Лейла Мичем - Перекати-поле

Наконец месса подошла к концу, отец Джон послал благословение с алтаря, а затем в сопровождении служек прошел по центральному проходу, чтобы попрощаться с прихожанами у дверей. В то время как все гуськом направились к выходу, Деке ждал у своей скамьи, пока не остался в передней части церкви совсем один. Никто не заметил, как бывший шериф Керси сделал два быстрых шага к алтарю, взял стеклянный стакан, из которого пил отец Джон, после чего так же быстро направился к боковой двери.

И только на следующее утро, когда женщины из алтарного общества пришли убирать помещение церкви, выяснилось, что стакан отца Джона с его монограммой пропал.

Глава 58

Уилл приехал первым. По его настоянию Кэти всегда держала двери запертыми, даже когда была дома. Еще с детских лет Уилл испытывал какой-то ничем не мотивированный страх, что с ней может что-то случиться, и Кэти считала это естественным для мальчика, который рос без отца. У его будущей жены такая бдительность по отношению к собственной матери могла вызвать раздражение, но этой проблемой они будут заниматься по мере ее возникновения. Кэти налила себе стакан вина и попыталась расслабиться, когда услышала настойчивый звонок в дверь, превративший звук звона вестминстерских курантов в непрерывную какофонию.

— Иду, иду! — крикнула она, торопясь к двери и чувствуя, что ноги ее до сих пор дрожат после недавнего потрясения. Сердце уже успело вернуть свой обычный ритм, но тут же вновь принялось бешено стучать, когда она взглянула на лицо сына. Щеки его горели, и было похоже, что он плакал. — Боже мой, что случилось?

— Мамочка…

Он не называл ее так со времен детского сада.

— Что произошло, сынок? Расскажи мне.

Он бросил на нее пристальный взгляд, в котором читалась мука.

— Где ты была сегодня после обеда? Бебе сказала мне, что ты уехала примерно в час дня.

— Ну, я была дома, готовила ужин. — Она жестом показала в сторону гостиной, где на столе были расставлены приборы из ее лучшего столового сервиза, а в центре стояла ваза с цветами из ее сада. В доме витал аромат свежеприготовленной лазаньи. — У нас сегодня будут лазанья и творожный пирог, твои любимые, — добавила она.

— А куда-нибудь еще ты ездила?

Кэти похолодела от ужаса. Он говорил так, будто все знал .

— А почему ты спрашиваешь?

— Я звонил тебе сюда, и мне никто не ответил.

— Ну, наверное… наверное, я была в саду, срезала цветы для букета.

Он продолжал пристально смотреть на нее.

— И не слышала телефонного звонка?

— Как я могла его слышать? Я была на заднем дворе.

— Я оставил сообщение на автоответчике.

Его тон предполагал, что, если бы мама действительно была дома, она бы это обязательно заметила. Что же происходит?

— Просто я не ждала, что мне кто-то позвонит, вот и не обратила на это внимания.

— Ты всегда проверяешь автоответчик, когда заходишь в дом.

Ее терпение было на пределе. Она действительно всегда, придя домой, первым делом прослушивала оставленные ей сообщения, но сегодня ей было совсем не до своих привычек.

— А сегодня вот не проверила, — уже резким тоном ответила Кэти. — К чему все эти расспросы, Уилл? И чем это ты так расстроен?

Уилл нервно провел рукой по волосам — и уже далеко не в первый раз, судя по его взъерошенной прическе.

— Я боялся… что ты можешь поехать в Дом Харбисонов, чтобы… встретиться с моим отцом, — сказал он. — Я подумал… Ох, мамочка, ты ведь туда правда не ездила?

Войдя в дом, он оставил входную дверь распахнутой. Закрывая ее, Кэти получила несколько секунд на то, чтобы подготовить какой-то ответ. Она никогда не лгала своему сыну. По всяким пустякам — да, но только чтобы уберечь его от болезненной правды, когда он был маленьким. Однако преднамеренной откровенной лжи никогда не было.

— Что ж, сынок, ты застал меня врасплох, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — Да, я ездила туда, но, еще не доехав до Дома Харбисонов, почувствовала, что у меня сдали нервы. И… я развернулась и приехала сюда. Я не хотела тебе говорить, потому что… мне не хотелось, чтобы ты считал свою маму совсем глупой.

На его лице она прочитала огромное облегчение, он бросился к ней и крепко обнял, с силой прижав к себе.

— Я бы никогда не подумал, что ты глупая, — пробормотал Уилл. — Я просто боялся, что ты…

— Я знаю, чего ты боялся, — сказала Кэти, прижатая лицом к его груди. — Я этого тоже боялась. Потому-то развернулась и приехала домой. Я не могла доверять своим чувствам. Не знаю, как ему это удается, но Трей до сих пор способен сражать людей своим очарованием, как молнией. — Она высвободилась из его объятий. — А теперь давай выпьем немного вина.

— Без меня, — сказал он. — Я узнал, мой отец… ушел от нас, даже не попрощавшись. Должен признаться, это подействовало на меня сильнее, чем я думал. И в этом моя проблема.

Она поправила его волнистые волосы на лбу.

— Что ж, думаю, после нашего разговора с отцом Джоном ты почувствуешь себя гораздо лучше.

У Кэти отлегло от сердца, что Уилл предпочел не смотреть телевизор, пока они будут дожидаться Джона. Местная телевизионная сеть не имела обыкновения прерывать программу для того, чтобы сообщить зрителям экстренные новости. Но они оба были как на иголках и просто не могли усидеть на месте. Кэти заняла себя какой-то ненужной работой в кухне, а Уилл, сунув руки в карманы, беспокойно бродил по дому без всякой цели, время от времени вглядываясь в опустившиеся за большим передним окном сумерки. С замиранием сердца Кэти думала, что, может быть, он до сих пор ждет, что все-таки приедет Трей. Разговор между ними как-то само собой затих, и Кэти постоянно поглядывала на часы. Где может задерживаться отец Джон? Чтобы унять свое беспокойство, она сосредоточилась на мысли о том, какой замечательный момент ожидает Уилла, когда он узнает, что Джон — его отец.

Наконец она услышала звук мотора «сильверадо» и поспешила к входной двери. Чего бы только она ни отдала за то, чтобы сегодня ночью оказаться в постели с Джоном, чтобы он смог обнять и успокоить ее накануне тех ужасов, которые готовил им завтрашний день. Но пока она просто бросилась ему навстречу, как не делала этого никогда. Уилл, казалось, тоже был необычайно рад видеть Джона и обнял его вместо привычного рукопожатия. И теперь они стояли в прихожей все трое, обнявшись, как семья, вновь воссоединившаяся после какого-то несчастья.

— О, вот это прием так прием, — сказал Джон, когда они отпустили друг друга, чтобы пройти в гостиную, где их ждал графин с вином.

Кэти взяла сына под руку. Больше терпеть она не могла. Им всем необходимо расслабиться после всего того напряжения, от которого нервы звенели, как струны: Джону — после всех страхов, пережитых им прошлой ночью; ей — после испуга перед завтрашним полицейским расследованием, Уиллу — после злости и разочарования, оттого что он опять брошен человеком, которого считает своим отцом.