Сандра Браун - Уловка

— Вы получаете от этого какое-то особое удовольствие?

— О да. В прошлой жизни я, видимо, был извращенцем.

— Пожалуй, вам нужна профессиональная помощь.

— Зачем? Я вас нервирую?

— Вовсе нет.

В ответ он сардонически изогнул краешек губ: Лайон знал, что она лжет. Она отвела глаза от его отражения и закинула в косметичку последний флакон. Когда Энди добралась до тумбы прямо напротив кровати, руки у нее начали слегка дрожать. Она торопливо сгребла кружевное белье, которое, как назло, выскальзывало из ее лихорадочно движущихся пальцев. Трусики, наполовину состоящие из легкого кружева, предательски выскочили из рук и упали на пол. Она быстро наклонилась поднять их, одновременно бросив быстрый взгляд на Лайона: да, эта оплошность не укрылась от его внимания. Он улыбался, и улыбка его таила множество невысказанных намеков.

Пока Энди складывала в папку в беспорядке лежащие на маленьком столике бумаги с записями, он поднялся с кровати и прошел в ванную. Буквально через пару секунд он вышел, неся перед собой малиновые трусики и лифчик. Только сейчас она вспомнила, что вчера постирала их и повесила сушиться на перекладину от шторки. Он держал по предмету в каждой руке и шел, не отводя от нее глаз, пока не сократил дистанцию до нескольких дюймов. Энди казалось, будто ее пригвоздило к потрепанному казенному ковру.

— Не забудьте вот это, — протянул Лайон, с интересом глядя на нижнее белье в своих руках.

Потом, с аккуратностью хирурга подняв вещи выше, он вдруг подбросил их вверх, и они, обнаруживая свою невесомость, плавно опустились обратно на его ладони. Будто в трансе, она вместе с ним наблюдала, как они падают вниз. Сквозь легкое кружево она видела линии на его ладони с точностью, которой хватило бы гадалке, чтобы предсказать судьбу.

— Хотя не сказать, что вы бы много потеряли. Здесь терять-то почти нечего.

Охнув от смущения и злости, она выхватила у него трусики и лифчик, с яростью впихнула их в чемодан и хлопнула крышкой. Энди самостоятельно сняла его с полки, но, к ее удивлению, он забрал чемодан у нее из рук.

— Вам надо выписаться? — спросил он, открывая дверь.

— Да, — холодно отозвалась она, хотя сердце у нее стучало так сильно, что болела грудь.

— Тогда я отнесу ваши вещи в машину, пока вы улаживаете свои дела, и встречу вас возле ресепшена.

— Ладно. — Предложение было слишком разумным, чтобы о чем-то спорить.

Энди вышла из комнаты и направилась по коридору к стойке администратора. Процесс выписки оказался фантастически долгим, по всей видимости, бронь в мотеле на три ночи была чем-то из ряда вон выходящим для девушки-портье. Пока она вставляла кредитную карту Энди в терминал, в поле их зрения, за открытой дверью, показался серебристый «Эльдорадо». Ее унылое лицо вдруг оживилось:

— Это Лайон Рэтлиф.

— Да, — подтвердила Энди и прямо, жестко посмотрела на девицу, чтобы той не захотелось задавать больше никаких вопросов.

— Хммм, — было ей ответом.

Энди вышла из здания и скользнула на переднее пассажирское сиденье. Ей нравился запах кожаной обивки, и ей нравился запах Лайона. Даже когда он только зашел в дом после работы с посадками, он приятно пах чистотой и мускусом — мужчиной.

Он закрыл окно и включил кондиционер. Его легкое жужжание было единственным звуком в машине, пока они не достигли шоссе. Потом он повернулся к ней и неожиданно спросил:

— А чем занят мистер Малоун, пока его супруга колесит по стране, вторгаясь в личную жизнь незнакомых людей?

— Мой муж умер, — выпалила она, уязвленная оскорбительным тоном этого вопроса.

На лице Лайона не отразилось никаких эмоций, он просто перевел взгляд обратно на дорогу. Она тоже отвернулась, пытаясь убедить себя, что в профиль он вовсе не выглядит привлекательно.

— Мне жаль, — наконец сказал он после продолжительной паузы. — Как это произошло?

Ее удивило его извинение, и ее совершенно выбивали из колеи неожиданные перемены его настроения.

— Он погиб во время командировки в Гватемалу. Землетрясение.

— Давно?

— Три года назад.

— Он был журналистом?

— Да.

— В газете?

— На телевидении.

— Часто бывал в разъездах?

— Все время. Он был внештатным корреспондентом на одном канале.

— Вы были счастливы?

С какой стати он задает ей личные вопросы? До этого все его вопросы диктовались простой необходимостью, какая требуется в общении с малознакомым человеком. Ей очень хотелось ответить резкостью, сказать, что ее семейное положение не имеет к нему никакого отношения, однако профессиональный инстинкт подсказывал, что это плохая идея. Она будет говорить с его отцом. Если сейчас она найдет с Лайоном общий язык, то, возможно, он перестанет ставить ей палки в колеса и даст спокойно снять интервью с генералом. К тому же ее утомило это противостояние, из которого в долгосрочной перспективе, она понимала, мужчина выйдет победителем. Может, это шанс заключить перемирие? Энди услышала собственный голос:

— Да, мы были счастливы.

Он бросил на нее долгий испытующий взгляд и смотрел до тех пор, пока ей не захотелось выхватить у него руль: скорость он не сбавлял. В конце концов он снова повернулся к лобовому стеклу. Энди заерзала на мягком и скользком сиденье. Между ними было напряжение, ожидание чего-то, что тревожно сжимало ей горло.

Внезапно ее охватило непреодолимое желание коснуться его, ей нужно было знать, каковы на ощупь его густые темные волосы. Ткань его рубашки призывно обтягивала мощные плечи. Ей хотелось сжать его бедро, чтобы убедиться, что мышцы действительно так тверды, как выглядят под джинсами.

— Давно вы занимаетесь этой работой?

Вопрос вернул ее мысли в более безопасное русло. Кондиционер не справлялся с жаром, который пульсировал в ее венах. Она прочистила горло:

— Эээ… С тех пор, как я закончила колледж. Я начинала с рекламных текстов для местного телевидения, потом меня перевели в отдел новостей, в итоге я стала телеведущей.

— Но теперь вы скорее занимаетесь расследованиями?

— Да, — неуверенно промолвила она, с опаской гадая, к чему ведет этот разговор.

— Я просто думаю, почему, — рассуждал вслух Лайон. — Знаете, иногда мужчины предпочитают такую работу, потому что несчастливы в браке. Должно быть, вас мучает чувство вины? Вы не смогли сделать мужа счастливым, поэтому он уехал в Южную Америку и там погиб. А теперь, чтобы искупить вину, вы пошли по его стопам?

Он был слишком близок к истине, она ощутила, как все ее тайные страхи пронзают ее, будто отравленное копье, и она умирает медленной мучительной смертью. Как все раненые животные, она ощетинилась защищаясь:

— Как вы смеете говорить мне такие вещи? Вы ничего не знаете о Роберте и обо мне. Вы…