Екатерина Вильмонт - Со всей дури!

– Ты думаешь, там роман?

– Да нет! Был бы роман, она бы вела себя иначе. Именно что романа-то нет, а, видно, очень хочется.

– А этот гуру, он женат?

– Вдовец.

– Ты его когда-нибудь видел?

– Один раз. Он весь такой якобы просветленный, якобы нездешний!

– Фу! Терпеть таких не могу! – скривилась Евгения Петровна. – Но что делать-то будем?

– Я, Евгения Петровна, так жить не могу! Пашка зовет к себе. И скорее всего, я в ближайшие дни к нему переберусь. Она же никогда не была злой… А сейчас такая концентрация злобы! И почему-то главный объект – младшая сестра! Скажите, это правда, что Лада замуж вышла?

– Истинная правда!

– И кто он?

– Герой России! Летчик-испытатель в прошлом. Ныне генерал-майор! И абсолютный красавец!

– Вы с такой гордостью это сказали! – улыбнулся Сергей Вадимович. – Вы с ним знакомы?

– Нет еще. Все так скоропалительно…

И Евгения Петровна рассказала зятю, как все случилось.

– Ладошка влюблена по уши! И просто светится от счастья!

– Так, может, это у Ксюхи просто зависть?

– Да нет, они поссорились, когда еще и генерала-то не было.

– Господи, знали бы вы, что она говорила о сестре! Я однажды даже встряхнул ее маленько, чтобы очухалась. Невыносимо было слушать… И родного сына последними словами поносит.

– Скажи, а на работе у нее нет конфликтов?

– Откуда я знаю? Может, и есть. Она замкнулась, ничего не рассказывает. А подружка ее, Майя, ушла в другое издательство. И, кстати, объявлена предательницей.

– Даже так? Сережа, ее необходимо срочно показать психиатру.

– Я тоже думал. Но как это сделать? Она же ни за что не согласится.

– Знаешь, у одной моей ученицы мама психиатр, говорят, хороший, и очень приятная женщина. Я с ней поговорю. Может, она придумает, как им встретиться… Господи помилуй, вот не думала, что придется такое пережить…

– Евгения Петровна, сделайте это, буду вам бесконечно признателен.

– Только ты, Сереженька, пока не съезжай, потерпи немного, а то, боюсь, она может что-то с собой сделать…

– Вы думаете?

– К сожалению, так бывает. Останется одна, ни мужа, ни сына, и даже если задумает, так сказать, показательное выступление, может ведь заиграться. Такое нередко случается.

– Но я же не могу круглосуточно не спускать с нее глаз!

– Разумеется! Но если ты с работы будешь приходить домой… Скажи, а она тебя кормит?

– Да. Все так называемые домашние дела она делает.

– О! Это как раз неплохо. Я очень надеюсь на Марьяну Вячеславовну, психиатра. Может быть, она сможет поместить ее в клинику неврозов. Это не «дурка», как ты выражаешься, и там хорошо лечат. Скажи, а с этой женщиной… у тебя серьезно?

– Нет никакой «этой женщины», а бывают иногда просто женщины. Ну, вы же понимаете… Как говорится, с горя.

– Да, Сережа, это горе, настоящее горе.

– Кто бы спорил…

На другой день мы обедали в ресторане «Гоголь», сидели в небольшом зальчике на три столика. Кроме нас, там никого не было.

– Ваня, я знаешь что заметила…

– Что? – нежно улыбнулся он.

– Если ты видишь, что на меня кто-то смотрит, мужского пола, ты его просто убиваешь взглядом!

– Ну, взглядом – это не наказуемо.

– А я вот боюсь, что при такой идиотской ревности может пострадать обороноспособность России.

– Почему? – фыркнул он.

– Сам подумай! Ты, предположим, находишься на Дальнем Востоке, на крупных учениях, к примеру, а все твои мысли в этот момент заняты тем, что Ладка в Москве спит со всеми подряд… Ты зачем на мне женился, если…

– Нет, все не так! Я не подозреваю тебя. Я просто ненавижу всех мужиков. Они так на тебя смотрят, хотят тебя…

– Ну, хотеть-то невредно. И потом, в таком случае тебе надо было жениться на уродине. И, кстати, на тебя тоже женщины заглядываются. Да еще как! При чем красивых баб у нас прорва, а таких мужиков, как ты, – раз-два, и обчелся. Так что ж мне прикажешь делать? Я вот заметила, ты ревнуешь меня даже к моему мужу. Покойному, между прочим. А сколько у тебя было баб? Имя им легион?

– Так я ж их не любил!

– А я, по-твоему, люблю всех мужиков, которые на меня смотрят?

– Ладка, ты чего завелась?

– Потому что чувствую – у нас будут проблемы!

– Ну, жизни без проблем не бывает.

И в этот момент у него зазвонил телефон. Я испугалась.

– Мама! – сказал он, взглянув на дисплей. – Да, мама! Что? Погоди, говори толком… быть не может! Ты уверена? Бред какой-то! Погоди, мама, не шуми! Я приеду и разберусь! Попробую прямо сегодня, а нет, завтра! Все, мама! Жди!

– Что случилось?

– Какой-то бред!

– Ваня, что?

– Лидка! Сбрендила!

– Говори толком! Прошу тебя!

– Короче, Лидка бросила Анютку и сбежала с каким-то парнем. Дочь своей матери! Черт знает что! Мама в истерике.

– Надо возвращаться, хотя я уверена, это чепуха! Не тот Лида человек…

– Мне казалось, что ее мать…

– Это здесь ни при чем! Но ехать надо!

– Ну вот… Все и кончилось.

– Нет, Ванечка, ничего не кончилось, все еще только начинается. Но… Хорошенького понемножку. Пойдем, соберем вещи и попробуем уехать сегодня же.

Я достала айфон и выяснила, что есть билеты на поезд, отходящий через три с половиной часа.

В предотъездной спешке я плохо соображала, но когда наконец поезд тронулся, я вдруг подумала: если Лида и вправду сбежала, бросив дочку, то мы могли бы взять ее к себе. Надежде Мартыновне трудно будет одной с такой малышкой.

– Вот интересно, Лидка с работы тоже уволилась? – проговорил Иван.

– Не думаю. В наше время терять такую хорошую работу попросту глупо.

– Ну, если она совсем сбрендила… Дочку кинула…

– Вань, я вот подумала, давай возьмем Анютку к себе, а?

– Ты полагаешь, что все так серьезно?

– Не знаю. Мне кажется, это просто загул. Девушка влюбилась, а главное, почувствовала себя любимой. А уж если парень ласковый оказался… Ей этого явно не хватало.

– Чего ей не хватало?

– Ласки. Девочки очень в этом нуждаются. И мальчики, кстати, тоже.

– Да, мальчики тоже…

– Ваня, ты сейчас не о том думаешь.

– Права. Явно не о том…

Мы замолчали. И вдруг я совершенно отчетливо поняла: Надежда Мартыновна во всем обвинит меня. Я для нее первопричина этой беды. Я хотела уже поделиться этим соображением с мужем. Но вовремя прикусила язык. Не надо, чтобы такая мысль закралась ему в голову.

– Знаешь, девчуха моя, пусть мы даже не дожили свой срок в Питере, но я могу с уверенностью сказать – я никогда в жизни не был так счастлив. Никогда.

– Я тоже. Несмотря ни на что. Ванечка, давай поспим, боюсь, нам предстоит тяжелая ночь.

Я положила голову ему на плечо, он меня обнял, и вскоре я уснула.

– Просыпайся, девчуха, Москва!

Мы вышли на перрон. Было промозгло и зябко.

– Я отвезу тебя к маме?