Светлана Мерцалова - Запах магнолий

— Все ты понимаешь, во всем разбираешься, а до сих какая-то неприкаянная, — проворчал Лавров.

— Поэтому и трудно мне, что все понимаю. Бабе-дуре легче. Нас обучают, обучают, а потом мы — образованные барышни критикуем все с неприкрытым цинизмом, подвергаем сомнению. Из-за этого я с первым мужем ужиться не смогла и со вторым.

— Я тебя не спрашивал, — деликатно начал Лавров. — Почему ты развелась?

— Знаешь, папа, рассказывать-то нечего. Первый раз вышла замуж не по любви, а для того, чтобы избавиться от материнской опеки и отомстить тебе.

— Для чего нужно было мстить мне? — ничего не понимая, спросил отец.

— Я только и делала, что мстила тебе всю жизнь. В первый раз хотелось поиграть в свадьбу — белое платье, фата… Брак был глупый, детский, ведь мы только закончили школу. Он на юридическом, а я на филфаке…

Она остановилась, отпила глоток вина и продолжила:

— Со вторым мужем я все рассчитала. Любви мне было не нужно. С любовью один и тот же сценарий: гулянья под луной, бессонные ночи… Потом любовь куда-то уходит, а вместо нее — обиды, измены, развод, — вздохнула она. — Один и тот же сценарий…

— Без любви все по-другому?

— То же самое, но без любви. Разочарований меньше, ведь ничего не ждешь, — пояснила она.

— Так чего ты с ним развелась?

— При всех его достоинствах, а точнее сказать, при всех его деньгах — с ним была такая тоска! Все эти вечеринки! Каждый раз я мечтала об одном, чтобы этот скучнейший до одурения вечер закончился. Говорить не то, что думаешь, и делать не то, что хочешь.

Рядом с богатым мужем ты полностью обезличиваешься. Твой интеллект, как и твое образование никому не нужны. Говорить нужно как можно меньше — просто быть милой. Такая тоска! Всю жизнь играть по чужим правилам. Закон жизни — нужно платить за все самой или тот, кто за тебя это делает, отнимет у тебя свободу. Я бросила работу, целый день мокла в бассейне или потела на тренажерах с такими же горемыками как я… Длинные вечера, нескончаемые ожидания, изо дня в день то же самое… С первым мужем я хоть могла поругаться, хлопнуть дверью, уйти ночевать к подруге, а тут у меня и подруг не осталось. Старые не соответствовали имиджу, а новых не смогла завести. Вскоре он увлекся какой-то модной журналисткой, жена-наседка быстро наскучила. О чем мы могли поговорить вечером? Ничего нового я не могла сказать. Однажды я не выдержала и исчезла.

Оксана замолчала, уставившись в пространство:

— Если бы я любила его, то сошла б с ума, а так… лишь было мерзко до тошноты…

— Ты вышла за него из-за денег? — спросил Лавров.

— Допустим.

— Деньги не сделали тебя счастливой?

— Как видишь, — пожала печами Оксана.

— Люди часто преувеличивают значение денег. Богатство — это еще не счастье, — поучительно изрек отец.

— Во всяком случае, богатство куда ближе к счастью, чем нищета. Благодаря мужу я не превратилась в загнанную лошадь, а все такая же красивая, как и раньше. И все у меня хорошо, — сказала она, но голос у нее почему-то сорвался.

«Все у меня хорошо? Почему ж так заболело сердце? И так хочется плакать?..»

— Сама себе противоречишь…

— Я не только себе противоречу, но и сама себе лгу, и…

Лавров внимательно посмотрел на нее:

— Мне кажется, что ты хочешь казаться хуже, чем ты есть.

— Потому, что я хуже, чем я есть.

— Ты изменилась. Была такая милая, скромная девушка. Куда все делось? — спросил отец.

— Жизнь так мордой по асфальту провела, что от моей скромности ничего не осталось, — ответила Оксана, горько скривив губы.

— Да что вы за поколение такое?

— Риторический вопрос, он задавался во все времена…

— И какой ответ сегодня? — поинтересовался Лавров.

— Сегодня, когда прогресс движется такими темпами, этот вопрос актуален, как никогда. Пропасть между поколениями никогда не была такой большой, и все сложнее нам понять друг друга. С изобретением компьютера мир так изменился: люди целые дни сидят перед экраном, не выходя на улицу. Все общение происходит виртуально — через блоги, форумы и тому подобное…

— Зачем?

— Так удобнее. Ты можешь врать, ругаться, можешь выставлять свои фото, подправленные фотошопом. Это уход в другой мир, где ты такой, каким мечтаешь быть, а не такой, как в реальности. Это мир иллюзий: где нет долгов, осточертевших супругов, вечно орущих детей. В наше время все виртуально: знакомство, общение… Человеческое общение сегодня — роскошь. Посидеть, как мы сидим — лицом к лицу, я могу себе позволить нечасто. Обычно я общаюсь лишь по телефону и по мэйлу.

— Не нравиться мне такая жизнь! В наше время было общение. Мы собирались, у нас были комсомольские собрания…

— Одна хрень! Чем это лучше? Стучали друг на друга, да подсиживали, — выпалила она.

— Это случалось не часто, — ответил Лавров и замкнулся.

Оксана наполнила бокалы и закурила. Слышно было как трещит сверчок, как тихонько скрипнула калитка…

— Сознайся, тебе сегодняшняя жизнь нравится? — спросил Лавров.

— Мне моя жизнь вообще не нравится, и дело тут не во времени. Это глубоко здесь, — она прикоснулась пальцем к груди. — Я несчастна сама с собой! Сама себе надоела! Меня от себя тошнит!

— Почему?

— Жизнь прожита впустую, а годы уходят… Когда женщине сорок, сумерки наступают быстрее. Сегодня поднялась в свою комнату — там мои игрушки, дневники… Так захотелось стать семнадцатилетней и начать все заново. Найти смысл жизни…

Ее лицо исказилось страданием, став почти уродливым.

— Вечерами вместе с бутылкой виски я стараюсь найти смысл жизни. Иногда мне кажется, что я почти нашла его, но утром наступает похмелье и возвращает меня в реальность… ко мне…

Слезы покатились по щекам:

— Помню, когда я падала в детстве и разбивала коленки, ты целовал меня, приговаривая, что скоро все заживет. Мне казалось, после поцелуев боль на самом деле проходит. Как давно это было! С тех пор я столько раз падала, и некому было целовать мои раны… эти раны… они скрыты от глаз. Они здесь, — она приложила руку к груди. — И никогда не заживут… их уже не зацелуешь… Мне все чаще и чаще хочется вернуться в детство, ведь разбитые коленки заживают быстрее…

— Мужика тебе нужно.

— Не верю я, что с новым мужиком все изменится, — передернула плечами Оксана. — Мне часто снится один и тот же сон. Как будто я без ремня безопасности на всей скорости несусь по трассе… Мне становиться так страшно!

Оксана замолчала, уставившись в одну точку.

— Ну и что? — спросил Лавров.

— Что? — очнулась она.

— Чем закончился этот сон?

А-а… Ничем. Обычно я просыпаюсь, но думаю, что однажды увижу конец этого сна. Я или спасусь, или погибну…

Проснувшись, она спустилась вниз и открыла окно. Все запахи сада тут же наполнили комнату. Где-то далеко прокукарекал петух. В окно влетела пчела и, жужжа, закружила над блюдцем с медом.