Алина Кускова - Любовь, или Кошка на окошке

Он посмотрел — действительно, они стояли перед дверью Эммы Павловны. Тяжело вздохнув, Евгений позвонил.

— Голубчик?! Это вы?! — Дверь распахнулась с устрашающим гостеприимством.

Эмма Павловна, одетая в яркое цыганское платье с желтым монистом, походила на огромную цветную лягушку.

— А вы кто?! — неожиданно остановила она свой взгляд на Жене.

— Моя невеста! — гаркнул Евгений, отстранил Эмму Павловну и бесцеремонно направился к балкону. Романовский знал, как правильно вести себя с особами, подобными Эмме Павловне.

— Невеста?! — обомлела знойная женщина и двинулась за ним следом. Но тут же развернулась к Жене. — Как долго вы знакомы? Сколько метров ваша квартира? Знаете ли, что он обожает огурцы?

— Помидоры он обожает, — прищурилась Женя, обошла Эмму Павловну и последовала за Евгением на балкон.

— Она знает о нем такие интимные подробности! — охнула за их спинами Эмма Павловна.

Пока снимали с ее бельевых веревок измученного Гавриила, Эмма Павловна допытывалась, насколько быстро развиваются отношения у новоявленной пары. Она уже делала прогнозы, что их совместное будущее не продержится и трех лет, раз Женя живет на съемной квартире.

— Любовь зиждется на материальном благополучии, дорогуша! — торжественно восклицала она, когда шатающийся Гавриил прошел мимо. — И те, кто говорит о душе, этой непонятной и призрачной субстанции, ничего не смыслят в психологии отношений между мужчиной и женщиной. Как говорил великий Сократ, сначала заработай на жизнь, накопи опыта, а потом строй семейное гнездо с женщиной, которая сумеет о тебе позаботиться…

— Помнится, — пролепетал Гавриил, задерживаясь возле вазы с букетом цветов, — Сократ такого не говорил.

Он вытащил букет, положил его на стол, поднес вазу ко рту и залпом выпил ее содержимое.

— Тьфу, — сказал он, выплевывая листок. — Эмма Павловна, а вы не постираете мне пододеяльник?

— Я — вам?! — На лице дамы появилась искренняя заинтересованность, такая обычно возникает у змеи, когда мимо нее пробегает мышь.

— Нет! — опередила ответ Эммы Павловны Женя. — Я вам, Гавриил, сама его постираю.

— Отчего же не постирать, если у меня современная стиральная машинка, — толкнула Женьку пухлым боком Эмма Павловна. — Приносите, дружок, ваши причиндалы прямо сейчас.

— Сейчас не могу, выдохся. Принесу…

— В следующий раз, — продолжил за соседа Евгений.

Он взял Гавриила под руку и повел к выходу.

— Если что-то пойдет не так, — прошептала Эмма Павловна Жене, — голубушка, будьте добры чирикнуть. Помните, дорогуша, что в ваших ручонках находится самый лучший мужчина на свете.

— О ком это вы? — хмыкнула Женя.

— О нем, — подмигнула Эмма Павловна. — О мужчине. Последнем из могикан.

И в ее голосе просквозило что-то жалкое и безысходное. Такое, берущее за душу, в которую она не верила, что Евгений услышал, как Женя сразу пообещала:

— Я чирикну, если что.

— Ничего нет на свете хуже одиночества! — высказался возле своей двери Гавриил. — Ребята, живите дружно! Любите друг друга, рожайте детей, стройте древо, сажайте дом, умирайте в один день… Как это все прекрасно! Поверьте мне, я видел бездну. Она разверзлась подо мной своей шпагатной пастью. Она поманила меня моим же пододеяльником. А я так часто ее провоцировал.

— И вот она подловила тебя в самый неподходящий момент, — высказал его мысль Евгений, чтобы закруглить ситуацию.

— Да уж, — согласился с ним Гавриил. — Умереть от несчастной любви гораздо почетнее, чем свалиться с балкона, запутавшись в постельном белье!

— Не нужно совсем умирать, — сказала Женя. — И переживать по поводу любви не нужно. Вы ведь не знаете, какие чувства ваша возлюбленная к вам питает? Не знаете. Между прочим, нужно узнать. Нельзя сидеть, сложа руки и страдая непонятно от чего.

— Нельзя, — согласился с ней Гавриил. — Ребята, может, чайку?

— Нет! — отрезал Евгений, вспомнив Эмму Павловну. — В следующий раз!

— Эх, ребята, — горестно вздохнул Гавриил. — Следующего раза может и не быть. Вот так среди бела дня выйдешь на балкон после постирушки, а тебя судьба прихлопнет, как насекомое: бац — и все.

— Отдыхайте, — сказала Женя. — А я пойду на улицу, поищу на клумбе, а если там не найду, загляну к нижним соседям и попрошу у них ваш пододеяльник. Он же, кажется, вниз упал? Постираю его и отдам. У нас тоже есть стиральная машинка. Хоть и старенькая.

— У нас, — грустно повторил Гавриил. — Вы двое. И это прекрасно.

— Все, — прервал его Евгений, — мы пошли!

— Идите, — кивнул тот. — А я буду жить здесь. На этих одиноких ступеньках…

— В чем дело?! — начинал злиться Евгений.

— Разве не понятно, — развел руками Гавриил. — У меня английский замок.

— Но это же прошлый век!

— Ну, знаете ли, и мне не семнадцать…

— У вас захлопнулась дверь?! — догадалась наконец-то и Женя. — Не переживайте, никто вас не бросит. Пойдемте с нами!

— С нами?! — взревел Евгений.

— С нами! Вызовем слесаря из домоуправления… Правда, сегодня суббота. Но там должна работать дежурная бригада.

— Спасибо, Женька, — искренне обрадовался Гавриил. — Ты добрая девушка. Женька тоже хороший парень, но он сейчас без ума от тебя.

— Что?!

Вопрос остался без ответа.

Евгений мучился морально, что отражалось на его физическом состоянии, словно это он летел с балкона, прикрываясь пододеяльником. Эта Женечка все-таки привела в квартиру соседа! Да, пусть тот пострадал: пережил падение в бездну, истощил нервную систему, напугал Эмму… Хм, чуть не позволил ей начать надеяться на что-то большее… Ладно! Хорошо. Все это понятно. Но чужого мужика в дом тащить-то зачем?! Можно было его на лестничной клетке накормить-напоить и пинком под зад выдворить, как только ребята из службы спасения осуществят ему доступ на занимаемую жилплощадь. А то они играют роль этих самых ребят.

— Гаврюша, а вы какой чай пьете? — тем временем раздался голосок Женечки. — Черный байховый или зеленый противный?

— Фу, — с раздражением отметил Евгений, какой у нее голос приторный, когда Женечка назло ему говорит про противный зеленый чай. Ведь это он, Евгений, сейчас этот чай пьет.

— Черный, — кивнул Жене Гавриил, распластавшись на столе с локтями.

Ольга Геральдовна терпеть не могла, когда Евгений вот так ложился на стол и раскисал. Интересно, что бы она сказала, увидев Гавриила в подобной позе?

— Локти со стола убери, — пробурчал Евгений.

— Ну что ты его цепляешь, — возмутилась тут же Женя. — Человек чуть ли не с неба свалился! Он пережил такой стресс. Вам, Гавриил, чай с сахаром или с вареньем?

— Мне, — грубо сказал Евгений, — тоже с сахаром!

Он не понимал, что с ним творится. С одной стороны, ему было жалко разнесчастного соседа, которому очень не везло в жизни из-за его несносного характера. С другой стороны, почему его должна жалеть именно Женя, а не какая-то там продавщица, в которую сосед безнадежно влюблен?!