Елена Ямпольская - Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

Именно придурок способен сказать тебе в лицо: «Леночка (Манечка, Танечка), за что вы меня не любите?», и наслаждаться дурацкой неловкостью. Именно придурок рассказывает несмешные истории деловым партнерам и неприличные анекдоты малознакомым женщинам. Здоровье тещи и отметки детей считаются у придурков подходящей темой для светской беседы. Придурок обожает хвастаться — зачастую самыми неожиданными вещами. Корпоративные вечеринки, многолюдные тусовки и праздники типа Восьмого марта — все это узаконенный повод для любого придурка подойти к тебе с корявым комплиментом (придурки вообще разговорчивы и произносят много лишних слов), а заодно въехать локтем в твою тарелку. Зачем? Да за тем, что он — придурок!..

Встречаются придурки жизнерадостные и безобидные, а также обидные, то есть обидчивые и мстительные. Бояться придурка как-то неловко, но опасаться все-таки следует — в гневе он сколь бессмыслен, столь же и беспощаден. Разницы между мужчиной и женщиной оскорбленный придурок не делает.

Безобидный придурок может превратиться в обидчивого за одну секунду. Догадайтесь почему.

Придурки, равно как алкоголики, хороши на экране и в театре. Там ими забавляются, словно резиновыми пупсами. Их тискают, они пищат, и все довольны. Обычно на один фильм или спектакль приходится один безобидный придурок. Что абсолютно не соответствует правде жизни — поскольку на самом деле придурки сильны своей сплоченностью. Придурок придурка видит издалека. Они легко размножаются в замкнутых, желательно офисных, помещениях, насчет еды неприхотливы — кушают все, кроме мыла, однако в большинстве своем пугливы и осторожны. Идеальный метод борьбы с придурком — гаркнуть на него во всю мощь легких. Но если своим криком вы разбудили в придурке зверя, — это война.

Одинокий безобидный придурок вызывает жалость, и здесь заключен его главный подвох. Лучше привести с улицы пять дворняг и поселить их в общей комнате с тремя котами, чем опрометчиво пожалеть одного придурка. Придурок любого типа — будь то злобный (чудак на букву «м») или же сугубо мирный (идиот), оседлает вашу шею, заср… это самое… ну, в общем, испачкает ваши мозги и отравит существование, и все это будет длиться, пока вы не выставите его вон. Вернуть пять дворняг в их исконную среду обитания — ничто по сравнению с удовольствием от ликвидации одного придурка. Ради такого дела можно и угрызения совести перетерпеть…

В межполовых контактах придурок остается придурком. Знания о женщинах он черпает из литературы. Создает себе бестелесный идеал, прости, Господи, и ждет в гости Джузеппе Калиостро для материализации чувственных идей. При этом ни малейшего сомнения, что идеала достоин. Обидчивые придурки вообще не женятся или женятся однажды, скандально разводятся и потом до гроба ненавидят бывшую жену. Придурки безобидные обычно достаются крутым матронам с тремя взрослыми детьми от предыдущих браков. Она получает его квартиру, он — готовую семью. Четверо «за» при одном воздержавшемся. (Воздержавшийся просто не знал, что лишен права голоса).

Придурок назойливо и цинично говорит о сексе. Ему надо подтвердить ту силу, которой нет.

Наутро после секса у придурка болит голова.

Обидчивый придурок стесняется собственных сексуальных потребностей и не любит женщин за то, что они помогают ему их удовлетворять. Этот тип напоминает лакея Яшу из «Вишневого сада» («если девушка кого любит, то она, значит, безнравственная»), и мне всегда чудится, что от таких мужиков курицей пахнет.

При этом они страшно ревнивы.

Придурок безобидный, напротив, души не чает в той единственной (как правило) даме, которая, так и быть, согласилась ложиться с ним в постель. Из благодарности он целует ее на улице, на эскалаторе, в магазине, в подъезде, в лифте, на работе… — и она вечно ходит обслюнявленная.

Я понимаю, что по плотности слова «придурок» данный текст тянет на обвинение в шовинизме, но послушайте, какой восхитительный раскат: «Пр-р-ри-д-д-дурок!» Как много в этом слове для сердца женского слилось…

Кстати, что касается шовинизма. Преимущественно придурки бывают мужского пола, но встречаются среди них и женщины. Симптомы те же: словесная диарея, пожирание чужого времени в чудовищном объеме, навязчивые рассказы о мужьях, детях, собаках и прочих родственниках до десятого колена… «Придурка» безосновательно кокетничает, задает много вопросов и тоже любит вступать в возмущенную переписку с газетами. Однако в чисто мужском придурочном мире у «придурки» нет никаких шансов. Ее оттерли к обочине.

Всякого настоящего придурка возбуждают умные женщины. И всякая умная женщина хоть раз в жизни западает на придурка. Мой первый придурок обязательно должен стать последним. Иначе третье место на конкурсе придурков мне обеспечено. Почему третье? Да потому что…

_____

Один чрезвычайно умный парень сказал мне когда-то: «Ежедневная потребность в еде меня унижает. Я хочу быть свободным, гордым, принципиальным. Хочу ни от чего не зависеть. Но я должен питаться три раза в день, и мой дух против этого бессилен. У кого есть желудок — тот раб».

Такова крайняя форма физиологического бунта. В меньшей степени мы все испытываем нечто подобное.

Если честно, кроме еды мне необходимо очень много разных вещей. И зачастую они нужны мне куда больше, чем еда, которой я стараюсь по возможности не злоупотреблять. Я хочу очередные серьги, и очередной костюмчик, и новый автомобиль, и тэ дэ и тэ пэ. Моим потребностям нет конца, как не было начала. Во всяком случае, я его не помню. И все-таки пища, хлеб наш насущный, стоит особняком в этом списке. Потому что пока мы едим, еда пожирает наше время.

Когда мы были детьми, наши бабушки и дедушки горбатились на грядках с клубникой, отцы таскали сумки, а мамы не отходили от плиты, чтобы мы были сыты и здоровы. Дети выросли и не спешат повторять подвиг былых поколений. Среди ровесниц моей мамы я знаю много женщин, любящих и умеющих готовить. Среди своих ровесниц — ни одной. В наших квартирах пахнет не пирогами и котлетами, а освежителями воздуха.

Мне тридцать два, но готовить я научилась совсем недавно — и как раз ради того мужчины, который абсолютно на этом не настаивал. В предыдущей жизни я всячески отлынивала от своей почетной женской обязанности. Серьезные партнеры (думаю, преимущественно в воспитательных целях) позволяли мне настрогать салат, держа наготове йод и пластырь. Однако картофельный нож отнимался категорически — мой старательно начищенный горох пробуждал в мужчинах непонятное плебейское скупердяйство. Они готовы были оставить несколько сотен баксов в ресторане, но оплакивали килограмм картошки, из которого путем усушки, утруски и очистки получалось полкило. Или граммов четыреста. Какая мелочность…