Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение

— Даже не знаю, — ответил Трентон. — В прошлый раз твоя мама задала мне трепку.

Мне нравилось, как он разговаривает с Оливией: не свысока, а как с равной. Так же как разговаривал и со мной, и, кажется, девочке это тоже нравилось.

— Что думаешь, Кэми? Любишь пекан?

Оливия жалобно посмотрела на меня.

— Люблю.

— Поделифься? — Глаза Оливии засветились.

Я пожала плечами:

— Могу осилить только треть пирога. Трент, ты с нами?

Трентон поймал взглядом Синди и поднял указательный палец. Она кивнула, сразу же поняв, о чем он, и вскоре принесла тарелку и три вилки. Оливия захлопала в ладошки. Нам всем досталось по куску пирога, покрытому горой взбитых сливок.

— Приятного аппетита, — устало, но дружелюбно проговорила Синди.

Мы отломили по кусочку и все вместе замурлыкали от удовольствия, ощутив блаженство вкуса. За несколько минут тарелка опустела. Синди принесла счет, и я попробовала заплатить половину, но Трентон даже не допускал такой мысли.

— Если ты заплатишь, тогда это свидание, — сказала я.

— Ты когда-нибудь платишь за Рейган?

— Да, но…

— И вы на свидании?

— Нет, но…

— Ш-ш, — сказал он и поднял Оливию на руки. — По сценарию ты должна сказать «спасибо».

Он положил на стол две банкноты и убрал бумажник в задний карман.

— Спасибо, — сказала Оливия и положила голову Трентону на плечо.

— Пожалуйста, О-О.

Он наклонился и взял со стола ключи.

— Что значит «О-О»?

Оливия посмотрела на меня сонными глазами, и я не стала настаивать на ответе.

Дорога до моего дома прошла в тишине: Оливия уснула в автокресле, прижавшись пухленькой щечкой к подушке. Она выглядела такой умиротворенной, такой счастливой в мире своих сновидений.

— И что, ее родители вот так оставляют свою пятилетнюю дочурку с татуированным соседом?

— Нет. Это для них в новинку. В этом году мы стали ездить в «Чикен Джоуз», когда у меня выходные. Вначале я пару раз по полчасика сидел с Оливией по просьбе Шейна и Лизы, а потом мы как-то перешли на «Чикен Джоуз».

— Очень странно.

— Я уже давно ее Твент.

— А она твоя О-О?

— Ага.

— Откуда это?

— Ее инициалы. Оливия Оливьер. О. О. Когда произносишь вместе, получается такой звук.

— Понятно, — кивнула я. — Лет через шесть она возненавидит тебя.

Трентон глянул в зеркало заднего вида, потом вновь уставился на дорогу:

— Не-а.

Фары осветили парадную дверь моего дома, и на лице Трентона наконец-то появилось смущение.

— Я бы проводил тебя до двери, но не хочу оставлять Оливию одну в машине.

— Я сама смогу добраться.

— Может, мы как-нибудь снова тебя похитим.

— По субботам я работаю. Эти выходные — случайность.

— Мы можем устроить воскресную поездку в «Чикен Джоуз».

— По воскресеньям я тоже работаю.

— Я тоже. Но я свободен до часа дня, да и ты идешь на работу позже, верно? Мы можем пообедать. Правда, это будет очень ранний обед.

— Трент, это не слишком хорошая идея. — Я выразительно поджала губы. — Но спасибо за предложение.

— «Чикен Джоуз» — всегда хорошая идея.

— Спасибо за ужин. — Я усмехнулась и опустила глаза.

— Ты у меня в долгу.

— Ты меня похитил, не забыл?

— И я бы сделал это снова.

Я захлопнула дверцу и прошла к дому. Трентон дождался, когда я зайду внутрь, и только потом сдал назад.

В гостиной Рейган вскочила коленями на диванные подушки и вцепилась в спинку:

— Ну как?

— Пожалуй, это было лучшее антисвидание в моей жизни. — Я обвела комнату взглядом и бросила сумочку на двухместный диванчик.

— Правда? Даже лучше того, когда ты познакомилась с Ти-Джеем?

— Не знаю, — нахмурилась я. — Тогда вечер прошел очень хорошо. Сегодня было… иначе.

— Иначе, но хорошо?

— Идеально.

— Это может вызвать недоразумения. — Рейган повела бровью и исподлобья посмотрела на меня. — Лучше все ему рассказать.

— Не пори горячку. Ты же знаешь, что я не могу.

Едва я прошла к себе в спальню, как зажужжал мой телефон. Я упала на кровать и посмотрела на экран. Звонил Ти-Джей.

— Алло?

— Извини, что долго не звонил… Мы только пришли… Все в порядке?

— Да. А что?

— У тебя голос какой-то странный.

— Тебе показалось, — ответила я, стараясь не думать о том, как неотразимо смотрелся Трентон со спящей у него на плече Оливией.

Большую часть воскресного утра я провела в постели. Около половины одиннадцатого мама прислала мне сообщение с вопросом, приду ли я на обед. Я ответила, что из-за отмены моей поездки Хэнк решил сегодня устроить собрание для сотрудников. Это было почти правдой: каждое воскресенье после полудня все работники «Ред дор» зависали в баре, а потом мы шли домой, чтобы привести себя в порядок перед вечерней сменой.

Ответ мамы наполнил меня чувством вины.

— Я уезжаю с Коуди! — прокричала из своей комнаты Рейган.

— Хорошо, — не вставая с постели, крикнула я в ответ.

С Ти-Джеем мы проболтали почти до рассвета. Очень обтекаемо обсудили те моменты из его проекта, которые он смог раскрыть, а потом поговорили о Трентоне и Оливии. Ти-Джей ни капельки не приревновал, что даже взбесило меня. А потом я мучилась угрызениями совести, ведь мне не хотелось заставлять его ревновать, поэтому остаток разговора я была невероятно милой.

Откинув одеяло, я поплелась в ванную. Рейган там уже побывала: зеркало все еще было затуманено, а стены покрыты капельками воды.

Я включила душ и, пока нагревалась вода, принесла два полотенца, затем скинула растянутую футболку «Бульдог-футбол» и бросила на пол. Ткань была настолько изношена, что местами просвечивала. Серо-лиловая с ярко-синей надписью футболка принадлежала Ти-Джею. Я надела ее перед тем, как Ти-Джей вернулся в Калифорнию, — в нашу первую совместную ночь. Обратно он ее не попросил. Эта вещь напоминала мне о времени, когда в наших отношениях все было идеально, поэтому она имела для меня особое значение.

К полудню я, слегка накрашенная и с влажными волосами, запрыгнула в Смурфика и направилась в ближайший ресторан фастфуда. Заплатив за скромный обед два доллара семьдесят центов мелочью, поехала в «Ред дор». На входе никого не было, но из колонок доносились звуки классического рока, значит Хэнк уже на месте.

Когда я приблизилась к Восточному бару, Хэнк появился с противоположной стороны и с улыбкой направился ко мне. На нем была черная рубашка на пуговицах, черные брюки и черный ремень — типичный наряд в рабочие часы, но по воскресеньям он обычно одевался менее формально.

Я оседлала барный стул и оперлась подбородком о кулак.

— Привет, Хэнк. Отлично выглядишь.

— И тебе привет, милашка. — Он подмигнул. — Я сегодня здесь до открытия. Куча бумаг и прочая дребедень. Хорошо провела выходные?