Мишель Смарт - Слаще меда

Почему же Луку сразу не возмутили избиения?

Он не отвергал применение силы, если оно диктовалось крайней необходимостью. Многие из тех, с кем он имел дело, другого языка просто не понимали. Но из-за двухсот евро? Достаточно было тычка под ребра.

Той ночью он вернулся поздно и, осушив стакан шотландского виски, отправился в студию жены. Он нашел Грейс крепко спящей и, забравшись под одеяло, привлек ее к себе. После сцены насилия, которую ему пришлось наблюдать, его разум пребывал в смятении, сердце ныло. Лука надеялся в объятиях жены найти временное облегчение и забвение.

После того, первого, случая он передал службу охраны в руки Франческо, взяв с того обещание не преступать последнюю черту.

Уверенный, что теперь никого не лишат жизни от его имени, вначале он стал спать спокойнее.

Но постепенно сон снова пропал. Едва ли не каждую неделю ловили воришек или нахалов, грубо пристающих к танцовщицам. Еще приходилось бороться с торговцами наркотиками, которые норовили заняться своим бизнесом в его заведениях. Лука не возражал, чтобы с этими подонками разбирались по всей строгости. Это были опасные типы. Он и сам с удовольствием собственноручно врезал бы им по физиономии.

Эту публику необходимо было учить, для острастки других.

Так он допустил применение насилия. Позволил проливать кровь, крушить кости и твердил себе, что защищает свой бизнес. Обычно он делал это со стаканом виски в руках.

Но если он полагал, что в этом нет ничего плохого, почему не делился своими проблемами с Грейс? Лука понимал, что она ужаснется.

Он не хотел увидеть в ее глазах осуждение.

Он не хотел признаться жене – даже больше, чем себе самому, – что пошел по неверному пути и забрел так далеко, что не видел выхода.

Лука боялся, что, узнав правду, Грейс повернется и уйдет навсегда.

И она ушла.

Три года назад у него было все – жизнерадостная красавица жена, которая его любила и понимала. Процветающий бизнес. Деньги…

Впрочем, бизнес и деньги по-прежнему оставались при нем, но главное он упустил.

Любовь Грейс – самое лучшее, что у него было, а он разрушил все своим тщеславием и эгоизмом. Он привнес в их жизнь насилие и опасность – более реальные, чем угрозы, исходившие от Сальваторе.

Лука медленно подошел к большому зеркалу, которое Грейс установила рядом с мольбертом и в которое рассматривала свои картины под разными углами. И он взглянул на себя под другим углом.

Тот набросок, который она сделала с него спящего, был пугающе реален. Грейс права: он сущий дьявол. Злобное чудовище. Груз реальности сдавил ему грудь, кожа похолодела, желудок свело судорогой. Хрипло вскрикнув, Лука сорвал зеркало с подставки и бросил на терракотовый пол.

Тяжело дыша, он смотрел на осколки, усеявшие все вокруг. Его искаженное лицо отражалось теперь в каждом из тысячи крошечных кусочков.

Разве этого достаточно, чтобы заставить демонов, вопящих в его голове, заткнуться? Во всем мире не хватит зеркал, чтобы он смог очиститься. Впрочем, он не заслуживает очищения.

Лука впервые после смерти отца ощутил беспомощность и безысходную пустоту внутри.

Раздавшиеся позади шаги заставили его обернуться.

– Лука? – Грейс медленно направилась к нему. – Что ты здесь делаешь?

Он не смог выдавить ни звука. Под ее зимними сапожками захрустели осколки, и она замерла, глядя на беспорядок.

– Я везде тебя искала. Что случилось?

Он не заслуживает, чтобы она о нем беспокоилась.

– Пожалуйста, Лука, – попросила она и сделала шаг к нему, хрустя осколками, – скажи что-нибудь!

Сколько раз Грейс просила, чтобы он поговорил с ней, и сколько раз он отмахивался, не желая признаться ни ей, ни себе, что у него проблемы.

Что он может сказать ей сейчас? Разве словами можно выразить переполняющие его чувства или загладить все то, что она вынесла по его вине?

Лука обхватил ладонями ее лицо. Ореховые глаза вспыхнули, но Грейс не сделала попытки высвободиться. Она пристально смотрела на мужа, словно пыталась проникнуть в его сокровенные мысли.

Ему придется отпустить ее и Лили. Он не смеет навязывать Грейс эту чуждую ей жизнь, этот постылый брак. Но…

Прежде чем он отпустит ее, в его силах хотя бы частично компенсировать то, что он натворил.

Он закрыл глаза, прильнул к губам Грейс и замер, вдыхая головокружительную сладость ее дыхания и ожидая, что она вот-вот вырвется. Но она вскинула руки, стиснула его свитер и прильнула к нему всем телом.

Лука ждал только этого сигнала. Обняв жену, он крепко поцеловал ее. Она выпустила свитер и обвила руками его шею, не менее пылко отвечая на поцелуй.

– Идем наверх, – проговорил он, подхватывая Грейс на руки.

Он много раз пытался отнести ее на руках в спальню, но на полпути оба начинали хохотать, и заканчивалось все безумными ласками прямо на месте.

Но на этот раз Лука проделал путь до конца. На лице Грейс не было ни тени улыбки – только всепоглощающая страсть.

В спальне было очень холодно. Он положил Грейс на кровать, затем подошел к окну и, задернув шторы, включил обогреватель. А пока не станет тепло, он, Лука, согреет ее жаром своего тела.

Грейс не сводила с него глаз.

– Лука… – заговорила было она, но он прижал палец к ее губам.

– Подожди.

Он скинул ботинки и лег рядом, а место пальца заняли его губы. Она обняла Луку и отвечала на поцелуи с откровенной необузданной страстью, что всегда приводило мужчину в восторг. Губы их сливались, языки сплетались, тела соединялись.

Губы Луки скользили по ее лицу, не пропуская ни миллиметра шелковистой кожи. Ее тихие стоны действовали на него, как бальзам на рану.

Почувствовав, что комната немного согрелась, он отстранился.

– Оставайся на месте. – Это распоряжение Лука скрепил еще одним поцелуем.

Грейс покорно вздохнула и, заложив руку за голову, посмотрела на него.

Одним быстрым движением он стянул с себя свитер и бросил на пол. Затем, не сводя с нее глаз, скинул рубашку, брюки и белье. Лука испытывал небывалое, не изведанное прежде возбуждение.

Обогреватель еще не заработал в полную силу, однако мужчина не чувствовал холода.

Встав на колени в ногах кровати, он расстегнул сапожки Грейс и снял их вместе с шерстяными носочками. Ее ноги были ледяными, и он растер их ладонями, а потом принялся целовать по очереди пальчик за пальчиком.

Потом Лука не спеша раздел ее. Вскоре ее джинсы и свитер лежали на полу рядом с его одеждой.

Он был уверен, что видит Грейс нагой в последний раз. И прежде, чем дать волю губам, жадно оглядел ее тело, намереваясь поцеловать и просмаковать каждый его дюйм. Начав с нежных губ жены, Лука перешел к шее и двинулся вниз – к плечам и ключицам. Ладони его тем временем привольно странствовали по ее гладкой коже.