Элис Тайл - Голос сердца

— Нет, не слишком часто… — Он не мог удержаться, чтобы не поддеть ее, и широко улыбнулся.

Она почувствовала, что краснеет, и, резко обернувшись с полотенцами в руках, уронила их на пол. Тихо чертыхаясь, она нагнулась, чтобы собрать их. Что она делает? Приготовление постели для Майкла Харрингтона ужасно взволновало ее. Почему она просто не выпроводила его среди ночи? Он бы не растерялся. Он производит впечатление человека, который может справиться с чем угодно. Безусловно, он отнесся к ее глупому предложению переночевать здесь гораздо спокойнее, чем она. Она знала, что не сможет заснуть, находясь практически рядом со спящим за дверью Майклом.

Она уже небрежно запихнула охапку полотенец на полку, когда вдруг поняла, что забыла взять полотенце для Майкла. Выдернув одно, она опять уронила два на пол. Она решительно задвинула их ногой в глубь шкафа и захлопнула дверцу.

— Ну вот, — смущенно сказала она, — я только сменю белье, и мы сможем немного поспать.

— Мадди, расслабьтесь. — Взяв стопку белья под мышку, Майкл свободной рукой слегка отвел ее волосы назад. — Если вы передумали, то я могу надеть пальто, шагнуть в эту слепящую вьюгу — и найду мою машину… или погибну.

Она засмеялась:

— Ваша родня права: вы невозможный шутник.

— Так-то лучше. — Он взял у нее из рук полотенце и присоединил его к остальному белью. — Спасибо. Теперь я пойду устрою себе постель, а вы можете идти спокойно спать.

— Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?

— Я уже большой мальчик, Мадди. Оставьте свою материнскую заботу для Тимми. Мадди подавила вздох.

— Правильно. Прошу прощения. Я думаю, эти материнские чувства могут быть очень заразительны, если вы не ведете себя осмотрительно. Если я не веду себя осмотрительно… — Говоря это, она отступила на несколько шагов назад. — Но я очень осмотрительна. Мне не свойственны материнские чувства. — Она прислонилась к стене. — Ладно, я только приму душ, а потом вы можете занять ванную. — Мадди поколебалась мгновение, а затем двинулась через холл. Остановившись у двери ванной, которая разделяла две спальни, Мадди сказала:

— Если вам что-то понадобится…

Майкл стоял у двери гостевой комнаты.

— У вас случайно нет мужской пижамы в запасе?

— Нет… У меня нет. Он подмигнул ей.

— Рад это слышать.

Сдерживая смешок, она вошла в ванную. Закрыв дверь, Мадди прислонилась к ней и глубоко вздохнула. Прижав руку к груди, она почувствовала, как колотится ее сердце. Было слышно, как Майкл закрыл за собой дверь. Мадди представляла, как он входит в комнату, расстегивает рубашку, направляется к той самой кровати, на которой она спала до того, как купила, несколько месяцев назад, для своей спальни новое, королевского размера, ложе.

Мадди судорожно сглотнула, так как ей послышалось шарканье туфель. Нет, он же снял туфли. Они стояли при входе в холл. Это по меньшей мере смешно, укоряла она себя.

Она обхватила себя за плечи, отчитывая себя: слишком уж она разволновалась из-за него, ведь Майкл Харринггон всего лишь потенциальный деловой партнер. Надо признать: великолепный, сексапильный, обворожительный потенциальный деловой партнер. Да, и поцелуи его восхитительны. У некоторых мужчин талант. И Майкл был явно одним из таких мужчин.

Кого она обманывала? Как ни старалась, она не могла припомнить, чтобы испытывала столь сильное влечение к какому-нибудь мужчине, не говоря уже о том, что этого мужчину она едва знала. С мучительным вздохом Мадди оттолкнулась от двери и повернула краны душа.

Стеля постель, Майкл услышал, как заработал душ. Он представил себе, как Мадди раздевается. У нее, вероятно, шелковое кружевное белье. Белое — на фоне ее бледной, гладкой, безукоризненной кожи. Но вот он отбросил шелк и кружева и представил себе ее великолепную фигуру, ее великолепные ноги, шагнувшие под душ. Представил себе струи воды, падающие на округлые груди, твердеющие соски… Видел сквозь пар ее влажную, блестящую кожу. И его охватил жар.

Тут он услышал, что Тимми заворочался, тихонько кашлянув два раза, и эти звуки сразу оборвали фантазии Майкла. Он пришел в замешательство, обнаружив, что его лоб в поту. Сердце его громко стучало. Такой яркой фантазии он не помнил по крайней мере с десятилетнего возраста.

Душ перестал работать, и Майкл заставил себя не думать о том, как потрясающая обнаженная Мадди ступает на коврик и тянется за полотенцем…

Он сбросил рубашку и брюки. Что же случилось с ним? Она поразила его. Вот так. Он не ожидал, что Мадди полна огня и страсти, не говоря уже о нежности и свежести, исходящих от нее.

Он знал, в чем его трудности. Он, как и Мадди, все время отдавал работе, поэтому и не мог решить других, жизненно важных для него проблем.

Нет, конечно же, неразумно решать эти проблемы с Мадди Сарджент. Он уже чертовски хорошо знал, что, проведи он достаточно много времени с Мадди, ему ни за что не удастся выбросить ее из головы. А Майкл Харринггон не тот мужчина, который позволит женщине — любой женщине — мешать его планам…

Когда он положил брюки на стул возле секретера, его ключи от машины упали на пол. Поднимая их и кладя на стул, Майкл заметил на доске секретера провоцирующего вида открытку с изображением молодого, загорелого, мускулистого парня, стоявшего в соблазнительной позе. Майкл хотел было уже поднять ее, но покачал головой и стянул носки. Он отошел от секретера, но потом любопытство — кто же мог прислать Мадди такую открытку? — взяло верх над его благородством.

На обратной стороне открытки была короткая надпись, сделанная размашистым почерком: «Дорогая, скажи мне, разве этот мужчина не великолепен? Греция просто кишит ими…»

Тимми заплакал.

— Иду, иду, успокойся, парень, — прошептал Майкл, подходя к ребенку, гладя его по спинке и одновременно заканчивая чтение открытки.

«…в следующий раз ты должна оторваться от своей бесконечной работы и поехать со мной. Кто знает, может быть, ты найдешь здесь любовь на всю жизнь. Vive 1'amour [6]. Фелисити».

Майкл усмехнулся, глядя на Тимми. Матери, они все одинаковые. Хотят, чтобы их дети нашли для себя прекрасного…

Раздался легкий стук в дверь. Машинально Майкл отозвался:

— Да?

Мадди приняла это «да» за разрешение войти.

— Ox! — задохнулась она, стоя у открытой двери и проходясь взглядом по фигуре Майкла, одетого лишь в темно-синие, похожие на узенькие плавки трусы.

— Ox! — одновременно с ней воскликнул Майкл. Он был так смущен тем, что его застали за чтением чужой открытки, что не сразу понял, что Мадди смотрела вовсе не на открытку. — Ox! — повторил он, чувствуя себя вдвойне «разоблаченным, когда наконец догадался.

— Я… я слышала, что Тимми… проснулся. — Мадди старалась не смотреть на Майкла, но взгляд ее был прикован к нему. — Я лишь собиралась забрать его к себе в спальню.