Жозиан Баласко - Клиентка

Наконец Ирэн сообщает, что проблема с гостем.

— Каким гостем?

— Твоим гостем, для съемки садового вигвама.

— У меня гость? Счастлива узнать, спасибо, что предупредили!

— Но я тебя предупредила, я тебе оставила три сообщения на телефоне. Нужно было только их прослушать.

Я себя успокаиваю, не хочу начинать ругаться с Ирэн.

— И что за проблема с моим гостем?

— Он отказывается выходить на площадку, — говорит Алекс.

— Выпутывайтесь, это ваша идея! Начинаем с другого. Беренис?

Я поворачиваюсь к Беренис; она шепчет односложные слова в телефон, игнорируя меня. Завязывает отношения. Я кричу:

— Беренис, пожалуйста, сейчас же отключи телефон! Хоть раз!

Она вздрагивает, но все равно произносит последнее слово, после чего завершает разговор с взглядом напуганной лани.

— Извини.

— С чего можно начать, моя дорогая?

— Магическая расслабляющая подушка?

Именно то, что мне сейчас понадобилось бы.

Сегодня одни проблемы. Неожиданный гость вышел на площадку с враждебным видом. Он довольно экзотичный, впечатляюще сильный, у него длинные волосы, черные как смоль, короткая шея. Я прочитала его карточку. Джим Литтл Хорз, апачи из Новой Мексики, работает в шоу «Буффало Билл»; он идеален для рекламы этого садового вигвама, Беренис уверяла, что он держит его на балконе. Ирэн шла рядом с ним, говоря на упрощенном английском языке, который он, кажется, понимал. Она объяснила мне проблему: он хотел надеть традиционный костюм. Я представляю, сколько должен стоить костюм, учитывая выделенный бюджет. Гость в обычной одежде, джинсах и футболке, но это неважно, только посмотришь на его лицо и уже веришь, что ты в вестерне Джона Форда.

Чтобы успокоить его, Ирэн принесла колу, которую он выпил залпом. И мы начали снимать. Но как только он увидел вигвам на площадке, его лицо стало каменным. И когда Беренис выползла на четвереньках из вигвама, произнеся «ухг» с поднятой рукой, я увидела, как он напрягся, стиснув зубы. Нужно признать, что представляемый товар скорее очаровательный: поддельная светло-бежевая замша, украшенная этническими рисунками, конечно, нарисованными от руки и смывающимися губкой. Кто может это купить? Я задала этот вопрос, когда производители хвалили мне товар, и не знаю, как им удалось заставить меня его купить.

— У нас почетный гость, Джим Литтл Хорз. Добрый день, Джим.

— Добрый день.

Он говорит сквозь зубы, с сильным акцентом, с яростным взглядом.

— Вы уроженец Новой Мексики, и вы апачи.

Он молчит, взгляд остановился на вигваме.

— Как Джеронимо, я полагаю?

Нет реакции. Каменное лицо.

— Вначале вигвам делался из шкур бизонов, но Джим сейчас расскажет нам подробнее.

Он бросает на меня убийственный взгляд и заявляет, проходя перед вигвамом:

— Это дрянь!

Я слышу, как Алекс кричит кому-то в аппаратной: «Вырезайте!»

Индеец повторяет, гораздо отчетливее:

— Это страшная дрянь!

С эстетической точки зрения он прав, но он подписал контракт, обязуясь выступить, и я ему об этом напоминаю. Он возвращается, становится передо мной.

— О’кей. Сколько я должен? Сколько мне платят? Я отказываюсь, я к ним не прикасался, я отказываюсь!

Он поворачивается к Беренис, гневно на нее смотрит, затем взрывается:

— Никакой индеец никогда не говорил «ухг»! Это Голливуд изобрел «ухг»!

Беренис заливается слезами, извиняется, говорит, что не знала, но он не уделяет ей никакого внимания и, полный достоинства, широким шагом направляется к выходу. Я вижу, как Ирэн преграждает ему путь.

— Хорошо. С этим все понятно! Уберите этот дурацкий вигвам! К чему мы переходим? Кто-нибудь может мне ответить?

— Умная Тележка, — произносит Алекс слишком спокойным голосом.

— Прекрасно! Это все изменит! А ты, Беренис, прекрати плакать! Посмотри на свой нос! Наведите ей макияж заново! Это невозможно! Мы не можем сегодня все испортить!

Однако в конце концов мы все испортили, отстав на два часа. Я переоделась, наспех сняла макияж, уставшая, вся на нервах. Я хотела заказать себе устрицы в «Водевиль», мы собирались туда с Ирэн. Я долго ее искала, но мне так и не удалось найти сестру. Я все время попадала на голосовую почту, так она мне отплатила. Я наткнулась на Алекса в коридоре возле гримерной.

— Ты не видел Ирэн? Мы должны были ужинать вместе.

— Она ушла уже давно, она сказала, чтобы ты ее не ждала.

— Она не сказала, куда пошла?

— На шоу «Буффало Билл», наш гость ее пригласил…

Он изображает жестом длинные волосы потомка Джеронимо.

— Он играет в спектакле Сидящего Быка.

— Мило, она могла бы меня предупредить.

Алекс предлагает поужинать с ним и представляет мне своего нового жениха, хирурга-стоматолога, который ждал его на входе. В конце ужина я знала все об инновациях в области вставных зубов, протезов, мостов и коронок. Я подозреваю, что Алекс столь же заинтересован спортивным телосложением своего друга, как и перспективой обретения красивых новых зубов по выгодной цене.

Поднимаясь к себе, я увидела луч света под дверью квартиры Ирэн. Я спустилась вниз на этаж и вошла. У нас есть копии ключей от квартир друг друга. Квартира была освещена, и музыка Кейта Джарретта доносилась из ее спальни. «Кельнский концерт», один из любимых дисков моей сестры.

— Это я. Ты уже легла?

Панический голос из глубины комнаты:

— Не заходи, я иду!

Я ищу фруктовый сок в холодильнике, когда она заходит в кухню, немного задыхаясь, с розовыми щеками, завязывая пояс своего пеньюара, с наглым и несколько виноватым видом, который я называю «ветер в голове».

— Ты не одна?

Она с достоинством запахивает пеньюар:

— Это… тебя не касается.

— Ирэн… не играй со мной.

— Это Джим.

— Джим?

— Джим Литтл Хорз.

— Сидящий Бык?

— О, я тебя умоляю, Джудит, этот юмор… ограниченный…

— А что, он не Сидящий Бык?

Она нехотя это признает. Я наливаю в стакан томатного сока и смотрю, как она ждет, не скрывая свое нетерпение, что я выпью его и уйду. Я не тороплюсь.

— Ты меня поразила, Ирэн! Я не знала, что ты такая шустрая.

Она быстро заводится:

— Ты спишь с типами, которых даже не знаешь, которых уже больше не увидишь, и ты мне читаешь мораль? Мир перевернулся!

— Я не читаю тебе мораль, я удивляюсь, что для тебя, которой требуется хотя бы минимум интеллектуальной гармонии перед ко…

— Но что ты об этом знаешь? Что ты думаешь? Ты считаешь, что он дурак, потому что он скачет на лошади?

Это ужасно, я стерва, я это признаю, но я обожаю злить мою сестру:

— Не нервничай, Ирэн! У меня нет никаких предубеждений… Кроме того, что он заставил нас потерять час… Он хорош?

Она удивляется:

— Не будь вульгарной, пожалуйста!

— Это твоя личная жизнь, прости… Я у тебя возьму половину багета на завтра.