Фэй Уэлдон - Сестрички

Она, одновременно задетая и успокоенная, проводила мистера Фокса глазами и склонила свою хорошенькую головку над картотекой, тщетно пытаясь вспомнить главу пятую общего курса делопроизводства. Вскоре за спиной у себя она уловила чье-то леденящее дыхание, лишь отдаленно напоминающее вдохи и выдохи живого существа. Джемма от неожиданности вскрикнула, даже подскочила, но тут же осознала, что перед нею мистер Ферст — серолицый, тускловолосый человек без возраста, в очках без оправы. Его бескровные губы были искривлены уродливым изгибом, на нем будто застыла маска телевизионного графа Дракулы — унылая, искусственная, безжизненная маска.

— Кто такая? — спросил он грозно, как хозяин, изловивший в своих угодьях браконьера.

— Я здесь работаю, — ответила Джемма.

— Вижу, что не покупательница. Имя есть? Или ты сирота без рода и племени? — Он хохотнул.

Так частенько называли Джемму в школе, обращаясь к ней со снисходительным сарказмом. Что же, к таким вещам ей не привыкать, хотя она всю жизнь надеялась, что с возрастом старшие будут ее обижать и шпынять все реже и реже, пока не перестанут совсем. Увы, нет.

— Я Джемма Джозеф, — заявила она уверенно и с достоинством. — Новая сотрудница.

— О Боже, — простонал Ферст и закатил глаза. — Ладно, подшей это. В картотеку клиентуры. Я что, по-твоему, целый день должен таскаться с ними?

В руках у него была пачка больших конвертов.

— Но это фотографии! — забеспокоилась Джемма.

В главе восьмой общего курса «Досье и картотека» ни слова не говорилось о фотографиях.

И Джемма, как всякая старательная ученица, ужаснулась несовершенству этого мира: разве могут быть ошибки и пробелы в Его величестве Общем Курсе?

— Подшивай по алфавиту. Кто изображен, как фамилия. Подшивай по первой букве, дура.

— Но на этих фотографиях по несколько человек…

— Кто изображен на первом плане! Ты в своем уме? Тебя чему учили? Ничего не поделаешь с агентством, которое присылает непроходимых дур. Но присылать душевнобольных — это уж слишком. Мы подадим иск.

— На всех снимках есть мистер Фокс. Может, не всегда он ближе всех к камере, но вид у него самый солидный. Я подошью фотографии на букву «Ф».

Мистер Ферст выхватил у нее конверты и прошипел:

— Оставь, это сделает Мэрион. Передашь ей, пусть зайдет ко мне, когда вернется. Мистер Фокс здесь?

— Думаю, да.

— Тебя не спрашивают, о чем ты думаешь. Отвечай на вопрос. До чего же вы бестолковый народ, Женщины.

Джемме показалось, что мистер Ферст поглядывает на витую лестницу, ведущую в апартаменты мистера Фокса, с тревогой и неуверенностью и что его грубость по отношению к ней — следствие этого. Точь-в-точь так же бранилась и топала ногами Гермиона, когда что-то тяготило ее. Гермиона, кстати, меньше всех из детей Хемсли нравилась Джемме. Любимицей, разумеется, была Элис.

— Нет его здесь, — вдруг сказал мистер Ферст и чуть ли не вздохнул с облегчением. А Джемма, которая в те годы внешне была довольно апатична, вдруг улыбнулась ему — щедро, великодушно и почти ласково, так что мистер Ферст покраснел. Точнее побагровел. Его серая кожа не умела нежно розоветь. Но это неважно.

— Улыбаться надо чаще, — пролаял он и выбежал из комнаты, блеснув на прощание очками, в которых отражались причудливые изгибы сияющей люстры и ярко-красные крылья попугая. Выражения его глаз Джемма не увидела.

После исчезновения мистера Ферста Джемма стала изучать электрическую пишущую машинку, застывшую перед ней. Машинка оказалась без шнура и вилки. Решение пришло быстро. Взяв пять шиллингов из уже известной ей коробочки, Джемма отправилась в магазин за шнуром (следуя главе одиннадцатой общего курса «Личная инициатива сотрудников»). А вот про отвертку она забыла. Пришлось использовать пилку для ногтей, чтобы отвинтить боковую панель. Этого правила, разумеется, не было в главе одиннадцатой.

Однако в ее отсутствие вернулась Мэрион и незамедлительно выразила свое недовольство.

— Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя днем оставлять офис пустым.

— Но делать было совершенно нечего.

— Тебе повезло. Скажи спасибо, — фыркнула Мэрион.

— Заходил мистер Ферст и негодовал ужасно, — сообщила Джемма, надеясь вызвать к себе сочувствие. Не сработало.

— Это в порядке вещей, — заявила Мэрион. — Безобразные мужички всегда негодуют при виде красивых девушек. У меня есть одна подружка. Она фотомодель. Ты бы видела, как нападают на нее почтенные невзрачные мужики средних лет, когда мы выходим на улицу в мини-юбках. Я даже боюсь находиться рядом с ней, но она просит — для контраста. Каждой хорошенькой девушке нужна тихая и некрасивая подружка вроде меня.

Если Мэрион ждала от Джеммы бурных возражений, то напрасно. Джемма лишь спросила, как следует подшивать фотографии.

— По названию мероприятия, конечно, — пожала плечами Мэрион и грохнула электрочайник об стол с такой силой, что из него выплеснулась вода и растеклась по пестрому лугу кухонного покрытия. Затем Мэрион набросилась на горстку кофейных зерен и смолола их с таким рвением, что задрожали тонкие стекла и взвились с карниза потревоженные птицы.

Джемма вернулась на свое рабочее место и принялась внимательно изучать фотографии. В основном там были запечатлены группы молодых мужчин и женщин. Расстегнутые рубашки открывали стройные торсы мужчин, распахнутые блузки — гибкие станы женщин. И все ради того, чтобы явить миру украшенные каменьями Фокс-и-Ферста пупки. На всех фотографиях хуже или лучше виден был мистер Фокс, неизменно застегнутый на все пуговицы и облаченный в белоснежные сорочки. Держался он исключительно по-королевски, улыбался уверенно и снисходительно как монарх, у которого палач всегда под рукой.

Машинисткам и секретаршам смотреть на короля разрешается. И сироте без роду и племени это не возбраняется. Джемма подшила в папку одну фотографию, другую, третью, после чего замешкалась.

— Мэрион, кто на этом снимке? Похожа на кухарку, случайно завернувшую с кухни в элегантную гостиную.

Так и было: из-за плеча мистера Фокса пялилось какое-то лицо; оно могло принадлежать созданию без пола, без возраста и без среды обитания, но все же в нем угадывались черты сорокалетней женщины, чьи отвислые губы, глаза навыкате и бесконечные жировые складки внушали ужас. Фигура у женщины отсутствовала; платье, казалось, было натянуто на огромный кусок сала. И это тело прижималось щекой к щеке мистера Фокса и хищно скалилось.

А мистер Фокс улыбался.

Мэрион оторвалась от кофейного ритуала, взяла фотографию и разорвала в клочья. Руки ее тряслись.

— Зачем ты это сделала? — удивилась Джемма. — Я только хотела узнать, на какую букву это подшивать.