Виктория Паркер - Во власти женщины

Проследив за его взглядом, Нарцисо фыркнул:

– Ну конечно, в это дело втянута женщина. Мне нравится твой образ действий, Карвальо, хотя я думаю, что виски слегка затуманило твои мозги.

Ник рассмеялся, и опьяняющее предчувствие разлилось по его венам. Но, взглянув в глаза своего друга, он перестал улыбаться.

А как отнесется к нему Нарцисо и их общий приятель Ризард, когда они узнают о том, что он уничтожил «Ку виртус»? Когда он отнимет у них возможность общаться с самыми могущественными в мире людьми, заключать с ними сделки?

– Кстати, о слухах, – пробормотал Нарцисо таким тоном, от которого у Ника сжалось все внутри. – Я слышал, что Голдсмит сделал тебе предложение.

Ник чуть не поперхнулся виски.

– Откуда ты знаешь?

Нарцисо взглянул на Ника так, словно у него выросла вторая голова:

– Неужели Голдсмит действительно верит в то, что ему удастся заполучить в качестве своего зятя могущественного Никандро Карвальо, всемирно известного магната в сфере недвижимости? Со мной поделился этой новостью отец. А я ответил ему, что Голдсмит сильно заблуждается.

Ник почувствовал раздражение. Об этом ему сейчас меньше всего хотелось говорить. Но молчание затягивалось, и Нарцисо нахмурил брови:

– Не надо говорить мне о том, что ты действительно рассматриваешь возможность жениться на Элоизе Голдсмит.

– Да, рассматриваю.

– Ты шутишь, Ник!

– Тише! Даже если ты сейчас ослеплен хорошим сексом и чувствами – ах, прости, я хотел сказать, если ты нашел вечное блаженство, – прошептал Ник без всякого сарказма, – это не значит, что я готов подписать себе смертный приговор. Для меня идеальный брак – брак по расчету.

Нарцисо покачал головой:

– Элоиза Голдсмит. Ты с ума сошел.

– Я опаздываю на встречу. – Допив виски, Ник встал. Стул с шумом опрокинулся на пол.

– Зачем? Она серая мышь. Ты умрешь с ней со скуки через неделю.

Конечно. Ведь он никогда не полюбит ее, но зато у него будет нежная и заботливая мать для его детей. Была лишь одна причина того, почему Ник собирался идти к алтарю в двадцать девять лет.

«Бриллианты Сантоса».

Бизнес-империя, которую создавали целые поколения. Это была любовь его прадеда, радость и гордость его деда, и Голдсмит должен был отдать компанию после того, как Ник женится на его дочери. Ник не был сильно воодушевлен этой идеей, но он обещал себе рассмотреть ее, когда отомстит Зевсу. Он хотел вернуть «Бриллианты Сантоса» своему деду. Это было самое малое, что он мог сделать для старика.

– Извини, – сказал Ник. – Я спешу на встречу. Сгораю от предвкушения.

Кровь стучала в его висках, когда Ник осторожно приложил электронный ключ к секретной панели, умело спрятанной на двери. Но эту панель он нашел без труда. Когда в тяжелые годы своей юности он скитался по улицам Бруклина, он познакомился с некоторыми криминальными личностями, охотно обучившими его кое-каким ловким трюкам. И все же его сердце сильно билось, пока секретное устройство распознавало отпечатки пальцев. Но вот наконец на панели вспыхнула зеленая лампочка, и Ник оказался во внутренних покоях Зевса.

Кованые светильники в марокканском стиле бросали зловещие тени на длинный коридор и золотили белые стены. Пол был покрыт изысканной мозаичной плиткой в глубоких янтарных и бронзовых тонах, будто окрашенных прикосновением Мидаса. Дверные ручки и замки отливали золотом. Деревянные двойные двери с искусной резьбой виднелись в конце коридора, и, когда Ник приблизился к ним, до его слуха донесся какой-то слабый звук – то ли вздох, то ли шепот. Кажется, кому-то снился дурной сон, если он правильно понял. И этот «кто-то» – определенно женщина.

Любовница? Жена? Но ведь этот злобный и нелюдимый человек мог содержать и гарем.

Крепко сжав золотую ручку двери, Ник осторожно повернул ее, и дверь открылась под его нажимом. Переступив порог, он присвистнул, увидев роскошные покои. Он взглянул на кровать, стоявшую на возвышении. К ней вели мозаичные ступеньки. Над кроватью висел полог из тончайшего шелка, и он был плотно закрыт, лишь один уголок его был приподнят, будто приглашая взглянуть на то, что было внутри.

Сняв ботинки, Ник оставил их возле двери и неслышно приблизился к кровати. Внезапно комнату озарил яркий свет, и затем раздался удар грома. Ник понял, что это гроза, но его сердце все же подпрыгнуло к горлу. Под пологом, среди пышных подушек и груды шелковых, белых с золотом, простыней угадывался силуэт спящей женщины.

Ник наблюдал за ней, желая убедиться в том, что она крепко спит. Стряхнув с себя оцепенение, Ник стал осматривать покои, бродя между мягких диванов, осененных глубокой тенью кофейных деревьев. У него возникло ощущение домашнего уюта, словно гостю предлагали здесь быть хозяином, одним из богатейших шейхов Среднего Востока. Наконец в самой дальней комнате он нашел то, что искал. Там стоял широкий, обитый кожей рабочий стол с грудой папок и бумаг.

Ник вдруг почувствовал страх. Он боялся не найти здесь того, что искал. Боялся никогда не встретиться с глазу на глаз с Зевсом. Или Антонио Мериси.

Антонио Мериси и был Зевсом. Это имя давало ему неприкосновенность, будто он был божеством, а не человеком из плоти и крови, которого можно было убить. Ник давно и безуспешно пытался выяснить, есть ли у Мериси еще какой-нибудь бизнес, кроме «Ку виртус». Он хотел пробить брешь в банковских счетах этого человека. Испортить его репутацию. И посмотреть, как рушится его империя. Зевс был виновен в смерти его родителей и должен был гореть в аду.

Стараясь сдержать охвативший его гнев, Ник встал возле стола и взял верхнюю папку, лежавшую на кипе бумаг.

«Мерпия Инк». Крупнейший торговый дом в мире.

«Эрос Интернэшнл». Мультимиллиардное предприятие. Этот человек был не просто богат, он был одним из самых богатых людей на планете. И брешь, которую Ник собирался пробить в его финансах, была бы лишь каплей в море.

Ник почувствовал, что падает духом. С трудом справившись с отчаянием, он еще раз взглянул на стол и увидел другую папку.

« Карвальо».

Рука его потянулась к ней… и замерла. Раздался резкий голос:

– На твоем месте я не стала бы это делать. Руки вверх, отойди от стола и не двигайся, иначе я выбью тебе мозги.

Проклятие! Ведь только что появилось нечто интересное. И все же его губы искривились в усмешке при звуке хрипловатого и сексуального женского голоса. Непринужденно вскинув руки, Ник медленно стал поворачиваться назад. Он не верил в серьезность происходящего.

– Ну, ну, querida [1], давай не будем драться…

Звук взведенного курка мгновенно дал ему понять, что дело действительно серьезное. Этот звук хорошо ему запомнился тринадцать лет назад. Спина Ника напряглась, словно ожидая пули, готовящейся пронзить его.