Галина Маркус - Сделка

Разумеется, в зал он не глядел – это все выдумки поклонниц, что кумир смотрит со сцены именно на них. Он не видел зрителей, а смотрел внутрь себя. Или вдаль. Или еще куда. Был внутри роли. А может, думал о своей блондинке, но глаза его располагали к сопереживанию.

Планка была высокая, но временами актеры ее теряли, и тогда Ирина сразу упускала нить спектакля и сравнивала Брюсова в кино и в театре. Сейчас как нельзя лучше представлялось, что у него своя жизнь. Отыграет спектакль и будет совсем другим – самим собой, никому из зрителей неизвестным и недосягаемым.

В антракте она побеседовала с Верой. Та похвалила спектакль, игру, сделала несколько метких замечаний, но, конечно, не находилась под таким впечатлением, как Ирина. Одной частью души подруга была дома, среди разбросанных игрушек и детских колготок, которые надо еще постирать.

Спектакль закончился на такой пронзительной ноте, что у Иры сжалось сердце. Но рассудок говорил: «Вот и все, посмотрела, и хватит». Актеры вышли на поклон, девочки потрусили вручать цветы, Брюсов от души расцеловал каждую, подарив всем свою широкую, открытую улыбку. Кое-кто из зрителей невоспитанно потянулся к выходу, не дожидаясь, пока актеры покинут сцену.

Наконец, овации закончились, и опустился занавес. Подруги пробрались сквозь толпу до гардероба и достали номерки.

– Спасибо тебе за праздник, Ириш, – Вера запахнула пальто.

Выйдя из здания, девушки остановились, вдыхая прохладный ночной воздух. Накрапывал мелкий дождик. Ирине не хотелось уходить от желтых слезящихся фонарей, из уютного маленького театра. А Вере, напротив, не терпелось домой – она дергала подругу за рукав:

– Идем? Ир… идем?

– Ну, как, понравилось? – раздался знакомый голос.

Значит, Толика они все-таки сегодня увидели. Довольный, он курил неподалеку с приятелем. Девушки подошли и, разумеется, рассыпались в благодарностях.

– Уже отработал? – поинтересовалась Ирина.

– Угу. Подвезти вас, девчонки?

– Да мы в разные стороны, – Вера беспокойно поглядывала на часы. – Что-то я стала бояться ходить по вечерам одна.

– Помнится, раньше гуляли до полуночи, а времена были смутные, – улыбнулась Ирина.

– Отвыкла…

У Толика зазвонил мобильный, он коротко переговорил и досадливо поморщился:

– Блин… унес ключи от подсобки, а там еще не переоделись. Девочки, одну секунду, развезу обеих, не дергайтесь. С Иришкой рядом живем.

– Я в другую сторону, – повторила Вера.

– В какую вам? – уточнил молчавший до этого момента приятель Толика.

– На Ленинский.

– С оседи, – кивнул тот. – Поехали со мной, раз торопитесь.

Вера растерянно глянула на подругу.

– Езжай, – кивнул Толик. – За Мишку ручаюсь, довезет куда надо. Да не стесняйся, будь проще.

– Я и не стесняюсь, – нетвердо ответила Вера.

Ее усадили в «Ауди», и подруга, оглянувшись на Иру, уехала.

– Ты-то хоть не спешишь? Вместе веселее. Подожди здесь, я быстро, – Толик бросил сигарету и придавил ее ногой.

Ира кивнула в знак согласия: небольшое, но приключение, да и с Толиком ехать куда интереснее, чем с Верой.

– А можно я с тобой? – неожиданно для самой себя попросилась она. – Никогда не была за кулисами.

– Пошли, – легко согласился приятель.

Толик провел ее вокруг здания и по-хозяйски распахнул тяжелую дверь служебного входа. Они поднялись по ступенькам и пошли по коридору, то и дело натыкаясь на кого-то, здороваясь или прощаясь. Ирина смотрела во все глаза. Встретить его – это ведь так реально. Наверняка Брюсов еще здесь, где-то рядом.

Они прошли в закуток, где висела рабочая одежда, и стояла аппаратура. Толик отдал ключи пожилой женщине с усталым лицом. Ирина поинтересовалась, где гримерки, и приятель махнул в сторону коридора. Актеров нигде не было видно.

– Может, сидят еще после спектакля, бывает, что отмечают. А бывает, и сразу расходятся. Пойдем, а то мне жена уже звонила, – теперь Толик сам посматривал на часы. – Все ревнует к актрисам. Видела бы она их вблизи и без грима!

Ира потухла, сникла, поняла: это все… Осталось только спуститься вниз и выйти на улицу. И тут ее надежды сбылись самым неожиданным образом.

Лампу в маленьком коридорчике зачем-то погасили, свет остался сзади, а внизу было темно. Ира внимательно смотрела себе под ноги. Ей показалось, что лестница кончилась, и она сделала большой уверенный шаг, но обнаружилась еще одна ступенька. Ира промазала и, только чудом не упав плашмя, с ускорением полетела вперед, где буквально врезалась в мужчину, стоящего у дверей. Только это ее и спасло – иначе травмы было бы не избежать.

– Да кто выключил свет? Достали уже уборщицы, – раздался голос Толика откуда-то сверху.

Кто-то, наконец, повернул выключатель, и Ира смогла оценить обстановку.

Внизу находились двое. Человеком, в которого она так неизящно влетела, оказался Брюсов – в длинном кожаном плаще и с букетом подмышкой. Романтическая встреча омрачилась еще и тем обстоятельством, что Александр тоже довольно сильно ткнулся в своего низкорослого спутника. Ирина узнала в этом господине актера, который был занят сегодня в спектакле на втором плане.

Брюсов смачно выругался и уставился на причину своей неприятности.

– Простите, – пробормотала она, подняв глаза.

Нет, на такую гримасу Ирина в своих мечтах не рассчитывала. Впрочем, во взгляде его было веселье – потешался над идиоткой.

– Простите, – повторила она уже тверже, стараясь вложить в голос побольше холода.

Совершенно ясно, что он считает ее очередной ненормальной поклонницей. Не отвечая на извинения, Брюсов перевел глаза – кто-то еще выходил из театра и подошел к нему попрощаться. Унижение обожгло Ирину, и она отвернулась.

– Это со мной, – поспешил объяснить спустившийся Толик, хотя никто его ни о чем не спрашивал, и подхватил Иру под локоть.

Около служебного выхода Брюсова караулили несколько расторопных поклонниц. Он остановился на крыльце со своим собеседником – то ли еще кого ждал, то ли думал, как добраться до машины, минуя девушек. Чтобы выйти, Ирине и Толику пришлось протискиваться мимо актеров с очередными извинениями.

– До свидания, Александр Борисович, – подобострастно произнес Толик.

– Давай, – коротко кивнул тот.

Анатолий гордо поднял подбородок: мол, гляди, мы почти приятели. Со вторым артистом он прощаться не стал.

– Смотри, – прошептал Толик Ирине на ухо, – вон тачка Брюсова! Скажи, не хило?

Все это не слишком вязалось с его презрительными отзывами, и ей стало смешно – неужели они все здесь такие подхалимы и снобы одновременно?

Раздраженная, разочарованная, Ира отправилась вслед за одноклассником. Вот и встретилась с Брюсовым! И он ей совершенно не понравился – совсем не такой, каким она его себе представляла. Чужой и неприятный человек – действительно, сплошное высокомерие. А лицо красное и нечистое – наверное, от грима. И, конечно, никакого внимания Брюсов на нее не обратил, ну, разве что как на досадную помеху. Да и не мог обратить, теперь это стало ясно.