Жаклин Бэрд - Порочная страсть

В день их самой первой встречи Карло сказал, что на Сицилии мужчина не потерпит, чтобы его бросили ради другого. И, она, бедная дурочка, подумала тогда: ах, до чего он чувствителен! Теперь она понимала, что это был, видимо, один из тех редких случаев, когда он сказал ей правду.

С возгласом отвращения она спустила ноги с кровати и встала. Какая ошибка! Карло так же чувствителен, как удав, и к тому же вдвое более опасен.

Она быстро сбросила с себя бикини, вошла в ванную комнату; убрала волосы под пластиковую шапочку и шагнула под душ. Уколы водяных струй немного охладили распаленное тело, смыли горечь неприятных воспоминаний, терзавших сердце.

Она быстро вытерлась большим белым ворсистым полотенцем. Затем, бросив его на ванную, вернулась в спальню. У окна стоял пустой чемодан: София, видимо, уже распаковала ее туалеты. Открыв верхний ящик большого комода, она обнаружила там свое белье. Пройдя к противоположной стене, она сдвинула в сторону скользящую дверь шкафа, выбрала простенькое платье светло-бежевого цвета и облачилась в него.

Увидев свое отражение в зеркале, Хэлин скорчила ему рожицу.

Платье без рукавов с глубоким вырезом обнажало мягкую округлость ее груди. Юбка чуть ниже колен нежно облегала бедра. Нельзя давать повод ее тюремщику для всяких там мыслей, подумала она, поправляя линию выреза. Затем решительным жестом затянула на талии тонкий золотой пояс. Подобрала и надела пару золотых босоножек, потом подошла к туалетному столику, чтобы заняться макияжем.

Ей не нужно было накладывать тон: ее кожа обладала естественным бледно-золотистым оттенком. Она быстро наложила увлажняющий крем, затем подкрасила длинные ресницы коричневой тушью. Мазок розовой с влажным блеском губной помады — и она готова. Ее глаза улыбнулись, когда она увидела свое отражение: вся разодетая тип-топ, но с банной шапочкой на голове. Взглянув на часы на тумбочке возле кровати, убедилась, что уже девятый. Поспешно сняла шапочку, встряхнула своими длинными волосами. Тщательно расчесала их и перехватила пряди за ушами маленькими золотыми гребнями.

Расправив плечи и ощущая где-то в позвоночнике внезапную, наполняющую ее силой решимость, она поднялась и вышла из комнаты. Она вызовет Карло на разговор прямо сейчас, до того, как они отправятся к его отцу, до того, как он попытается еще больше вовлечь ее в свою жизнь. Она скажет ему, что завтра уезжает и на том конец. На дворе, слава богу, одна тысяча девятьсот восьмидесятые, а не тысяча восемьсот девяностые! Это ему так даром не пройдет. Не думает же он всерьез удерживать ее здесь силой; у нее семья, дом. Он должен внять голосу разума. Однако пока она спускалась по лестнице, в голову ей пришла непрошеная мысль: учитывая его родословную и отношение к жизни, ему должно казаться, будто то, что он задумал, вполне разумно. Она вошла сквозь двойные двери в салон, чувствуя себя несколько менее уверенной, но с прежней решимостью излить душу.

Карло стоял, небрежно опираясь на камин, одна рука играла крохотной фарфоровой статуэткой, в другой был хрустальный бокал с чем-то, напоминающим виски. С ее появлением он поднял глаза. Они с откровенной сексуальностью жадно ощупали ее хрупкую фигуру. У нее осталось впечатление, будто он раздел ее донага.

Хэлин почувствовала, как от этого взгляда горячая волна медленно растекается по ее телу. Она смотрела на него, громадного, элегантного, в темном пиджаке, наброшенном на широкие плечи, и ее охватывало ощущение собственной беспомощности. Она нервно сглотнула и отвела глаза. Почему так происходит, что из всех знакомых ей мужчин, только он Указывает на нее такое воздействие? С неприязненной гримаской она уселась на ближайший стул.

Глубокий голос Карло разорвал затянувшуюся тишину. — А ты рано, Хэлина. — Он взглянул на плоские золотые часы на своем запястье. — Ты удивляешь меня. Я-то ожидал, что мне придется вытаскивать тебя из твоей комнаты, чуть ли не силой, — пошутил он. Поставив на место фарфоровую статуэтку, он приблизился к ней.

— Рад, что начинаешь вести себя разумно. Могу ли я сделать из этого вывод, что ты согласилась на мое предложение? — спросил он вкрадчиво.

Хэлин подняла голову, чувствуя, как его присутствие сковывает ее. — Нет, не можешь. Я хотела поговорить как раз об этом, — заявила она. Каким-то образом ей удавалось казаться намного более спокойной, чем она была на самом деле.

Он распростер свое большое тело на стуле, стоявшем напротив, и произнес:

— Ну, Хэлина, что же ты хочешь сказать? Кажется, сегодня днем я четко объяснил, на каком ты здесь положении.

— Как раз об этом, Карло, — прервала она его и выпила глоток вина, чтобы успокоить нервы. — Я знаю, ты ненавидишь мою семью, и для этого у тебя, возможно, есть основания. Мария — хорошенькая женщина, и тебе, должно быть, пришлось нелегко, когда она вышла за моего отца. — Мысль о Карло и Марии почему-то кольнула ее в самое сердце, но она продолжала:

— Но оба они погибли, с прошлым покончено, точка. Разве ты не можешь этого понять? Мне нужно теперь заботиться о бабушке с Андреа. Я никак не могу здесь остаться, — взмолилась она. — Ты должен отпустить меня домой. Если не завтра, то хотя бы через две не дели, как обещал Стефано. — Она не хотела касаться своих собственных отношений с Карло два года назад, но нужно было, чтобы он понял. Не решаясь взглянуть на него, она тихо продолжала:

— Наверняка ты утолил теперь свою жажду мести? Ты устроил так, что мой отец не смог продолжать здесь свою работу. Потом в Риме… — ей оказалось не под силу говорить о тех днях. — Ну, сам знаешь, что произошло. Вряд ли ты вправе ожидать от меня чего-либо… — и она умолкла.

Она медленно подняла голову, надеясь, что убедила его в бесполезности удерживать ее здесь. Ее сердце замерло, когда она увидела непроницаемое выражение его лица. Он смотрел куда-то вниз, на свой бокал, машинально покручивая его в своих длинных пальцах. Впервые после их последней встречи она заметила в нем перемены. Его лицо сильно похудело по сравнению с тем, каким он ей запомнился, скулы прорисовывались более определенно, от крыльев носа к губам тянулись глубокие, резкие бороздки. Ее взгляд задержался на рваном шраме в виде буквы V, рассекавшем кожу от уголка его глаза и тянувшемся через висок к высокой скуле. Она вспомнила его рассказ, как это произошло, и нежданное чувство вины нахлынуло на нее. Раньше Карло казался моложе своего возраста, сейчас, с блестками седины в черных волосах, он выглядел на свои годы.

Он заметил, как она изучает его. На его лице отразилась горечь. — Итак, Хэлина, ты опять хочешь сбежать от меня, но обстоятельства теперь немножко иные. На этот раз ты в моем доме, и поблизости нет любящего отца, который бы пришел тебе на помощь. — Недобрая искорка сверкнула в его темных глазах. — Можешь считать, тебе повезло, что ты здесь — я готов жениться на тебе. Я мог бы также легко заполучить сюда твоего сводного братцами, думаю, тебе бы это не понравилось.