Линда Олссон - Астрид и Вероника
- Название:Астрид и Вероника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука, Азбука-Аттикус
- Год:2013
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-389-02916-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Линда Олссон - Астрид и Вероника краткое содержание
Вероника Бергман, начинающая писательница, которой едва за тридцать, возвращается из Новой Зеландии на родину в Швецию, в маленький городок. Она поселяется на отшибе, напротив ее жилища стоит один-единственный дом, и в нем, по словам местных жителей, обитает старая Астрид, здешняя ведьма, которая ни с кем не общается и почти не показывается на люди. Что может быть общего у этих абсолютно разных людей, кроме трагических событий в их прошлом? Но именно эти трагедии и есть то связующее звено, что навеки породнило их души.
Астрид и Вероника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Старуха попятилась, но Вероника шагнула вперед и тронула ее за руку.
— Я с удовольствием, — сказала она.
— Тогда в три часа вам удобно будет? — спросила Астрид и, дождавшись согласного кивка, побрела обратно, не оборачиваясь.
Было еще раннее утро, и на Веронику внезапно нахлынула усталость, так что она вернулась в постель.
Она купается в бассейне, совсем одна. На ней оранжевые надувные нарукавники, она распластала руки по воде и покачивается, точно поплавок — только голова над поверхностью. Ноги ее едва касаются голубых плиток на дне бассейна. Темно, но бассейн подсвечен лампочками, вделанными в бортик под водой. Вероника заглядывает под воду и видит свои ноги там, внизу, только они как чужие — колышутся и голубеют под светящейся водой. До нее доносятся голоса родителей, но их самих Веронике в темноте не видно. Они явно ссорятся, и Вероника старается не заплакать. Налетает ветер. Она с ужасом понимает, что дно бассейна уходит из-под ног. Плавать она не умеет, и ей вообще запрещено лезть в воду без взрослых. Вероника тщетно загребает воду руками и брыкается, захлебывается, пытается закричать, позвать на помощь. Внезапно сильный порыв ветра вздымает голубую воду бассейна, и над головой у Вероники вырастает гребень волны — прозрачная стена, она все выше, выше, выше… И вот, когда волна уже грозила обрушиться, Вероника наконец нащупала ногами дно. Волна тотчас опала, и спокойная подсвеченная вода бассейна вновь принялась баюкать Веронику, маленький поплавок. Молодой тропический месяц висит в небе, голоса родителей больше не слышны, только пронзительный посвист цикад в темноте. Вероника откуда-то знает, что мама исчезла. Только отец — сидит в плетеном ротанговом кресле, курит и глядит перед собой. И еще она откуда-то знала, что сама во всем виновата.
Вероника проснулась и поначалу не поняла, где она. Во рту пересохло. Было уже за два часа дня, накрапывал дождик — мелкая морось сеялась с белого неба. Вероника поспешно приняла душ, оделась и уже на крыльце спохватилась, что нехорошо идти в гости к соседке с пустыми руками, тем более в первый раз. Она вернулась наверх и распахнула шкаф, где теснились ее сумки и коробки. Ведь она привезла несколько экземпляров своей книги «Один билет, в один конец, без багажа». Вот они, в коробке, так и не распакованы. Вероника вытащила книгу, нерешительно взвесила в руке. Потом торопливо сбежала вниз.
В кухне она отыскала ручку и надписала на титульном листе: «Моей соседке Астрид» — и поставила подпись. Не утерпела, перелистнула страницу, прочла первые строки: «Лодчонка слегка накренилась, когда ты столкнул ее на воду и забрался внутрь. Мы пустились в путь». Вероника отчетливо вспомнила, каких трудов ей стоило сочинить это, выплыть из мелких ручейков — рассказов и стихов — в открытое море романа. Да, но даже когда ее трепал шторм или, наоборот, паруса повисали от мертвого штиля, она все равно уверенно двигалась вперед, ибо знала, что у нее есть четкая цель. Сколько было трепета, радости, даже восторга! Конечно, и огорчений избежать не удалось, но все-таки творческих, созидательных. И теперь, держа в руке тонкую книжечку, Вероника с легкостью воскрешала в памяти весь ход работы. Но теперь она стала совсем иной, и мир вокруг необратимо изменился. С книгой в руке Вероника вышла из дома.
Астрид еще не успела отпереть, а Вероника уже почувствовала аромат свежих вафель. Они прошли в кухню. Старуха вновь захлопотала у дровяной плиты — перевернула вафельницу, уменьшила огонь. Стол сиял белизной свежей льняной скатерти, а на ней пестрел узором из розочек тонкий фарфор — две чашки с блюдцами. Подле каждой лежала изящная серебряная ложечка, вилка и аккуратно сложенная накрахмаленная салфетка. В серебряном подсвечнике горели три свечи. И какой же запущенной казалась остальная кухня — выцветшие занавески, потертые деревянные стулья, голые полы. У Вероники защемило сердце, так тронуло ее это приглашение — не в гости даже, а словно на ритуальную трапезу.
Астрид закрыла духовку и поставила блюдо с вафлями на стол. И вот Вероника и Астрид сидят друг напротив друга за празднично накрытым столом, и ни одна не решается приступить к еде.
— Сервиз это мамин, — наконец вымолвила Астрид, приподнимая чашку над блюдечком. — Нашла в кладовке после смерти отца. Наверно, убрал с глаз долой, когда мамы не стало. Я никогда им не пользовалась — он у меня так и лежал в коробке, только иной раз достану чашку или блюдце, в руках подержу да и уберу обратно. — Кончиком пальца Астрид бережно обвела тонкую ручку. — Вот поглядите на свет — фарфор тонкий, будто яичная скорлупа, прямо просвечивает.
Она подвинула к Веронике блюдо со свежими вафлями, вазочку с вареньем, и гостья принялась за вафли, а Астрид тем временем разлила кофе.
— Я вам кое-что принесла. — Вероника подтолкнула к Астрид свою книгу. — Похоже, она для меня все равно что для вас мамин фарфор. Мне тоже кажется, что она хрупкая и с ней надо поосторожнее.
Астрид погладила обложку, но открывать книгу не спешила — однако ладонь ее так и осталась лежать на обложке.
— И еще мне кажется, будто я написала ее давным-давно, — продолжала Вероника. — Может, то же самое бывает, когда родишь ребенка. Он твой и в то же время он сам по себе, не часть тебя. Как только он появляется на свет, у него начинается своя, отдельная жизнь. Ты нужна, чтобы присматривать за ним, беречь, нянчить, защищать, ты страдаешь вместе с ним и переживаешь за него, но потом… В конце концов приходится отпустить его на волю. Отстраниться — и пусть идет своей дорогой, сам. А тебе остается лишь надеяться, что судьба будет к нему благосклонна.
Астрид пристально смотрела на Веронику, будто впитывая ее слова.
— Да, — отозвалась она наконец. — Даже самое драгоценное нужно выпускать из рук, отпускать на волю. — Ладонь ее все так же лежала на обложке книги. — Что толку держать ценности в кладовке, в коробке?
Взгляд Астрид затуманился, губы зашевелились, но слов Вероника не разобрала. Потом Астрид все-таки открыла книгу, прочла надпись, ведя пальцами по строчкам. Вероника заговорила, и Астрид вскинула на нее глаза.
— Думаю, я написала эту книгу из желания понять, что такое путешествие. Что толкает людей в путь. Как меняются путешественники, как влияет на них дорога. И что отделяет путешествующих от тех, кто остается дома. Сама я путешествую всю жизнь. Отец у меня дипломат, и, с тех пор как мама от нас уехала, он работал на разных должностях в других странах. Отчасти чтобы мне жилось как можно лучше, наверно. Здесь, в Швеции, было бы труднее. За мной присматривали няни — женщины из местных, студентки, искавшие работу за жилье. Но я всегда ездила с отцом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: