Линда Каджио - Неотразимый незнакомец

По венам Лесли разлилось утомление, ощущение усталости, и она, закрыв глаза, лишь время от времени прислушиваясь к голосу Майка, тембр которого отдавался где-то и глубине ее души, чувствовала себя очень хорошо. Она чувствовала, что ее балуют. Каждый человек нуждается в том, чтобы когда-нибудь почувствовать, что его балуют. Она нуждалась в этом сейчас.

— …Я понимаю… На самом деле я сейчас рядом с человеком, который нашел ее… да, да… Джим, она замечательна, просто замечательна… в отличном состоянии… Я держал ее в руках.

Голос Майка все раздавался и раздавался, увлеченно обмениваясь репликами с голосом другого знатока печатной продукции. Эти звуки убаюкивали ее, убаюкивали настолько, что она чувствовала, что больше не в силах открыть глаз. Через некоторое время эти звуки удалились в темноту, состоящую из доверия, теплоты и ощущения полной безмятежности, в которую она погрузилась. Лесли заснула.

— …Это длинная история, — сказал Майк, вспоминая, что он уже достаточно долго сидит у телефона. Лесли лежит в его постели, а он тратит время попусту. — Джим, я уже рассказал тебе почти все.

— Ты правда держал ее в руках? — в десятый раз спросил Джим возбужденным голосом. Ему не было известно о похищении книги ровным счетом ничего.

— Я видел написанное Адамсом «Джон Хэнкок» и все такое. Представляешь, какая поднимется паника, — усмехнулся Майк, — если окажется, что это посвящение от Хэнкока [14] Джон Хэнкок (1737–1793) — американский государственный деятель, подписавший Декларацию Независимости, современник Адамса. ?

Джим рассмеялся.

— Тогда книгу, наверно, переименуют в «Вознагражденный адюльтер», и она станет таким грошовым товаром, что некоторые даже удивятся.

— Послушай, дай мне знать, если ты что-нибудь раскопаешь, ладно? — сказал Майк. — Вот телефон, по которому меня сейчас можно найти. — И он продиктовал номер, который был написан на корпусе аппарата. — Думаю, мы пробудем здесь еще день-два, а потом, по всей вероятности, поедем в Шрусбери.

— На родину брата Аларика.

— Что ж, это мне урок, — криво усмехнулся Майк. Теперь ему действительно придется взяться за книги. Даже Джим, глава кафедры английской литературы и эксперт по литературе северян, обожал любимые детективы Лесли. — Я позвоню тебе оттуда, просто чтобы не теряться из виду.

Он повесил трубку и обернулся. Лесли, похоже, спала. Она лежала, подложив руки под щеку. Какое-то время Майк смотрел на все неподвижным взглядом, проклиная судьбу, которая, как он знал, все-таки оказалась права, а затем выключил свет. Он обошел постель и лег рядом с ней, решив, что пытка будет менее мучительной, если она будет лежать к нему спиной. Он знал, что поступил неправильно. Майк вытянулся во весь рост рядом с ней и обнял ее за талию, прижимая к себе. Ее спина касалась его груди, а ягодицы Лесли приятно жались к самой интимной части его тела. Ноги их сплелись. Она не шевелилась. Жизнь определенно была адом.

Сладостным адом.

Медленно Лесли открыла глаза, уже успев ощутить спиной нечто твердое и тяжелое. Она лежала в постели с Майком.

Немедленно возникшая паника от незнания того, что ей делать, мгновенно сменилась смущением, которое сковало ее. Ни шевелиться, ни думать она не могла. Только лежать в мой постели, к которой она была словно прикована.

Глубоко вздохнув, она отметила про себя, что подобное положение ничуть не удивляет ее. Прошлой ночью она чувствовала себя такой ранимой и одинокой, а вдобавок ко всему еще и испуганной тем, что ей ничего не известно о планах полиции! Она нуждалась в том, чтобы рядом был человек, который бы ее понимал, и им оказался Майк. Но помимо этого он и соблазнял ее самым неожиданным образом, пока она не стала чувствовать жизненную потребность в том, чтобы быть с ним. Даже сейчас, когда ее тело все еще облегали складки ночной рубашки, она понимала, что для нее нет ничего интимнее и желаннее, чем спать вместе с ним. И это тем больше внушало ей любовь к нему, чем больше она сознавала, насколько она была ранима и уязвима прошедшей ночью.

Может быть, он ее не хочет.

Эта мысль ошарашила ее. Кровь хлынула к лицу, тело заныло, а мозг усиленно заработал. Если он не хотел ее — а это вполне возможно, раз он не попытался заняться с нею любовью, — то его постель была распоследним местом, в котором она хотела бы оказаться. Особенно ей не хотелось, чтобы он увидел ее растрепанные волосы, рубцы на щеках и услышал ее сбивчивое, неровное дыхание. Тогда он уж точно ее не захочет. Она взглянула на дорожный будильник: начало восьмого. Лесли медленно сдвинула его руку в сторону, стараясь не разбудить его. Она собиралась сбежать.

— Расслабься… — произнес он вдруг смешливым топом у нее за спиной, а его рука крепко легла на прежнее место. — Со мною ты в безопасности… к счастью.

Она ощутила твердую палку, которая прижималась к ее ягодицам как бы в подтверждение его слов. Он немного подался назад, разнимая это интимное прикосновение.

— У меня и впрямь есть кое-какие проблемы с безопасностью, — сказала она. — Но я не хочу, чтобы ты сейчас вставал.

Она немного повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его волосы были взъерошены, придавая ему мальчишеский вид, и легкая тень небритости пролегла по его скулам и подбородку. Он был очень сонный, но ей страшно захотелось его поцеловать. Только мысль о том, что она не чистила зубы, удержала ее от этого.

— Мне бы этого не хотелось.

— Ты снова начинаешь быть «здравомыслящей». Я прошу тебя, перестань. Почему это мужчина и женщина не могут лежать вместе в одной постели? Это очень даже разрешено. Так делают миллионы пожилых супругов, и лишь одному Богу известно, как…

Она засмеялась и почувствовала, что расслабилась, однако робкий внутренний голос говорил ей, что если она выкинет из головы все проблемы и они предадутся друг другу, то все хорошие начинания улетучатся. Она отвернулась от Майка и прилегла на подушку.

— Давай поговорим, возможно, это поможет, — предложил он.

— Мы очень мало знаем друг о друге, — заметила она.

— Мы знаем друг о друге самые важные вещи, — сказал Майк, и его рука на мгновение обхватила Лесли еще крепче.

— Но мы не знаем друг о друге многих мелочей. — И это пугало ее. Новый порыв соблазна, перед которым она не могла устоять. — Например, держите ли вы дома какую-нибудь зверушку?

— Старого бассет-хаунда Китса. Ты ему понравишься. Ему нравятся все. А как насчет тебя? У тебя дома, наверное, живет кошка. Это ведь так благоразумно выглядит.

Она усмехнулась.

— Да. Кот Тобиас. Но он совершенно лишен благоразумия. Я старалась не позволять ему портить мебель и все такое прочее, но он слишком шустрый, всегда успевает поточить когти об диван, прежде чем я сбрасываю его оттуда. Но я все-таки его люблю.