Ксения Ласкиз - Я люблю свою работу?

– Ты увольняешь Малинову?! – возмущается Лидочка, поправляя складки новой черной юбки.

– У нее же маленький ребенок! – добавляет Оля.

– К тому же, она не самая тупая в нашем управлении… – не отрываясь от монитора, произносит Аня.

– Стоп! – поднимаю вверх обе ладони. – Во-первых, ее увольняет генеральный. Во-вторых, ее ребенку пятнадцать лет. В-третьих, если она и не самая тупая, то явно самая безответственная. В-четвертых, вы все можете записаться на прием к Петровичу, чтобы заступиться за нее.

И тут в наш отсек входит секретарша с ресепшена, в ее руках – большой букет красных роз.

– Это вам, – произносит она. – Куда их деть?

– Положи на стол, – отвечаю я.

А еще их можно выкинуть из окна, или сжечь, или распотрошить букет и подарить по одному цветку каждой сотруднице…

Произошедшее волнует девочек куда больше, нежели судьба Малиновой.

– Что-то тебе зачастили цветы дарить, – едва скрывая зависть, произносит Лидочка и обиженно надувает губы.

– Зачастили? – переспрашивает Оля. – Я что-то пропустила? У тебя новый кавалер?

– Не совсем новый… – многозначительно изрекает Аня, продолжая стучать по клавиатуре.

Я напрасно испугалась, что сейчас моя тайна станет явной: Анин комментарий остался незамеченным – к Оле подходит сотрудник, а у Лидочки звонит мобильный телефон. Она удаляется, лилейным голоском произнося: «А почему ты мне не присылаешь цветы? Это же так романтично…».

Ровно в 18-05 Кирилл извещает меня сообщением о своем прибытии. Ответ, что я освобожусь только через час и нам лучше встретиться где-то на нейтральной территории, но никак не у входа в офис, его не устраивает. «Я буду ждать тебя в машине» – читаю я очередное сообщение. Следом в голове звучат слова Рябинова: «Петрович хочет больше СМР». Нельзя мешать личную жизнь и работу – не выйдет ничего хорошего! Конечно, я никогда не пробовала, но почему-то уверена в абсолютной истине этого принципа. С другой стороны, ничто не вечно под луной: мне хорошо с Кириллом (если обуздать его навязчивость и больше никогда не появляться на вечеринках его друзей), а тут еще и сделка может выгореть. В конце концов, Кирилл должен быть мне признателен если и не за неоднократно проявленную на днях благосклонность, то за оказываемую на протяжении нескольких лет поддержку! Чего ему стоит уговорить отца сотрудничать со мной? Да и бывший свекор, Сергей Михайлович, помнится, в разводе винил только Кирилла… Главное, все красиво преподнести. А еще нужно сказать Ане, чтобы держала язык за зубами и не отпускала недвусмысленные реплики в мой адрес.

Лидочка и Оля уже ушли в близлежащую кофейню, чтобы вдоволь насладиться последними сплетнями, а Аня сидит за компьютером и читает новости.

– Аня, – поворачиваюсь к ней. – Надо поговорить.

– Если ты про своего бывшего, то прости – у меня сорвалось, – встретившись со мной взглядами, она опускает глаза. – Это не мое дело, и я никому не скажу.

– Понимаешь ли… – с умным видом начинаю я, намереваясь прочитать лекцию о духовной близости бывших супругов.

– Нет, не понимаю, – отвечает она и смотрит на меня. – И давай закроем эту тему: все равно не придем к консенсусу.

– Хорошо. Только никому ни слова.

Она отворачивается и снова устремляет взгляд на монитор.

Пятница, 22.02.2013.

С девяти утра руководители продающих подразделений (включая директоров филиалов) собрались в конференц-зале, чтобы послушать лекцию Мокрозада по первичной оценке риска. Он распинается уже около часа, успев поднадоесть всем без исключения присутствующим, но заканчивать даже и не думает.

– Блин, нахрена я сюда вообще притащился? – возмущается развалившийся на стуле Рябинов более чем громко. – Зачем он все это рассказывает? Он же андеррайтер, а не мы!

– Вить, Петрович сказал быть всем продавцам, – шепотом произношу я. – Давай уважим коллег из другого департамента, иначе нажалуются Орлу. Василий сразу к нему побежит, вот увидишь!

Подействовало безотказно: Рябинов сразу делается серьезным и даже берет в руки карандаш. Орел Петр Юрьевич – второй из трех замов Петровича – человек серьезный. Недаром он курирует департамент безопасности, в который входят управление безопасности, управление информационных технологий и юридическое управление, и, заодно, департамент рисков, в который входят управление андеррайтинга, управление перестрахования и управление урегулирования убытков. Орел – сотрудник каких-то там спецслужб в отставке, знает все и про всех, а еще имеет манеру при любых дискуссиях переходить на личности. Возможно, именно поэтому с ним никто предпочитает не связываться. Или потому что он – давний друг Петровича. Впрочем, не столь важна причина трепета сотрудников перед этим персонажем, сколько важно наличие такого трепета. И каждый трепещущий знает, что Василий Мокроусов – любимчик Орла, а любимчиков обижать не рекомендуется.

Проходит час, и Мокрозад наконец-то замолкает. Он откашливается в кулак, потом зачем-то расстегивает пиджак, и, тупо моргая, смотрит на меня. Возможно, Василий ждет, что я вскочу с места и брошусь к нему, чтобы в благодарность за чудеснейшую двухчасовую лекцию запечатлеть на его губах страстный поцелуй. Быть может, он бы еще долго так стоял, но Рябинов вскакивает с места и озвучивает всем присутствующим, что его ждут дела. Заметив мой недовольный взгляд, он добавляет, что забирает меня с собой, а всем остальным желает удачи в познании тонкостей андеррайтинга.

Когда я прохожу мимо Мокрозада, тот хватает меня за руку и, по-идиотски улыбнувшись, спрашивает:

– М-мария, тебе понравилось?

– Это было великолепно, Василий, – не без труда высвобождаю кисть из его цепких пальцев. – Извини, мне пора идти.

Рябинов, давясь, сдерживает смех, но стоит нам выйти в коридор, сразу же принимается громко хохотать.

– Зуб даю, он специально для тебя старался! М-мария…

– Не издевайся, – я поджимаю губы.

– Может, тебе газовый баллончик купить? Вдруг он совсем потеряет контроль над собой, как в тот раз, на корпоративе!

И весь путь до своего кабинета он предлагает мне различные средства самозащиты. На самом деле Мокрозад и впрямь в последнее время как-то странно на меня поглядывает, явно замышляя что-то зловещее. Например, вчера в семь вечера, когда все ушли, он прибежал в наш отсек весьма в возбужденном состоянии, но сразу же остыл, увидев Аню. Потоптавшись немного возле моего стола, Василий что-то пробурчал себе под нос и убрался восвояси.

Возможно, мне следует опасаться неадекватного андеррайтера, но мысли заняты другим: на вчерашней встрече с бывшим свекром, которую организовал Кирилл, я получила предварительное согласие на сотрудничество с «Авеню». Все бы ничего, но только потом Сергей Михайлович отвел меня в сторонку и попросил не обижать сына, дабы не развернуть его с праведного пути. Я премило улыбнулась в ответ, но где-то глубоко в душе поселилось отвратительное чувство вины, и голос здравого рассудка снова зазвучал в голове, настоятельно рекомендуя не ввязываться в эту сомнительную авантюру.