.

— Да, — она снова обняла его за плечи. — Сексом или любовью? — хитро прошептала.

— Любовью…

Снова приникла. Сама. С желанием. Мягко скользнула языком по губам. Проникла в рот. И застонала. От наслаждения. От долгого ожидания. Прижалась всем телом. Крепко, как только можно.

Всё терпение покинуло его, когда он услышал её сладостный стон. Очень трудно было сдерживаться, когда сжимаешь её в своих руках, чувствуя каждой клеточкой её возбуждение и подрагивание.

Слышать её стон…

Ощущать её мучительные движения…

Она чуть покачивалась, вызывая реакцию во всем теле.

Она крепко сжимала его и была совсем близко.

— Эва… хватит… Я не могу больше…

Она сама задрала на себе платье.

Нежная кожа на её бёдрах… от коленей и до упругих ягодиц. Он прошёлся вверх сжал их… к пояснице по нежной чувствительной коже… и снова вниз, проникая в трусики.

У неё уже дрожали колени. От нетерпения. От возбуждения. Оно клокотало внутри, сворачиваясь внизу живота в тугой комок. Она прижалась к нему. Яростно вцепилась в плечи. Стиснула его, ловя ртом воздух. А потом губами его губы.

Моля только, чтобы он не остановился. Коснулся её там.

Она привстала, чтобы он легко мог это сделать. И он сделал. Мучительно выдохнул, когда она снова застонала. Сдерживаясь и приглушённо.

Там она была такая горячая. Ждущая и такая влажная. Он погладил её набухший бугорок, сосредоточие всей её чувствительности. Всего несколько скользящих движений, едва касаясь. И она содрогнулась и вся сжалась. И попыталась уйти от его прикосновений, но он крепко прижал её к себе одной рукой, продолжая ласкать. Это было нестерпимо и почти больно. И так ошеломляюще ярко. Она сдавленно стонала. Он только стискивал зубы, чтобы не взорваться раньше времени.

— Ты убьёшь меня… — мучительно шептал, чувствуя её последнее содрогание.

Голова кружилась, а коленки дрожали, но она отползла от него и сняла трусики. Он в это время избавился от своей одежды. У него это вышло быстрее, чем у неё снять единственную часть своего нижнего белья.

Он притянул её обратно и сам усадил на себя. Она охнула и в глазах потемнело, когда он глубоко вошёл в неё. Заполнил её всю, доставляя боль. Она зажмурилась.

— Прости…

— Ничего… сейчас… я… просто так давно…

— Тихо, моя маленькая… тихо… — один Бог, а может и чёрт только знал, сколько сил ему понадобилось, что бы не сдержаться и не кончить от первого же движения.