Андрей Анисимов - Краски любви

Крюков взял Катю за руку и сильно сжал ее пальцы. Девочка бессознательно прильнула к нему. Крюков чувствовал, как она дрожит. Время тянулось медленно, но никто не уходил. В приемном отделении появились два милиционера. Они попросили свидетелей рассказать о происшествии. Крюков хотел выйти, но Катя его удержала, и он остался. Милиционеры стали спрашивать всех по очереди. Но очевидцев было всего пятеро. Один из них лежал на столе.

Милиционеры записали, что трое неизвестных вышли из машины «Форд». Номера машины никто не запомнил, и один из них выстрелил в Астахова. Потолкавшись, милиционеры покинули больницу. Наконец, вышел хирург. Врач, разминая затекшие руки, спросил, кто здесь родственники Астахова. Катя чуть не потеряла сознание.

– Операцию он перенес нормально, что будет дальше, покажет время, – устало сообщил врач и, не дожидаясь вопросов, скрылся.

Это сообщение вызвало вздох облегчения у присутствующих. Народ стал расходиться, и каждый считал своим долгом как-нибудь ободрить Катю. Кто-то положил руку ей на плечо, кто-то сказал несколько слов. Катя понимала, что ей искренне сочувствуют, но не могла отвечать.

Журов долго стоял рядом, виновато глядя себе под ноги. Потом сказал Крюкову и Кате:

– Спасибо, – и вышел.

Художник и девочка поняли, что благодарит их тренер за то, что они не сказали милиционерам всей правды. В приемном покое остались с ними только горбун и племянница Самсона.

– Я не хочу возвращаться к дяде, – твердо сказала Злата.

– Пойдем к нам. Как-нибудь устроимся, – ответила Катя, и они вышли на улицу. Небо посветлело. Москва просыпалась.

Гнусняк не заметил исчезновения своего работника и племянницы. Не задумался, куда девался уголовник. И даже отсутствие микроавтобуса никак на Самсона не подействовало. Он был всецело поглощен перспективой облапошить иностранного миллионера. Поэтому, когда ему позвонили из дорожной инспекции и сообщили, что задержан известный рецидивист Зайко по кличке Харя, угнавший его машину, Гнусняк никаких эмоций не продемонстрировал.

– Приезжайте и заберите ваш микроавтобус, – сообщил голос в трубке. – Документы на машину не забудьте.

Но Самсон Гуревич и не подумал заниматься такими пустяками. Он взял из сейфа пачку долларов, свой заграничный паспорт, оделся по-дорожному и вышел из дома. Даже двери, которые он обычно запирал на множество засовов, Гнусняк просто захлопнул.

Выйдя на дорогу, Самсон поднял руку. Потрепанный «Фольксваген Гольф» резко вильнул к обочине, и Гнусняк пристроился рядом с водителем.

– На Арбат, – буркнул он и больше не проронил ни слова. Молодому чернявому владельцу иномарки хотелось поболтать, но, видя что клиент к беседе не расположен, водитель замолчал. На Арбатской площади Гнусняк долго рылся в карманах и, найдя замусоленный стольник, сунул его водителю.

– Маловато, шеф, – недовольно проговорил чернявый парень, но Гнусняк уже хлопнул дверцей. Он без труда нашел по указанному адресу большой антикварный магазин, который и так был ему давно знаком, потому что Самсон каждую неделю делал обход подобных заведений, чтобы быть в курсе антикварных новостей. Цены и наличие серьезной живописи на рынке столицы его живо интересовали. В кабинете директора, обставленном старинной мебелью красного дерева, у Гнусняка забрали паспорт и велели наведаться после обеда. Хозяин кабинета, очень полный и невысокий мужчина с круглым лицом без признаков растительности, все это проделал, не меняя выражения женоподобного лица.

Три часа Самсон слонялся по центру. Он прошел весь Старый Арбат, потоптался в дорогих магазинах на Смоленской. Затем перекусил в полуоткрытом кафе чебуреками и кружкой пива. Поглядев на часы после трапезы, Самсон решил, что пора возвращаться.

На этот раз в кабинете кроме шарообразного хозяина находилась длинноногая брюнетка с пухлыми губками. При появлении Самсона хозяин колобком выкатился за дверь, оставив Гнусняка с девушкой наедине.

– Марина, – представилась брюнетка и, лукаво улыбаясь, протянула руку с черным маникюром. Гнусняк покосился на письменный стол и, заметив свой паспорт с вложенным билетом, подобострастно поцеловал Марине руку.

– Самсон Гуревич. Очень приятно, – прогнусавил он как можно приветливее.

– Наш рейс через два часа. Я могу вас подвезти в аэропорт, – сообщила брюнетка, продолжая так же лукаво улыбаться. – Вы успеете за два часа сделать все ваши дела?

– Я уже все сделал, – дрожащим голосом ответил Самсон.

– Тогда можете располагаться в этом кабинете. Если хотите, из ресторана вам принесут обед, – сказала Марина и перестала улыбаться.

Гнусняк только что перекусил, но возможность хорошего обеда не за свой счет ему весьма импонировала.

– Я не против, – сказал Самсон и расплылся в улыбке.

Марина нажала кнопку. Снова вкатился хозяин-шар и, получив задание насчет обеда, так же быстро укатился. Марина пожелала Самсону приятного аппетита и предупредила, что через полтора часа за ним заедет.

Минут через пятнадцать официант в униформе с эмблемами ресторана вкатил в кабинет двухэтажную тележку. На первом этаже ее стояли два фарфоровых блюда, накрытых крышками. На втором – тарелки с закусками. Их предохраняло стекло-витринка. Официант быстро и без суеты сервировал стол, превратив его в мгновенье из письменного в обеденный. Только компьютер и телефон-факс напоминали, что здесь офис. Разложив перед Самсоном закуски, официант молча замер за его спиной. Гнусняк оглянулся и сказал, что с обедом справится самостоятельно. Ответа не последовало. Официант не шевельнулся.

– Торчи, если тебе охота, – проворчал Гнусняк и принялся за еду.

Вкусные закуски и необычное обслуживание в деловом кабинете вновь настроили Самсона на мечтательный лад: так и должны жить по-настоящему богатые люди. Ему не пришло в голову, что он тоже не очень беден и мог бы себе позволить иногда пошиковать. Но представить себе такую бесполезную трату денег Самсон не мог даже в мыслях.

Полтора часа пролетели, как одно мгновение. Самсон допивал десертный кофе с куском пражского торта, когда вернулась Марина.

– Можем двигаться, – оглядев пустую посуду и замершего сзади Самсона официанта, сказала она. Гнусняк, вытерев салфеткой рот и руки, с трудом поднялся. Видимо, предобеденные чебуреки с пивом все же были лишними. Самсон чуть дышал.

Старый Арбат – пешеходная улица. Автомобильное движение тут запрещено. Но маленький сверкающий «Мерседес» Марины замер у дверей антикварного магазина. Погода стояла солнечная, и от этого краска новенького авто казалась особенно ослепительной.

«Наверное, очень дорогой», – подумал Гнусняк, усаживаясь рядом с девицей. Автомобильчик был двухместным.