Кора Кармак - Найди это (ЛП)

Он придвинулся ближе, схватил меня за подбородок и приподнял его, чтобы посмотреть в глаза.

— Я сказал тебе в ту ночь, когда мы познакомились, что мне все равно на то, что, как ты думаешь, тебе необходимо. И этот случай не исключение. Я не позволю тебе это делать.

Он взял меня за локоть и начал вытаскивать из бара.

Я потянула свою руку, чтобы освободиться, и отошла, пошатываясь, на несколько футов.

— Ты не можешь просто потащить меня или забросить на свое плечо, чтобы получить то, что ты хочешь, Джексон. Не в этот раз. Ты сделаешь только хуже.

— Сделаю что хуже? Объясни мне, что происходит. Что изменилось?

— Ничего. — Я потянула за уголки губ, будто была марионеткой на веревочках. — Вот в чем дело. Я вела себя так, будто изменилась. Будто я тот человек, который может сбежать ради приключения с тобой или потратить впустую дни в твоей кровати. Будто я тот человек, который может влюбиться. Но я не такая. Эта часть меня исчезла очень давно.

Я ринулась мимо него в ночь, задаваясь вопросом, есть ли в деревне еще такой же бар.

— Это из-за того, что произошло, когда ты была младше?

Я замерла, стала твердой как камень. Я могла чувствовать крошечную гальку, которая пробралась в мои сандалии. Я могла слышать скрипучий звук в своих легких, появившийся от попыток одновременно и вдыхать, и задержать дыхание. Я могла чувствовать Ханта позади меня, следуя волнам паники как эхолокатор. Я повернулась.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты сказала кое-что... в ту ночь, когда тебя накачали наркотиками. Никаких деталей, только что... ты знала, каково это, когда тобой пользуются. Я не хотел подталкивать тебя к разговору об этом, если ты не готова, но я собирал подсказки. И если это причина того, что сейчас происходит, то ты должна знать, что это была не твоя вина. Кто бы ни сделал это с тобой... ты не могла контролировать это.

— Не поэтому я не могу сделать это. Да, это часть всего. Это случилось после, и я могла контролировать.

Это меня убивало.

— Просто расскажи мне, что ты думаешь. Выговорись. Может это поможет.

Это было последнее, чего мне хотелось. Чем больше я открывалась, тем становилось больнее. Вот как началось все это дерьмо.

Я повернулась и пошла. Из-за склона тропинки к воде было сложно идти медленно.

— Я не позволю тебе так уйти от этого, — произнес Джексон позади меня. — Я наблюдал за тем, как ты отпустила и раскрылась. Я наблюдал, как твоя натянутая улыбка сменялась яркой. Я не буду наблюдать, как ты отступаешь, только потому, что сложно.

Я повернулась, злая как черт.

— Пошел ты. Ты не можешь преуменьшать то, что я чувствую, и говорить мне, что я должна смириться с этим. Все, что я делала, так это игнорировала то, что причиняет боль, и посмотри, к чему, черт возьми, это меня привело.

Его руки обхватили мой подбородок, кончики пальцев прижались достаточно сильно, что пробились через алкогольную дымку.

— Я не преуменьшаю того, что ты чувствуешь. Я бы никогда так не поступил. Я просто прошу впустить меня. Позволь мне почувствовать это вместе с тобой.

Я попыталась отодвинуть лицо, но он держал его крепко.

— Ты точно не хочешь этого.

— А ты попробуй.

Во мне бурлила ярость. Я не могла сказать, откуда она взялась, и была ли это ярость к нему или ко мне. Все, что я знала, так это что была наполнена ей до краев. Я оттолкнула его, кончики его пальцев царапнули мои щеки.

— Хочешь услышать это? Отлично. Это очень простая история, о милой девочке, которая была очень глупой. Она позволила мужчине прикасаться к ней, потому что боялась сказать «нет», а затем она рассказала своим родителям, потому что боялась ничего не рассказать. Затем они испугались сделать хоть что-то, что могло разрушить их милую жизнь, поэтому они сказали девочке, что это была ерунда. Что, когда тебя касаются этого недостаточно, чтобы сражаться. Она, слишком испуганная, чтобы доказать их неправоту, продолжала жить так, будто это была ерунда, и позволяла другим людям касаться себя, не осознавая, что раздавала, не задумываясь, кусочки себя самой. Или, черт, может она знала в глубине души и просто ненавидела себя так сильно, что была рада избавиться от них. И жизнь не была милой, но и не была пугающей, пока она не встретила парня с двумя именами, который прикасался к ней, не беря ее, и заставил ее скучать по кусочкам, которые она потеряла. И сейчас все не просто пугает, все чертовски ужасает, и я не могу это сделать. Я не могу так жить, зная, что я все разрушила и это нельзя починить.

Он поймал мои руки, когда они зарылись в мои волосы, и притянул меня к себе. Я почувствовала в себе все дыры. Мои рыдания раздавались в них эхом как в пещере, и я никогда не думала, что пустота могла столько весить.

Я не могла дышать.

Глава 25

Моя шея напряглась, будто ее зажали в медленно сжимающие тиски.

Сдавливающие.

Стягивающие.

Если я не выберусь наружу, то никогда не смогу дышать. Если я не выберусь наружу, кажется, меня вывернет наизнанку, мое тело просто сдастся, а мои внутренности вываляться наружу. Подождите... я снаружи. Темно и воздух прохладный, но я все еще не могла дышать. Почему я не могла дышать?

Мне пришлось держаться за Ханта, чтобы не опрокинуться назад и не свалиться. Паника захватила мое тело, охватила мой подбородок, угрожая потянуть меня вниз в любую секунду.

— Присядь.

Передо мной появилось лицо Ханта, сначала размытое, потом ясное, опять размытое, затем снова ясное.

— Келси, просто присядь.

Теперь, когда я подумала об этом, моя ноги затряслись. Я не думала, что смогла бы пройти достаточное расстояние, чтобы найти место, поэтому просто потянулась к дороге из гравия.

Вместо этого, Хант сгреб меня и положил на скамейку. Я осмотрелась. Мы были в лодке. Синей лодке, которую кто-то привязал снаружи сине-зеленого дома. Эти детали каким-то образом помогли, поэтому я стала искать больше. Темно-зеленые ставни. Три этажа. Грязная собака, спящая на крыльце. Детская игрушка, забытая в углу.

Хант был рядом со мной, задавал вопросы. Его рот двигался вечность, прежде чем я смогла понять его.

— У тебя паническая атака. Дыши. Просто дыши. Закрой глаза.

Я сделала, как он сказал, и смогла произнести только:

— Извини.

Я испытывала много эмоций, но больше всего мне было жаль.

— Ох, принцесса. Не надо. Тебе никогда не нужно чувствовать себя виноватой передо мной.

Я заметила, как подпрыгнула моя грудь, а потом поняла, что плачу.

— Ты в порядке. — Его голос был глубоким и успокаивающим, и он притянул меня к себе. В этом не было смысла, но я зарылась лицом в его плечо, так было легче дышать.

— Я не знаю, с чего начать. Я не так хорош в выборе слов. Я человек зрения. Я знаю, что вижу, и я знаю, что ты не скучаешь по тем кусочкам. Ни по одному, милая. — Мои легкие заболели, а голова закружилась. Я крепко прижалась к нему, просто ожидая, когда это все закончится. — Ты оскорблена и ослаблена из-за того, что столкнулась с такими вещами, с которыми не должна была сталкиваться, но из-за этого ты не менее значительна. Ты более значительна. — Он провел руками по моим волосам, нежно и успокаивающе. — Твои родители были неправы. То, что с тобой случилось, было неправильно. И они должны были бороться за тебя. Ты была достаточно храброй, чтобы рассказать им, а они обманули твои ожидания, и мне жаль. Мне жаль, что тебе пришлось научиться залечивать собственную боль. И твоей вины нет в том, как тебе пришлось это делать. Кто-то должен был быть рядом, чтобы помочь тебе другим способом. Они не были рядом и это ужасно, но это закончилось. В этот раз я здесь, и я говорю тебе, что есть другие способы.