Ольга Тимошина - Одна французская зима, которая ничего не изменила

Марк и Люси из Лондон, годившиеся ей в отцы, оказались веселыми и заводными, с одним лишь недостатком: перепить их не мог никто. Через пару часов, как и говорила Светка, понять их было совершенно невозможно, к тому же с утра, ни один из них не помнил событий минувшей ночи, потому каждый вечер они начинали якобы заново, но по старому сценарию. Не смотря на все это, они веселились и заряжали энергией всех подряд, искренне и раскрепощено танцевали и раскидывали чаевые. Алене безумно понравилось такое прожигание жизни, уж лучше, чем быть нудным сварливым старикашкой, просиживающим штаны у подъезда. Эти бравые дядечки протащили Алену по всем клубам ночной Куты, и к ее большому облегчению, в 5 утра они просто заснули на барной стойке. Алена поймала такси, и направилась в свой лагерь.

Рассвет еще не наступил. В небе, по-прежнему сияла белым светом луна. Она включила душ и с блаженством встала под потоки теплой воды. Над головой заходился рассвет. Луна сдавала смену подступающему солнцу. Птицы начали свое пробуждение, заходясь в громких непривычных для русского человека криках. В отличии от скромного чириканья воробьев или гуления голубей, на Бали все животные орали. И не важно было, какого размера птица или обезьяна, каждая особь заявляла о себе диким криком, точно также как и природа. Цветы были огромными и яркими, с сильным запоминающимся запахом, а деревья густые, и пушистые, с насыщенным цветом. Улитки размером с воробья, а ящерицы походили на драконов. Все, как говорили ее друзья росло не из семян, а от брошенных на землю сухих палок. Земля с радостью и благодарностью кормила балийцев фруктами и овощами, по холмам гуляли коровы и куры, принося им пищу, а океан кишил разнообразием рыбы.

– Какая благодать, – произнесла Алена, закутываясь в белое пушистое полотенце, и впервые в жизни по настоящему оценила истинное значение этого слова. За стеной начали открывать душ, встающие на рассвете серферы…

Аленина душа была чиста и свободна. Она легла на влажную подушку и поймала себя на мысли, что находится в состоянии девочки только что закончившей институт. С одной стороны больше никаких экзаменов и обязательств. С другой выбор целой жизни, решение кем и как быть. И это ощущения счастья, свободы и предстоящих перемен пьянило похлеще любо напитка. Через секунду она провалилась в глубокий детский безмятежный сон…

«Ну что начнем!» – на отвратительном английском сказал Том, ее новый знакомый из Франции, взявшийся обучать ее серфингу. Огромная доска выскальзывала из рук и больно била по телу. Она вновь и вновь карабкалась на ее поверхност, и не успев простоять там и 2 секунд падала в океан. Ничего не получалось. Тело отвыкло от спорта, плечи безнадежно сгорели под палящим солнцем, но Том не унимался. «Я сказал, что поставлю тебя на доску, – орал он сквозь грохот волн, – Вуаля…»

– Я тебя умоляю, пойдем отдохнем, – взмолилась Алена.

Они выбрались на берег и рухнули на горячий песок.

– Слушай, а ты зачем сюда, приехал? – спросила она Тома.

– Да, надоел мне этот Париж, дожди, серость, скука смертная…

Алена сидела, вытаращив на него свои голубые глаза:

– Ты чего, сейчас так шутишь, да? – перебила она его, – где скука, в Париже?

– А…, – протянул Том, – ты наверное из тех, кто начитался романтической ерунды про этот город, и насмотрелся всяких там любовных историй по телеку. Могу тебя разочаровать – это город, большой муравейник с кучей черных иммигрантов, тупых туристов вроде тебя, бедных студентов и деревенских лохов из Альзаса… Там ненормальные цены и пробки, и к тому же собачий холод и говно на тротуарах повсюду!

– Ну ты даешь, – выдохнула Алена, так мне Париж еще никто не описывал.

– Значит ты там не была, или была, но не жила, или была влюблена и ничего не видела, – заключил Том, – Я покажу тебе Париж своими глазами, если хочешь?

– Нет спасибо, – запротестовала Алена, лучше останусь тупым туристом. Хватит с меня разочарований. Больше всего на свете я не хочу потерять веру. Я люблю Париж потому, что я там не была, мне нравишься ты по тому что я с тобой не спала и пусть все так и останется. Я бы очень не хотела разочароваться в тебе – сказала Алена заглянув его глаза, – Ну что продолжим?

– Я постараюсь этого не делать, – улыбнулся Том и погладил ее по мокрым волосам так нежно, что у Алены перехватило дыхание…

Он был милый. Опасно милый. Ей как никогда хотелось нежности, и Том всем своим видом демонстрировал ее во всех проявлениях. Эти мягкие взгляды, галантные выходки и нечаянные прикосновения стали понемногу действовать не нее возбуждающе. Том не торопил ее, не требовал ответа, не настаивал, тем самым зарождая в ней тихий интерес и желание продолжить их тренировки. И, несмотря на то, что желающих поставить Алену на доску было много, она выбрала его. И это с ним они часами пропадали на волнах, а потом попивали холодное местное пиво, нежась на теплом песке. Это с ним она по какой-то случайности каждое утро встречалась за завтраками., и с ним каждый божий вечер сидела рядом у костра, едва касаясь друг друга коленями.

Они подхватили свои серфы, и перепрыгивая через кучерявые гребешки прибрежных волн, стали продвигаться на глубину. Волна там была сильная и долгая, она держала и не таких как Алена, и глядя на толстяка килограмм так на сто, сомнений в том, что встать на доску может каждый не оставалось. Алена падала и падала, заглатывая литры соленой океанской воды, ее голова не раз прочесала морское дно, безжалостно болело все тело, но спустя час она сделала свой первый уверенный прыжок на доску, и проехав всего несколько метров на гребне почти двухметровой волны, выползла на берег переполненная счастьем, радостью и смехом.

Том довольный опустился рядом. Он смотрел на Алену как-то странно, но она сделала вид, что не заметила, его взгляда. С каждым днем его ухаживания становились все настойчивее и откровеннее. Она хорошо знала это взгляд и не спутала бы его ни с чем другим: иногда он пугал ее, иногда превозносил до небес, иногда разочаровывал… Но он еще никогда не был ответным. Итак, Том увлекся ею, и она совершенно не знала что с этим делать, и нужно ли ей это сейчас. Вытирая волосы полотенцем, она лихорадочно пыталась придумать ответ на неизбежный вопрос Тома: Что мы будем делать сегодня вечером?

С одной стороны это, в общем-то, именно то, зачем она сюда и приехала: повеселиться, сменить обстановку, найти новых людей. Но с другой стороны она не хотела кидаться на кого-то на следующий же день, и планировала сначала осмотреться и познакомиться со всеми, прежде чем завязать какие-то отношения и привязаться к конкретному человеку. Ей нужно время, просто нужно время, может и Том, а может и нет. Кто знает?