Джейми Макгвайр - Моя прекрасная свадьба

Марк и Пэм выступили дополнением к неугомонному клану Мэддоксов, ставших моей семьей. Прежде я была совсем одна, а теперь вошла в ряды двух потрясающих семейств, которые полюбила всей душой. Вначале я слегка нервничала, но со временем поняла, что новая семья никуда не денется. Как оказывается, несчастье может повлечь за собой много всего хорошего.

— Прости. Я попробую принять это с благодарностью.

— Спасибо.

— Спасибо! — проговорила Хармони, поднимая с подноса свой заказ. Она подписала чек и стала потихоньку пить фруктовый микс. — Я ужасно рада, что пойду на эту свадьбу!

— И я, — сказала Америка, глянув на меня.

Она почти простила меня за то, что я вышла замуж без ее ведома. И, честно говоря, я надеялась, что со мной она так не поступит. Но ей до свадьбы было еще далеко. Сперва они с Шепли хотели обзавестись собственным жильем, потом решили, что и так постоянно проводят время вместе, поэтому Америка останется в «Моргане», а Шепли переедет в «Хелмс», мужское общежитие. Марк и Пэм обрадовались такому повороту событий. Конечно, они обожали Шепли, но волновались, что повседневная жизнь с необходимостью работать, чтобы оплачивать счета, отвлечет ребят от учебы. Даже живя в общаге, Америка едва справлялась с заданиями.

— Надеюсь, все пройдет гладко. Мне не слишком нравится мысль стоять перед толпой глазеющих на тебя гостей. — Америка фыркнула со смеху. — Элвис не приглашен, но уверена, все будет прекрасно.

— До сих пор не могу поверить, что на твоей свадьбе был Элвис, — хихикнула Хармони.

— Но не настоящий же, — бесстрастно сказала Кара.

— На этот раз он не приглашен, — сказала я, глядя, как дети пытаются встать на доску для виндсерфинга.

— Ну и каково это? — спросила Хармони. — Выйти замуж в Лас-Вегасе…

— Было… — Я перенеслась в тот день, когда мы с Трэвисом год назад улетели туда. — Волнительно и страшно. Я очень нервничала. Плакала. Но все прошло идеально.

На лице Хармони отразилось недоверие вперемешку с удивлением.

— Могу себе представить!

— Иди ты, — без всякой иронии сказал я.

— Да брось! — фыркнул Шепли, сотрясаясь со смеху. — Ты раньше говорил, что это я подкаблучник.

— Отвали.

Шепли выключил двигатель. Он припарковал «чарджер» в дальнем конце стоянки возле «Черри-папа» — пристанища самых толстых и развратных стриптизерш города.

— Вряд ли ты подцепишь здесь кого-нибудь.

— Я обещал Голубке. Никаких стриптизерш.

— А я обещал тебе мальчишник.

— Приятель, давай просто поедем домой. Я устал, а утром у нас вылет.

Шепли нахмурился:

— Девчонки весь день провалялись на пляже Сент-Томаса, а сейчас наверняка отправятся в какой-нибудь клуб.

Я покачал головой:

— Мы не ходим по клубам друг без друга. Она бы не стала этого делать.

— Стала бы, если таков сценарий Америки.

— Нет, черт побери, не стала бы. — Я снова тряхнул головой. — Я не пойду в стрип-клуб. Придумай что-нибудь еще или отвези меня домой.

Шепли вздохнул и прищурился:

— А как насчет этого?

— Отель? — Я проследил за его взглядом. — Шеп, я обожаю тебя, дружище, но это не настоящий мальчишник. Я женат. Но даже будь я холост, все равно не стал бы заниматься с тобой сексом.

Шепли покачал головой:

— Там есть неплохой бар. Вовсе не клуб. Этого твои брачные правила не запрещают?

— Я всего лишь проявляю уважение к жене, — хмуро пояснил я. — И да, сволочь ты такая, мы можем туда пойти.

— Превосходно, — сказал он, потирая руки.

Мы пересекли улицу, Шепли открыл дверь. Внутри было темно, хоть глаз выколи.

— Э… — подал голос я.

Вдруг резко включился свет. Мои братья-близнецы Тэйлор и Тайлер бросили мне в лицо конфетти, заиграла громкая музыка, а потом я увидел кошмарнейшее в своей жизни зрелище: Трентона в мужских стрингах, покрытого толстым слоем блеска для тела. На голове братца был дешевый желтый парик, а Кэми стояла рядом и подбадривала его, умирая со смеху.

Шепли толкнул меня вперед. Сбоку стояли отец и Томас, качая головами. По другую сторону от Томаса обнаружился дядя Джек, а все оставшееся место заполнили мои «братья» по «Сиг Тау» и футболисты нашего универа.

— Я же просил: никакого стриптиза, — сказал я, ошарашенно глядя, как Трентон пляшет под запись Бритни Спирс.

Шепли зашелся громким смехом:

— Знаю, братишка, но, видимо, стриптиз начался задолго до нашего появления.

Это было хуже крушения поезда. Я с отвращением поморщился, против своей воли глядя, как Трентон подпрыгивает под музыку, рассекая толпу. С потолка свисали гирлянды в форме сисек, а на столе рядом с отцом даже стоял торт с сиськами. Я бывал на нескольких мальчишниках, и этот пока лидировал в рейтинге оригинальности.

— Привет! — переводя дыхание и истекая потом, крикнул Трентон и смахнул с лица несколько желтых прядей искусственных волос.

— Проиграл пари?

— Прямо в яблочко.

Тэйлор и Тайлор в противоположном конце зала хохотали, хлопая себя по коленям.

— Выглядишь аппетитно, братец. — Я шлепнул Трентона по заднице.

— Спасибо!

Музыка возобновилась, и он потряс бедрами в моем направлении. Я оттолкнул его, но Трентон невозмутимо продолжил свой танец на потеху толпе.

Я посмотрел на Шепли:

— Не могу дождаться момента, когда ты будешь объясняться с Эбби.

Шепли улыбнулся:

— Она твоя жена. Сам и объяснишься.

Следующие четыре часа мы выпивали, болтали и смотрели, как Трентон строит из себя придурка. Мой отец, как и предполагалось, ушел рано: его и братьев ждал утренний рейс. Мы все летели в Сент-Томас, чтобы я вновь поклялся Эбби в вечной любви.

Прошедший год Эбби преподавала, а я работал тренером в местном спортзале. Нам удалось заработать кое-чего сверх необходимого для оплаты учебы, аренды квартиры и машины, чтобы потом отправиться в Сент-Томас и на несколько дней остановиться в хорошем отеле. Можно было потратить эти деньги на миллион других вещей, но Америка не переставала твердить о свадьбе, тем самым не позволяя бросить эту мысль. А потом родители Америки преподнесли подарок на все сразу праздники: день рождения дочери, нашу свадьбу и одновременно — ее же годовщину. Мы пытались отказаться, но Америка очень настаивала.

— Ладно, парни. Утром у меня будет раскалываться голова, если сейчас мы не закончим веселье.

Все застонали и стали поддразнивать меня, выкрикивая «подкаблучник» и «слабак», но, по правде говоря, все успели привыкнуть к новому, более степенному Трэвису Мэддоксу. Я уже почти год не распускал кулаки.

Я зевнул, и Шепли толкнул меня в плечо:

— Поехали.

Всю дорогу мы молчали. Не знаю, о чем думал Шеп, но я чертовски хотел увидеть свою жену. Она уехала вчера, и это было наше первое расставание со дня свадьбы.