Вера Копейко - Последний фуршет

Внезапно Лизе показалось, что вот так будет до конца дней. Но до него еще так далеко, потому что им даже не видна грань, за которой начинаются опасливые догадки — сколько еще осталось?

Телефон зазвонил снова.

— Запиши, пожалуйста, номер, — командным тоном произнес его коллега. — Пускай муж позвонит.

Лиза записала.

Да, вот так все и будет. И, словно желая подтвердить, что она не ошибается, телефонный звонок снова ударил по ушам.

Это был женский голос. Секретарша одного из клиентов.

— Лиза, вы знаете, он просил...

Она опять писала...

Ей захотелось выключить сейчас не телефон, а себя из этой жизни.

Лиза снова потянулась к крану. Она должна выпить зеленого чая. Он всегда примирял ее с жизнью.

Но телефон не собирался отставать.

— Алло? — сухо бросила она.

— Это Лиза Соломина? — низкий женский голос был требовательным и абсолютно уверенным. Настолько уверенным, что Лиза едва не расхохоталась. Обычно люди говорят таким голосом, когда долго готовятся к какому-то серьезному шагу. Она и сама так делает. Даже меняет тембр.

— Да, я Лиза Соломина. А вы кто?

— Не узнаёшь...

— Теперь узнаю, — засмеялась Лиза. — Ты Тамара Николаева.

— Была, — она тоже засмеялась, и Лиза почувствовала, как внутри разливается тепло. — А теперь я Тамара Грандль.

— Ух ты! Немецкоподданная?

— Ага. — В трубке стало тихо.

— Ты куда пропала? — спросила Лиза.

— Лиза, я просто не могу поверить, что нашла тебя.

— А... что тут такого? — насторожилась она.

— Я искала тебя в Австрии.

— Правда? — неуверенно проговорила Лиза. — Но...

— Потому что я хорошо помню — тебя приняли в школу дизайна. В Ферлахе. Я даже ездила туда.

— Ах, ты вот о чем, — Лиза почувствовала что-то похожее на запоздалое разочарование. — Не случилось, — она засмеялась, чтобы не добавлять слова. — А ты, стало быть, тогда уехала в Германию?

— Да, — сказала Тамара. — Я закончила аспирантуру в университете в Мюнхене и каждый день вспоминала тебя. Если бы не твое природное... нахальство, я бы никогда не додумалась и уж тем более не решилась на это. Но... ты, наверно, и в Москве делаешь дела? С твоей энергией и способностями. — В голосе Тамары слышалось неподдельное уважение.

— Ну... Да... В какой-то степени, — бросала в трубку ничего не значащие слова Лиза.

— Твой муж тоже, я слышала, японист?

— Да. Мы вместе работаем, — наконец нашлась Лиза. — А ты что тут делаешь?

— Герхард начинает бизнес с русскими, — сказала Тамара. — Я приехала с ним.

— У вас есть дети? — спросила Лиза.

— Двое. Они в Нюрнберге. У его родителей. А у тебя нет пока, да?

— Ты все про меня знаешь.

— Мне рассказал наш общий друг Павел Лобастов.

— А что он еще тебе рассказал?

— О, что ты рассекаешь на таком джипе... Что ты настоящая покорительница Москвы.

— Рассекаешь, — фыркнула Лиза. — Уже поймала словечко.

— А мне оно нравится. Не расплескивает суть.

— Никогда бы не подумала, что Павлик может так высоко меня оценить, — усмехнулась Лиза.

— Он сказал, что прежде недооценивал, — заметила Тамара. — Но ты ему что-то устроила, и он понял — такие высоко летают.

Лиза расхохоталась. Смех звучал совершенно искренне.

— Томка, если бы он узнал, что я купила себе в память о нашей последней встрече!

— Ты с ним встречалась? — удивилась Тамара.

— Конечно. Он же тебе сказал.

— И... что ты... купила? Он... он дал тебе деньги?

— Он отдал мне деньги, — Лиза подчеркнула слово «отдал». — Сто долларов за полчаса.

— Неплохая ставка, — фыркнула Тамара. — Так что ты купила на них?

— Стринги. Черные и белые.

— Стр... трусы?

— Ну да. Давно собиралась. Да было жалко столько выложить за них.

— Ох, — хохотала Тамара. — Вот здорово.

— Но я вынула из него не за то, о чем ты подумала.

— Он всегда был жмотом, чего бы это ни касалось. — В голосе Тамары появилась горячность. — Ты ведь знаешь, что мы с ним встречались, когда я училась на четвертом курсе. И он водил меня в кафе...

— Ну да?

— Помнишь, на Тверской появилось кафе с французскими кренделями? Все млели и пускали слюнки от одного запаха корицы.

— Помню.

— Он заставлял меня за себя заплатить. А потом лез целоваться. Я ему говорила — ты хотя бы заплатил за свое желание...

— Тебе хорошо в Германии? — спросила Лиза.

— Да. Мы живем в небольшом городке, мой муж из восточной части. Но его родители уже перебрались в западную, в Нюрнберг.

— Как интересно, — сказала Лиза.

— А ты что-то знаешь про этот город?

— Нет. Только из учебника истории.

— Отличница, — похвалила Тамара.

— Как и ты. Ты ведь тоже явилась в Москву с золотой медалью.

— Мы все были покрыты серебром и золотом, — заметила Тамара. — Правда, если поскрести золотое покрытие, то обнаруживалась разная толщина слоя.

— Ну ладно, — сказала Лиза. — Так что ты от меня хочешь?

— Встретиться и сделать тебе кое-какие предложения. Кое-что уточнить. Я думаю, ты поможешь мне вспахать целину...

— Ты будешь трактором или я? — насмешливо поинтересовалась Лиза.

— Наймем пахарей, но урожай весь наш.

— Имей в виду, мои расценки — европейские.

— Поняла. Но первое, что я тебе предлагаю, Лиза, чашку кофе и что-нибудь к нему.

— Ладно. Я пью все, кроме французского анисового партиса. Бр-р-р...

— Что, так противно, да? А французы сидят за рюмкой часами, — заметила Тамара.

— Меня в детстве перелечили от кашля анисовыми каплями.

— Понятно. Французов, наверно, лечили водкой, — хмыкнула собеседница. — Я угощу тебя, допустим, абсентом.

— Договорились. Он и у нас в моде.

— Еще бы. Вкус запретного плода.

— Наверно. Но полынных таблеток от кашля мне, слава богу, не давали. Так что я готова.

Лиза положила трубку. Славик не любил, когда жена бывала где-то без него. Она перестала ходить даже в гости к приятельницам, впрочем, у нее было столько работы, что и времени не нашлось бы. Но на встречу с Тамарой она готова бежать прямо сейчас.

С Тамарой Николаевой они жили в одной комнате в общежитии МГУ, в высотке, на пятнадцатом этаже. Та приехала из города Липецка, была хороша собой, ее глаза походили на глаза лани — такой же разрез, темные, блестящие. Высокая, даже по тем временам, когда ростом удивить стало трудно, она была хороша. Но если бы не Лиза, ее жизнь сложилась бы не так, как теперь.

Это Лиза написала за Тамару письмо и отправила по электронной почте в аспирантуру университета в Мюнхене, в Германии. Это она составила план работы, которая заинтересовала тамошних профессоров.

Лиза раньше других поняла, что на Западе будет интересно то, что способно принести деньги. Например, глиняная посуда в японском стиле, которая входила в моду после китайской. Профессор из Мюнхена вызвал Тамару на собеседование. И она уехала.