Линн Харрис - Временная жена

Кадир оцепенел:

− Тогда почему…

Рашид провел рукой по волосам. Он долго молчал, а когда наконец заговорил, Кадир был шокирован открывшейся ему правдой.

− Из-за моей матери. Она была уже обещана другому, когда отец соблазнил ее. Он женился на ней, но вскоре взял еще одну жену, и мать была в ярости. Когда я родился, она сказала отцу, что я − сын ее любовника, − Рашид посмотрел на Кадира, − что, кстати, неправда. Но отец не тот человек, который стал бы проводить ДНК-тест. Когда я стал достаточно взрослым, я сам это сделал.

Кадир неотрывно смотрел на брата. Он даже представить себе не мог…

− У нас разные матери, но мы похожи. Мы похожи на него. Он не мог не замечать это.

− Все замечали наше сходство. Но он был чертовски упрям, как и моя мать. Она умерла, поклявшись, что я − сын другого мужчины.

Кадир судорожно сглотнул. Все эти годы он был уверен, что стал причиной раскола между братом и отцом. Но разве могли его детские выходки завести так далеко? А он всю жизнь чувствовал свою вину.

− Почему ты никогда не говорил мне об этом?

− Я должен был сделать это, − согласился Рашид.

− Да, должен был! − вспылил Кадир, он слишком долго сдерживал свой гнев. − Я винил себя в том, что так сложились наши жизни. А теперь, когда ты должен был приехать и занять свое место по праву, ты не приехал!

Рашид покачал головой:

− Это не мое место, Кадир. Оно твое. Отец хотел, чтобы страной правил ты, а не я.

Кадира переполняла ярость. Ему стольким пришлось пожертвовать… Он позволил Эмили уехать! А теперь, когда он снова может быть вместе с ней, может вернуть свою прежнюю жизнь, Рашид решил еще раз сыграть роль мученика.

− Тем не менее нашего отца больше нет, а совет имеет право принять решение самостоятельно.

− Нет, Кадир. − Рашид встал. − Я приехал на похороны. Ты − король Кира.

− Ты будешь отрицать свое право на престол, чтобы выиграть спор с мертвецом? Или просто боишься занять трон? Боишься, что все, что отец думал о тебе, − правда? Что, в конце концов, ты станешь нищим королем?

− Если бы ты не был моим братом… − Глаза Рашида вспыхнули опасным огнем.

− А какая разница? − Кадир хрипло рассмеялся. − Я твой король, Рашид, и приказываю тебе покинуть мои покои.

Лицо брата побагровело. Не говоря ни слова, он развернулся и стремительным шагом вышел из сада.

Кадир остался один. В глубокой задумчивости он долго мерил шагами комнату. Он не был виноват в размолвке отца и Рашида. Для него это стало откровением, хотя инстинктивно, в глубине души он подозревал, что его вины нет. Он просто не знал другой причины, поэтому и казнил себя столько лет.

Он пытался примирить короля Заида с сыном, но по эгоистичным причинам: он не хотел быть королем Кира, не хотел столь радикально менять свою жизнь. Кадир не хотел отнимать у Рашида престол, принадлежащий ему по праву старшинства.

А Рашид слишком жалел себя. Если он не готов взять на себя ответственность за страну, это придется сделать Кадиру. Эмили сказала, что он станет хорошим королем.

Эмили… Она заставила его почувствовать себя нормальным мужчиной, не принцем, не королем, не плейбоем. С ней он мог быть самим собой. В прошлом он давал ей немало поводов, чтобы уйти, но она осталась, чтобы выполнять свою работу.

Она все-таки ушла от него, но только потому, что он сам прогнал ее. Он сам ее прогнал…

Страх сковал сердце Кадира ледяной рукой. Эмили здесь нет, и он остался совсем один. Она единственная знала его настоящего. Без нее он не может быть просто человеком.

Он станет королем. Правителем. Властелином. Он спрячет свои чувства и закроет их на замок. Ему не с кем будет посмеяться, никто не станет называть его кровать «волшебным матрасом». Никто не упрекнет его за высокомерие и не посмотрит с неодобрением, когда он будет в этом нуждаться.

Никто не будет любить его.

Мучительная боль пронзила грудь Кадира, он бессильно упал на подушки и так и сидел, уверенный, что эта боль способна разорвать его на куски.

Это была не просто физическая боль, она родилась из хаоса в его голове, его сердце. Тоска, охватившая его, сформировалась в плотный шар, который распирал его изнутри. Кадир сдерживал его сколько мог. А потом он вылился в отчаянный крик, пронзивший ночное небо.

Какой же он дурак! Эмили любила его, а он ее упустил…

Дворцовая стража ворвалась в покои Кадира, и он вскочил.

− Ваше величество, − сказал один из охранников, и все низко поклонились Кадиру. − Мы беспокоились о вашей безопасности.

Беспокоились о его безопасности? Он всерьез опасался за свой рассудок. Кадир схватил мобильный телефон, молясь, чтобы не было слишком поздно. Он набрал номер, который соединил его с личным самолетом.

Эмили словно оцепенела. Она находилась в этом состоянии с тех пор, как придворный сказал ей, что Кадир подписал соглашение о разводе. Она с трудом помнила, как ее отвезли в аэропорт, проводили в частный самолет Кадира. Она сидела и ждала взлета, но через некоторое время ей пришлось сойти с самолета и расположиться в частном зале ожидания, чтобы переждать песчаную бурю. Им пообещали, что вскоре аэропорт снова сможет функционировать в нормальном режиме.

Внезапно кто-то тронул Эмили за локоть. Она подняла голову и увидела одного из бортпроводников, с которым была знакома еще до того, как вышла замуж за Кадира. Он сказал, что можно подняться на борт самолета − буря закончилась, и можно вылетать.

Эмили поднялась на борт, заняла свое место и пристегнулась. Она отрицательно покачала головой, когда ее спросили, не хочет ли она чего-нибудь выпить. Она опустила шторку иллюминатора, чтобы больше не видеть величественную пустыню Кира и не вспоминать ночь, проведенную с Кадиром в шатре.

Какой же она была дурой! Она согласилась выйти за него замуж, чтобы помочь ему, чтобы заработать достаточно денег на оплату больничных счетов отца и перевезти его в более теплый климат. Она думала, что это будет совсем несложно. Нужно просто принарядиться и хорошо сыграть свою роль, а потом все закончится.

Но ничего не закончилось, по крайней мере для нее. Она влюбилась в него. Черт возьми! Как она может забыть Кадира аль-Хасана, ведь она провела с ним четыре года?

Самолет начал двигаться по взлетной полосе, и Эмили смахнула навернувшиеся слезы. Вот и все, она навсегда покидает Кир. И Кадира. Она вернется в Чикаго, продаст отцовский дом, перевезет его во Флориду, а потом найдет новую работу. И возможно, однажды полюбит другого мужчину…

Сейчас это казалось ей невозможным: ее тело все еще сладко ныло после прошлой ночи. Как она сможет позволить другому мужчине прикоснуться к ней? Может, то, что ее мать на полном ходу врезалась в бетонный разделитель на темной автостраде, стало для нее своего рода облегчением?