Василий Коледин - Благие намеренья (СИ)

- А теперь иди в душ! – шутя приказала мне грязная воровка. – Ты потный и мокрый.

- Разве это не одно и то же? – спросил я, подставляя свое тело под ветер кондиционера.

- Нет, конечно! Потный – это вонючий, прости сильно пахнущий, а мокрый может быть и не пахнущий, и не грязный, а просто не вытиравшийся после душа или моря. Такой большой, а приходится тебе объяснять такие очевидные вещи!

- Ну, вот теперь все понятно, что я и вонючий, и мокрый! Иду в душ! – я встал и, светя своей наготой, ушел в ванную комнату.

Теплая вода приятно омывала мое истерзанное тело и уставшую душу. В этот раз Катя вымотала меня не на шутку, я не ожидал от нее такой страсти, мне казалось, что после утреннего опасного и тяжелого занятия у нее не хватит сил на меня, но я ошибся, ее силы только утроились.

Стоя под душем я критически осматривал себя. Конечно, я не походил под стандарт мужчин, которые уже в тридцать лет лысели, обзаводились семьями, женами, детьми и круглыми выпяченными животами. Я все еще был довольно строен, лохмат и одинок. Но в то же время я намного отставал от «спартанцев» Павла, увиденных мной в тот день. И ведь они тоже не были юнцами. Мужикам было лет под сорок! Может заняться культуризмом? – пришла мне в голову сумасшедшая мысль, которую почему-то мне захотелось озвучить.

- Катя! Может мне начать ходить в качалку?! – крикнул я девушке, пытаясь перекричать шум воды из лейки.

- Дурак! Ты и так очень красивый!

- Правда?! – очень польщенный прокричал я вновь.

- Правда. Ну, и во-вторых, ты никогда не станешь Гераклом, - Катя открыла дверь в ванную и остановилась, смотря на меня, оценивающе рассматривая мои органы. Но она это сделала настолько шутливо, что я нисколько не смутился.

- Почему это? – удивился я, но не расстроился.

- У тебя кость узкая. На такой кости мясо много не нарастет. Да к тому же именно благодаря твоему телосложению, ты даже в своем возрасте худобой и стройностью напоминаешь юношу. Разве тебе этого недостаточно? Ты хочешь, чтобы через несколько лет мышцы одрябли, заплыли салом, и ты стал обычным пузатым мужиком?

- Нет, - умиротворенно заулыбался я.

- Ну, так и не выдумывай!

- Но женщинам же нравятся красивые атлеты?!

- Много ты знаешь, кто нравится женщинам! Если хочешь знать, то нам нравятся настоящие мужчины. И поверь настоящий мужчина не тот, что мужественен внешне! Мужская красота в духовной силе, в ответственности, доброте, смелости и заботе, это я поняла давно.

Она ушла и закрыла за собой дверь, оставив меня наедине с бегущими ручейками теплой воды и такими же маленькими, разнонаправленными мыслишками, бьющими тоненькими струйками.

Я постоял еще несколько минут и выключил воду. Тщательно вытершись, практически насухо, накинув на себя махровый халат, я вышел в комнату. Катя лежала на кровати, прикрыв только живот тонким одеялом и оставив все остальные части своего тела доступными для моего обозрения. Девушка совсем не шевелилась и издалека мне показалось, что Катя уснула. Но она не спала. Широко открытые глаза как-то совсем безжизненно уставились в потолок. Мне даже на долю секунды стало страшно, так как показалось, что она умерла. Потом я увидел, что грудь её поднималась и опускалась ровно, словно девушка спала. Я кстати замечал за ней такое состояние отрешенности от жизни. Мне казалось, что она просто куда-то уходит, а здесь, со мной, в этой реальности остается только её тело, живое, но совершенно бездушное.

Я тихонько прошлепал по прохладному полу к кровати и сел с краю, стараясь не тревожить отрешенное тело, а может и блуждающую душу. Катя не отреагировала на мое появление. Тогда и тоже прилег рядом на кровати, едва касаясь ее руки и ноги. Она опять не отреагировала и мне опять показалось, что она уснула.

- Ты спишь, - тихо спросил я.

- Нет.

- А хочешь вздремнуть?

- Нет.

На этом наша беседа прервалась. Катя не шла на контакт, поэтому было совершенно бесполезно заводить с ней какие-либо разговоры. Если она не хотела, то разговорить ее было нереально.

Я лег, поудобнее устроившись на спине, положил ногу на ее ногу, а ее руку взял в свою. Так мы лежали долго, может даже с полчаса, каждый думал о своем. О чем думала Катя мне неизвестно. Я же опять и опять прокручивал события того дня. Моя совесть порой невыносимо меня мучила, а порой она словно зубная боль утихала и на душе становилось легко и даже радостно. В конце концов тишина и покой, усталость физическая и моральная, ранний подъем, ровное дыхание любимого человека, - все это стали действовать на меня убаюкивающее. Я закрыл глаза и не заметил, как стал проваливаться в вечность.

Где-то очень далеко я услышал или мне показалось, что кто-то спросил меня о чем-то. Совсем не мой, а какой-то чужой голос ответил за меня. Что он ответил я сказать не могу, это было произнесено помимо моей воли, совсем без моего участия. Дальний голос опять зазвучал. Тогда я напрягся и вслушался.

- Ты уснул что ли? – нежно спросила Катя настолько тихо, что если бы я крепко спал, то наверняка не услышал бы.

- Почти… что-то так было хорошо… - постепенно и очень медленно приходя в сознания пробормотал я.

- Прости, если разбудила.

- Ничего. Я не хотел спать… я вообще не хочу спать, когда ты рядом…

- Я вижу, - сказала она, но совсем по-доброму и даже с нежностью.

- Всё, я пришел в себя. Повтори, что ты спрашивала.

- Да не важно, поспи…

- И все-таки?

- Ты не жалеешь о чем-то, что сделал и потом оказалось, что все это было либо напрасно, либо просто глупо?

Я задумался. Сразу после пробуждения и такие сложные вопросы. Чтоб понять, что ответить я попытался вспомнить, а жалел ли я.

- Наверное жалел. И в детстве и потом, будучи уже самостоятельным. Хотя, говорят, что нельзя жалеть о пройденном, прожитом, сделанном. Все, что ни делается – всегда к лучшему. Не знаю. Наверное, все-таки жалел и иногда жалею, продолжаю жалеть.

- И о сегодняшнем дне?

- Очень сложно ответить однозначно, сказав только твердое «да» или «нет». Знаешь, я со временем стал задумываться над словами, над их значением и смыслом, иногда даже глубинным смыслом, который на первый взгляд не виден. Ну, к примеру, я раньше не задумывался над словом «небеса». Мне казалось, что ничего в нем особенного нет. Небеса – это старое название неба. А потом оказалось, что это не просто небо. Это место где нет бесов! Не беса! Но я не об этом. А сейчас я говорю о слове «неоднозначно». Ведь на самом деле все в мире и жизни в общем не однозначно. Мы говорим «правда», а она для всех разная. Мало того, она может быть чистой и грязной полной и частичной. Да мало ли можно придумать для нее прилагательных! Так вот, когда ты спросила меня о том, жалею ли я о сегодняшнем дне, то слово «неоднозначно» наиболее подходит для ответа тебе. Все очень сложно и неоднозначно! Вообще, все, что происходит со мной в последние дни очень и очень неоднозначно! Наверное, и в жизни все неоднозначно. Наверное, нам нужно выделять главное и важное, забывая про все второстепенное и вспомогательное. Для меня главное на этом отрезке моей жизни то, что я встретил тебя. И пусть все второстепенное носит негативных характер, зато главное – это позитив. Я просто, как крестьянин молочу собранную пшеницу, отделяя зёрна от плевел. Кстати кто-то уже об этом говорил. Так вот, я беру колосок своей жизни, тру его в ладонях и дую на него, сдувая с них легкую шелуху и оставляя в теплых ладошках только нужное зерно. Все что в жизни неважно, второстепенно само со временем улетучится. Я считаю, что главного без второстепенного не бывает. И то, что происходило сегодня, возможно, служит только в качестве второстепенного и оно неразрывно связано с главным. Поэтому, как я могу жалеть о произошедшем, если его не отделить от тебя?!